Сибирская жуть-6. Дьявольское кольцо - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Буровский cтр.№ 93

— Ваша задача, — объяснили ему, — уловить присутствие… ну, скажем так, некоего предмета… Небольшого предмета, не скроем, но зато обладающего очень яркими и необычными параметрами…

Надо было, чтобы электроника отреагировала на появление чего-то маленького, но обладающего некоторыми известными параметрами, и только. Дело в общем-то знакомое… Правда, заказы такого рода делали в основном военные. Датчики предстояло установить в довольно неожиданных местах — про сути, везде, где мог бы оказаться человек. Если учесть, что датчик представляет собой штырек-цилиндрик длиной 20 см и диаметром порядка 2, то поставить, положить, засунуть, вмонтировать его, и притом незаметно, собственно, можно решительно где угодно.

На огромной, на всю стену, карте Европы показано было, где должны располагаться датчики, и получалось — нет в Европе места, которое не покрывает система датчиков. Робинсону предстояло сплести сеть и как пауку, засесть в ее сердцевине, в зальчике над операционным залом малоизвестного швейцарского банка.

Главное было — отрегулировать систему так, чтобы она моментально сработала при попадании некоего предмета и чтобы вспыхнул нужный пункт на карте.

Работа велась в одном тайном зальце над операционным залом в банке в Женеве и был этот залец превращен в лабораторию — порой неумело, но последовательно.

Сам Робинсон и все нужные помощники проникали в зал по особой лестнице в толще стен. По этой же лестнице и через отдельные двери доставлялось все ему необходимое, и, как правило, — уже впотьмах, когда деловая жизнь банка давным-давно замирала.

Даже жил Роби не в гостинице, а на квартире, где было все необходимое… включая специального человека для поручений. Человека, который всегда находился в квартире вместе с ним и спал в комнате, самой близкой от выхода.

Этот человек отвозил Робинсона на работу и ставил машину в подвальный гараж, как раз под каменной махиной банка. Он же привозил его обратно и возил по всем местам, в которые хотел попасть, — даже в его единственный выходной день.

Роби быстро сообразил, что каждый его шаг — под контролем, что внезапно скрыться, приди ему в голову такая мысль, будет совсем даже непросто. И что деловая жизнь банка — сама по себе, а он, его электронная система, — сама по себе. Как, впрочем, и вся деятельность всех его хозяев. И что работа банка только служит прикрытием как раз для совсем других дел, не предполагающих солнечного света… и посторонних взглядов.

Для понимания всего этого у Робинсона ушло в несколько раз больше времени, чем ушло бы у меня или у вас. Все-таки он вырос в обществе, где взрослый человек испытывает неловкость, если вынужден, как все мы иногда, соврать. И где тайна — это вовсе не что-то восхитительное и интересное, а скорее мерзкое и стыдное.

Но, с другой стороны, Роби все-таки сумел понять, что в банке происходит что-то параллельное с обычной банковской жизнью. Большинство мальчиков из его класса, парней с его курса в колледже никогда бы этого не поняли. Из чего приходится сделать вывод, что Роби все-таки был инфицирован всем этим — двойной жизнью, тайнами, секретными заданиями, подглядыванием и подслушиванием.

Наивный Роби искренне считал (и большинство членов его общества были бы с ним солидарны), что мафия — это что-то из Италии, причем не с культурного севера, с его «Фиатом», музеями и международными курортами, а с ее дикого, провонявшего чесноком и тухлой рыбой, в надвинутых на глаза кепках, вечно небритого юга. И что мафия — это и есть такие вот, грязные, небритые, в надвинутых огромных кепках, с ленивыми и наглыми глазами гангстеров…

Люди, спокойно обсуждавшие детали электронной системы, были вежливы и симпатичны. Они, по крайней мере внешне, ничем не отличались от почтенных негоциантов средней руки. Но они, несомненно, вели какую-то тайную жизнь вне законов делового мира… а скорее всего, и вне законов криминальных.

Более того, вскоре Брюс мог довольно точно определить, что же именно предстоит ему искать. И сделал ряд предположений, что это может быть такое, и что может произойти от владения таким предметом.

Если говорить совершенно честно — вот тут таилось самое страшное. Как ни был наивен Роби, он представлял себе, на что способны люди для заполучения ТАКОГО предмета.

Выполнить задание за месяц оказалось невозможно. Тем более — предстояло еще перейти от теории к практике, разбросать датчики и проверить, как работает система.

Стоило ему это изложить, и он тут же получил новый контракт, на еще более солидную сумму, а для переговоров со «Скоттиан Электрикс» ему вообще не надо было выходить из тайных помещений банка. Потому что все переговоры брали на себя наниматели.

И вот тут Робинсон Брюс испугался уже по-настоящему. Работа часто позволяла двигать руками, оставляя свободным сознание… чем и пользовался Роби. Несколько ночей лежал он без сна и размышлял.

Если можно договориться без него с фирмой — наверное, можно и сообщить, что Робинсон Брюс подписал контракт на год и уже уехал в Южную Америку… в какое-нибудь очень безлюдное место, откуда письма не доходят. Впрочем, почему не доходят? Вполне могут и дойти. С полгода, с год будут приходить «его» письма из Венесуэлы, в которых «он» будет описывать, как хорошо ловил арапаиму сетью и на крючок. В Венесуэле его и будут искать, когда письма перестанут приходить.

…Если он, настоящий Робинсон Брюс, перестанет быть нужным для них. Может, он еще будет им нужен, чтобы система заработала… Впрочем, управляться с готовой системой сможет и ребенок, а нужна-то она по-хорошему всего один раз — когда неизвестно где всплывет ЭТО… Пытаться бежать? Сомнительно… Его сопровождающий не слабее и уж, конечно, в его раз опытнее. Позвать полицию? Смешно. Скорее всего, он окажется в сумасшедшем доме, а уж там достать его — нет проблем.

Постепенно вызревала другая мысль, безумная, самая дерзкая. Внезапно рассказать им, что он все понимает… Огорошить. Пойти на вербовку. Что дальше? По обстоятельствам. От прямого нападения и бегства до вступления в долгую, сложную игру. Обычно все переговоры он вел через человека, отрекомендовавшегося Антони Бирком (Роби сомневался уже и в том, что он действительно Антони Бирк). Именно ему надо было сообщать, что нужно для работы… и какие вообще возникли просьбы. Встречались они каждый день, и не было трудности в том, чтобы отозвать его… и рассказать о том, что же ему поручили искать.

— Все это плохо, господин Брюс, — сказали ему, — очень плохо в первую очередь для вас… Потому что, как вы, наверное, поняли, никому не следует понимать, что мы, собственно говоря, ищем. И уж тем более — зачем… Никому. И вы, конечно, поняли, что мы не позволим никому узнать об этом.

В этом месте Робинсон Брюс гулко сглотнул слюну, и собеседник вдруг склонил голову к плечу и радостно, тепло заулыбался.

— Но в происшедшем есть своя хорошая, даже очень хорошая сторона. Мы были бы очень плохие заговорщики, если бы не просчитывали и такой вариант. Конечно же, вы выбраны не зря… Говоря откровенно, мы следили за вами. Судьба обычного гоим [16] (Роби не знал этого слова) была бы такой, какую и заслуживает райя [17] (этого слова Роби тоже не знал). Вы подтвердили (если это нужно еще раз подтверждать), что люди нашей расы гениальны от рождения. Ведь ни человек романской, ни человек германской расы никогда бы сам до всего не додумался… И потому подождите. Вам будет сделано предложение.