Первое правило диверсанта - читать онлайн книгу. Автор: Роман Белоцерковец cтр.№ 24

— О чем ты? — снова спросил я, схватив его за плечи. — Скажи!

Молчание в ответ.

Мертвые умеют хранить свои тайны.

Не могу сказать, сколько времени и сил я потратил на то, чтобы надежно захоронить тело несчастного, чья судьба переплелась с моей самым неожиданным образом. Несмотря на то что он ограбил меня и чуть не убил при этом, я его простил, зная, что на смертном одре не врут и его раскаяние искренне. Иначе и быть не может.

Я не мог оставить тело на растерзание диким зверям: даже мертвый, он заслуживал лучшей доли.

Вздохнув, я взялся за дело. Очистив небольшую площадку (много ли мертвецу нужно?), уложил на нее покойника. Прикрыл ему глаза и, сложив в почтении руки, прочел короткую молитву, более похожую на напутствие:

— Жизнь — это миг от восхода до заката. Смерть — прохладная тень. Я не знаю твоего имени, друг, но иди с миром и спокойным сердцем.

Я отсыпал ему немного табаку. Оружие и его личные вещи оставил при нем, взяв только свою сумку, и стал обкладывать тело обломками бетона, водружая надгробный курган. Приходилось часто прерывать работу из-за посторонних ночных шорохов. Я опасался, что тварь, убившая гнусавого и его компаньона, не одна в округе, и, помня, как молниеносно она напала, был чуток к любым, даже самым безобидным звукам. Чуть что-то достигало моего слуха, замирал с автоматом на изготовку, готовый превратить любого попавшего в зону поражения в кровавое решето. Но проходило определенное время и ничего не происходило, тогда я вновь принимался таскать камни и укладывать их над мертвецом.

Когда керн из камней и битого кирпича показался мне достаточно надежным, восточная сторона неба окрасилась багрянцем.

Скоро рассвет.

Со стороны ничто не выдавало, что здесь похоронен человек, я старался устроить все так, чтобы это больше походило на обвалившуюся стену. Следовало опасаться не только охочих до падали зверей, но и самых обычных мародеров: эти не погнушаются ничем и, не задумываясь, разграбят могилу.

Так, с этим я покончил, пора было подумать, что дальше.

Можно было бы продолжить путь, однако я сильно вымотался от непривычного для себя тяжелого физического труда. Ноги дрожали от напряжения: перетаскать пару тонн камней — дело нешуточное. Подхватив с земли сумку с документами, я с сомнением поглядел на нее (пломба сорвана), не испытывая при этом ни радости, ни удовлетворения, что она наконец-то опять оказалась при мне. Ради нее я готов был отдать жизнь, но она забрала две чужие. Стоило ли ее содержимое таких жертв? Это мне и предстояло выяснить. Только для начала нужно подыскать убежище, чтобы переждать до вечера, а заодно как следует обдумать, что предпринять дальше. И решил для себя, что лучшего места для этого, чем мое излюбленное убежище, мне не найти. Благо гнусавый и его почивший в чреве черной «кляксы» друг в своих неудачных ночных поисках двигались в нужном мне направлении, и пройти до знакомого двухэтажного дома нужно было всего пару километров.

Через час с небольшим подошел к знакомому подъезду. Как будто и не минуло полных двое суток, и я покинул это место всего несколько минут назад. Если бы не обилие происшествий, случившихся за это время, — сложившееся ощущение было бы полным.

Памятуя о том, как мой покой позапрошлым вечером был нарушен незваным визитером, я у входа в подъезд поставил на растяжку сигнальную ракету. Все-таки на мою жизнь гость не посягал, но и просыпаться в обществе чужака во второй раз не хотелось. Поэтому установил не гранату, а только свето-шумовую преграду. Такой сюрприз и меня оповестит, и чужака, если он опять заявится, отвадит.

Прямо на полу разложил конфорку, поджег на металлическом блюдечке таблетку сухого спирта и сперва подогрел вскрытую банку тушенки, а после поставил на огонь кипятиться кружку воды для чая. Съел мясо вместе с полученной в качестве подаяния кукурузной лепешкой. Пришлось добавить вторую таблетку сухого спирта, чтобы вода закипела, заварил чай и только тогда взялся за изучение злосчастной сумки.

Присев у окна, так, чтобы свет из щели между ставнями падал под нужным мне углом, и лишний раз, убедившись, что пломба сорвана, распустил тесемки и вывалил содержимое вализы у своих ног.

Денег, конечно, не оказалось, но письма на месте. Все двенадцать. И все вскрыты. Большая сургучная печать на каждом взломана. При таком раскладе их возвращение не играло особой роли в моей дальнейшей судьбе: я отвечал головой не за бумагу, а за информацию. Так или иначе — виновен.

Теперь мне нечего терять.

Открыл первый конверт и, пробежав глазами текст, отбросил в сторону: обычная бухгалтерия. Второе и третье — туда же: переписка главного казначея ГГО с инспектором по сбору налогов. Ты — мне, я — тебе. Хотя даже за эту невинную переписку обоих можно было смело поставить к стенке. К счастью для них, должностные злоупотребления меня сейчас мало интересовали.

Четвертый извлеченный из сумки конверт оказался пуст. Я покрутил его в руках и отправил вслед предыдущим, подозревая, что, кроме наличности, там ничего раньше и не было. Об этом я догадался, прочитав имена отправителя и получателя. Вот так разрушаются привычные жизненные устои — стоило раньше прочитать хотя бы одно из писем, ради которых я рисковал своей задницей и… да ничего бы, наверное, не произошло. Смиренно выполнил бы свои обязанности, получил честно заработанное вознаграждение и благополучно забыл, решив, что не моего ума это дело.

Стыдно признаться, но я никогда особо не вникал в то, что делаю. Мне сказали нужно, я ответил «так точно».

Я выбросил несвоевременные мысли о своей роли в мироустройстве из головы и продолжил изучение бумаг, и лишь одно письмо из всех вызвало у меня интерес.

Вот его содержание:

«Уважаемый Анатолий Иванович!

Я полностью разделяю вашу обеспокоенность по поводу интересующего нас объекта, и, к сожалению, не могу сообщить ничего нового или сколько-нибудь существенного. По прошествии пяти лет со времени обнаружения, несмотря на первоначальный прогресс, никакой положительной динамики не наблюдается.

Следуя достигнутых между нами договоренностей и установок, объект перемещен в естественные условия, и в данный момент состоит на егерской службе ГГО. Объект полностью адаптировался и кроме обрывочных сведений о своем прошлом ничего вспомнить не может, видимо, сказываются последствия длительной (я подозреваю более пятидесяти лет) нарколепсии.

Во всяком случае, его куратор ручается, что улучшений нет, наши контакты происходят ежемесячно, и никаких свежих сведений от него не поступало.

Объект по-прежнему убежден в мысли, что родился и вырос в одной из общин, в которой он проживал некоторое время в период его адаптации до перемещения в егерское подразделение.

Очевидно полное замещение базовой памяти вымышленной.

В этой связи считаю целесообразным физическое устранение объекта, ввиду невозможности его дальнейшего использования и возможных в будущем непредвиденных осложнений. Решение дальнейшей судьбы объекта возлагаю на ваше личное усмотрение и готов согласиться с ним, каково бы оно ни было.