Возвращение с края ночи - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Свиридов, Александр Бирюков, Глеб Сердитый cтр.№ 100

Тройные, похожие на лист клевера копыта заскребли по насту.

— Хана белому бычку, — констатировал Сашка.

Джой скакал возле ног хозяина и передавал что-то в духе: «Классно, хозяин! Если бы я его не отвлек, то хрен бы ты его убил! Будем держаться вместе и дальше и победим всех!»

Только шаман несколько оцепенел и переводил взгляд то на Воронкова, то на убиенного неведомым способом «белого бычка», а то с подозрением на первопредка.

Ему еще следовало обдумать и понять, как все это произошло.

Да еще и историю доподлинную надо сложить об уникальной охоте с первопредком.

Воронков подумал грешным делом, что в этом мире они с Джоем оставят самый заметный след. В основном, разумеется, Джой.

Шаман между тем воткнул свою костяную секиру рукояткой в наст и в несколько приемов протолкнул ее поглубже. После этого достал из-за пазухи какую-то колотушку и начал лупить ею по боковой поверхности челюсти, из которой была сделана рубящая часть секиры.

Сашка подумал было, что это какой-то ритуал над убиенным животным, но вскоре обнаружилось, что это всего лишь эффективное средство ближней связи. Он даже вообразил себе, как шаманиха после их ухода замерла, прижав ухо к теплым каменным плитам, которыми вымощен пол в жилище. Вскоре шаманиха появилась на лыжах и с большими санями, да еще с набором ножей для разделки туши.

— А быт у них налажен, — отметил Сашка.

— Мы помогаем, — услышал он ответ на незаданный вопрос, который мощно прозвучал прямо в его голове.

— Как? — удивился он.

В ответ ему передали несколько образов, из которых следовало, что в какой-то момент «морские» дезориентируют одного из «плотоядных козлищ» и направляют к людям. О чем им сообщается.

Впрочем, люди и сами иногда охотятся, без помощи морских покровителей. С переменным успехом, правда.

— Мы даем людям только то, что они сами хотят, а берем лишь то, что они могут дать, — подытожил собеседник.

Тут Сашка вспомнил разговор с Альбой. И в связи с ним строки из Элиота:

Искуситель:

Лишь то сулю, чего ты хочешь сам.

Прошу лишь то, что можешь дать. Чрезмерна ль

За грезу величавую цена? [10]

Киты хоть ничего не предлагали ему. И ничего не требовали взамен. Хотя что им может быть нужно?

Сашка отвлекся и забыл поинтересоваться тем, что же берут морские такого от людей, что те сами могут дать…

Он двинулся в сторону, откуда исходил псевдоголос собеседника. Это было нетрудно определить. Стоило отклониться от пути, как голос слабел и уходил в сторону. Так, по пеленгу Сашка и двигался, рассудив, что шаману с шаманихой он сейчас не нужен.

Вскоре стало ясно, что разговор с Альбой Сашка вспомнил не случайно.

Между тем морской обитатель вещал почти непрерывно.

Поначалу Воронкову был показан ментальный «рекламный ролик», который он мысленно обозвал: «Прогулки с монстрами глубин». Занимательные твари населяли пучины моря. И встречаться с ними не хотелось ни под каким предлогом. Купаться запрещено, короче. Вот только самого собеседника среди этих монстров не было показано. Просто между делом продвигалась так и напитанная самодовольством мысль, что он есть существо окончательно прекрасное, монстрам морским не чета и ему самим Провидением предписано все на свете разруливать и гармонизировать.

Пропаганда как она есть. Даже несколько прямолинейная и наивная. Для неокрепших умов.

Среди того, что он сообщил, была дежурная мысль, что великие и ужасные МОРСКИЕ не враги, а, скорее, друзья. Сашка дежурно не поверил, хотя признаваться в этом не спешил.

Впрочем, представления о дружбе у морских обитателей были несколько своеобразные. Сашка самим фактом своего существования и путешествием своим нес для них некую выгоду. Какую, не было понятно. И морские жители ничего конкретного от него не хотели. Но в их покровительственном тоне чувствовалось их неодолимое желание надавать ему ценнейших советов. Видимо, они давно никого советами не осчастливливали.

И Сашка этих поучений ждал с нетерпением, хотя и дал себе слово непременно поступить по-своему. Из чистого упрямства.

Хорошо, что собеседник не чувствовал его мыслей. Иначе это отразилось бы наверняка в том, что ему говорили. Собеседник воспринимал только то, что говорил Воронков.

И это было несколько странно.

Потом собеседник сообщил, что кроме них — МОРСКИХ — другим Воронков несет опасность и заботы: «Дорога дальняя, казенный дом», короче…

Вот только это было сообщено без всяких пояснений и конкретизации. А это уже начинало напрягать.

Хотелось прояснить, кому Сашка мешает.

И немедленно было сообщено, что ему — гостю чужедальнему пора поведать о краях незнаемых и судьбине злой, что завела его в царство студеных морей.

Итак, что рассказать…

Не долго думая, Сашка урезал сколько возможно рассказ, который поведал ганфайтеру.

Результат был несколько неожиданным.

Ему было сказано, что все это, конечно, занимательно, но вторично. Что от него ждут рассказа о том, как он, бедный, дошел до жизни такой.

Нужно было рассказывать. Но как не продать лишней информации.

Довольно сложно сделать это…

И, пытаясь сообщить минимум, Сашка неожиданно проговорился.

Нечаянно в памяти нарисовал яркий образ Альбы и связанных с ним событий.

И тут оказалось, что мыслей его собеседник вовсе не так уж и не воспринимает. Просто удачно скрывал это. И вот подловил.

Немедленно было сказано, что вот оно и есть самое главное. И что ради вот этой информации весь «БАЗАР» и затевался. Слово прозвучало колокольным ударом.

События, которые происходили с Воронковым, оказывается, имеют для МОРСКИХ первоочередное значение. И все их нужно изложить подробно, даже если они будут казаться странными и нелепыми…

И Воронков послушно припомнил начало разговора с Альбой начиная со слов «Дело в том, что то, где живешь ты, — это еще не весь мир». Отчасти в надежде на то, что ему сейчас укажут, где она ему соврала.

Ему снова сообщили, что он ВСЕ НЕПРАВИЛЬНО ПОНИМАЕТ. Вернее, понимает слишком упрощенно.

Сашка вновь вспомнил Художника, его объяснения и свои догадки.

— Та, про кого ты говоришь, скорее всего не из какого-то конкретного мира. Она напоминает… — сказали ему.

У собеседника явно возникла проблема с образом-определением. Сашка получил некий невнятный образ, который объяснял бы что-то, если бы Сашка смог его расшифровать. Но тут его постигло озарение!