Вампиры замка Карди - читать онлайн книгу. Автор: Барон Олшеври-младший cтр.№ 106

Постоянная борьба со старыми страхами не прошла для него бесследно и к старости Димка стал почти философом, очень молчаливым, удивительно спокойным и рассудительным человеком, которого уже ничто не смогло унизить и пошатнуть — ни перестройка с ее разоблачениями старого режима, ни внезапный и болезненный переход от социализма к капитализму, с пламенными речами новоявленных демократов, повторяющих слова господина Карди, только уже на чистом русском языке, ни длинные очереди в магазин «Ветеран», в которой ему с внучками приходилось выстаивать долгими часами, ни долгие хождения по инстанциям для оформления льгот, установленным для бывших узников концлагерей… Жизнь была такой и обижаться на нее было глупо и бессмысленно. Глупо — после разбитого эшелона, после стекленеющих глаз раненой осколком в живот связистки Галки, после удивленного лица лейтенанта Горелика, у которого взрывом оторвало обе ноги, и который истек кровью, так до конца и не осознав, что же такое с ним случилось. Бессмысленно — после лагерного барака, после краснорожего охранника с сальными поросячьими глазками, после тех снов о Лизе, оставшейся в Бухенвальде, после смерти маленькой Мари-Луиз, страшной гибели Тани… После смерти всех…

Только один раз, пожилой и мудрый Димка вышел из себя и накричал на младшую внучку, свою любимицу. Это случилось, когда та притащила в дом черную книжку с большим серебряным словом на переплете: «ВАМПИРЫ».

Внучка плакала и кричала: «Почему?!»

Наверное она решила, что у дедушки маразм, но дедушку ни мало не обеспокоило это — он собственноручно выбросил книжку в мусоропровод, и никак своего странного поступка не объяснил.

«Ну что ты, Лиля, — сказала мама, утешая надувшуюся девочку, — Дедушка старенький… не сердись на него.»

Гарри Карди ушел от дел, занимался семейным бизнесом.

Женился на Гели.

Гели родила сына — от Курта.

Потом еще одного сына — от Гарри.

Правда, как она позже призналась старшему сыну, Кеннету, в очень откровенной беседе, — она бы с радостью ограничилась одним ребенком: призвания к материнству Гели не чувствовала. Но Гарри, согласившийся признать своим — чужого сына, заслуживал, чтобы ему подарили и его собственного ребенка. Со стороны Гели факт рождения второго сына, Николаса, был именно подарком. И значительной жертвой. Как-то сложилось, что ближе она всегда была со старшим сыном и ему уделяла больше внимания… Чуть больше, потому что у нее вообще не было времени на детей: она жила слишком богатой духовной жизнью для того, чтобы стать хорошей матерью своим мальчишкам. Гарри приходилось изливать на сыновей двойную порцию любви — сразу за папу и за маму. И в воспитании он ухитрялся проявлять одновременно отцовскую твердость и материнскую снисходительность. А Гели зато вела богатую духовную жизнь и увлекалась поочередно: мотогонками, дельтапланеризмом, подводным плаваньем, стрельбой по тарелкам, защитой животных от жестокого обращения, археологией, эсперанто… И многим, многим другим. А еще она выступала против гонки вооружений, участвовала в пикетировании Белого Дома, носила значок с перечеркнутой бомбой и из чувства протеста против всего на свете вступила в коммунистическую партию.

Отношения Гели с родственниками Гарри как-то не сложились.

После бегства из замка, Гели с Гарри, Джеймсом и двумя мальчишками Мойше и Димой — благополучно добрались до Швейцарии. Где и прожили два года — вплоть до падения Германии. В Швейцарии Гели родила своего старшего сына, там же обвенчалась с Гарри. Сразу после войны они поехали в Англию, погостить у лорда Годальминга.

Из Англии Гели писала в Германию, пытаясь разыскать Хельмута — и узнала, что Хельмут погиб осенью сорок четвертого, во время бомбежки. Таким образом, из всех близких людей на земле у нее остались только Гарри — и малыш Кеннет.

А Гарри наконец-то смог сообщить отцу, что жив… И скоро вернется — с женой и сыном.

Гарри не стал посвящать родителей в то, что ребенка Гели родила не от него.

И правильно сделал, потому что родители и сестры сразу же настроились против «распутной немки» — хотя и пребывали в уверенности, что ребенок у нее все-таки от Гарри.

Гарри так и не понял, в чем была причина их неприязни.

В том, что Гели была немкой?

Или в том, что она была лютеранкой?

Или в том, что они не знали ее родных и по южным понятиям их с Гарри брак был непристойно-скоропалительным?

Или в том, что ребенок родился не через десять-одиннадцать месяцев после свадьбы, а через семь?

Или в том, что все его родные очень хотели видеть невесткой Салли О' Рейли, которая верно прождала Гарри всю войну, да так и осталась старой девой?

Гарри, конечно, испытывал мучительнейшие угрызения совести, когда вспоминал о Салли. И еще большие муки — когда виделся с ней. Она часто бывала в гостях у его матери и сестер. И что все четверо — Кристэлл, Энн, Сьюзен и Луиза — относились к Салли так, словно именно она и есть — законная жена Гарри. А та, другая, — его Гели! — что-то вроде содержанки.

До возвращения в Америку, Гарри очень надеялся, что родители полюбят Гели, когда увидят, какая она скромная и милая. Однако этого не произошло. Только отец как-то смирился с выбором Гарри. Мать и сестры на протяжении многих лет игнорировали не только Гели, но и обоих ее сыновей. Салли О' Рейли по-прежнему ходила к ним в гости, они пили чай и обсуждали прекрасные былые времена. У них было полное взаимопонимание: ведь Энн так и осталась старой девой, а Луиза — скорбящей вдовой, ежедневно навещающей могилу Ната… И только Сьюзен умудрилась «уронить честь семьи», забеременев во время поездки в Нью-Йорк. Имя соблазнителя так и осталось неизвестным, а тридцатишестилетняя Сьюзен родила прелестную девочку! Впрочем, содружество женщин — мать, сестры и Салли О' Рейли — простило грехопадение Сьюзен и они все вместе принялись растить из маленькой Даниэллы «настоящую леди». Гарри всегда было так жалко девочку…

Гарри купил для Гели старинный плантаторский дом неподалеку от родного дома.

Именно в этом — собственном! — доме появился на свет их с Гели сын Николас.

В этом доме Гарри иногда принимал в гостях своего отца Карди-старшего. Мать и сестры так и не приняли ни одного приглашения. Хотя Гарри, конечно, иногда навещал их, потому что все равно не переставал их любить.

Когда Гарри приезжал в гости, Кристэлл неизменно приглашала Салли О' Рейли. Словно надеялась, что Гарри все-таки одумается.

Гарри всегда удивляла кротость и незлобливость Гели. Она смирилась с неприязнью свекрови и золовок так, словно это было чем-то очень естественным — или словно она сама чувствовала вину перед ними… Гарри не слышал от Гели ни одного осуждающего слова в адрес матери и сестер. И очень был ей за это благодарен. И потому, несмотря на неприязнь семьи к его молодой жене, Гарри всегда был очень счастлив с Гели и детьми. И никогда не жалел о том, что решился увезти ее из Германии. Не жалел, что решился признать своим — ее ребенка.