Сибирская жуть - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков, Андрей Буровский cтр.№ 32

В экспедициях я работал с подросткового возраста – начал ездить в 13 лет в экспедицию мамы, Елены Вальтеровны Буровской. И был свидетелем многого, о чем ученые или не говорили, или говорили, поджимая губы и подергивая плечами.

Эти заметки я разделил на четыре части: рассказы археолога, рассказы ученого и рассказы «экспедишника». Особняком стоят «рассказы горожанина». В них я свел самые яркие истории.

…С неба не падают камни, потому что на небе нет камней.

МИРАБО

Ах, дядя Ваня, хороший и пригожий!

Ах, дядя Ваня! На всех чертей похожий!

Песня Аркаши СЕВЕРНОГО

Многие университеты (не только сибирские) имеют свои стационары для летней практики студентов. На каждом таком стационаре всегда живет какой-то персонал: сторожа, кастелянши, технички. Летом нанимают или привозят из города еще и тех, кто будет кормить прорву студентов и преподавателей. Зимой стационар редко совсем забрасывают, но большую часть персонала увольняют, оставляя сторожа или, для большего веса, «технического директора» лагеря. Задача такого «технического директора» – сторожить домики, чтобы их не пожгли туристы (случаи бывали), и нехитрое барахло – матрацы, панцирные сетки, простыни, прочую мелочь.

На стационаре одного из крупных университетов Западной Сибири работал местный мужичок лет пятидесяти. Жил он не в деревне, а на самом стационаре, километрах в семи от деревни, в сторожке, данной ему университетом, и вел какое-то нехитрое хозяйство. Зимой он охотился. Университетское начальство иногда использовало стационар как базу отдыха, и тогда дядя Ваня выдавал приехавшим лыжи, учил кататься неумеющих и вообще развлекал, как мог, опекал, а организованные дядей Ваней жительницы деревни за небольшую плату кормили приехавших.

Для всех, от ректора до студентов, он так и был дядя Ваня – загорелый дочерна, очень жилистый и сильный, прекрасно знающий и сильно любящий лес. Всегда он интересовался занятиями, с увлечением смотрел в микроскопы, радостно всплескивал руками: «Ты посмотри!» и вообще очень радовался происходящему.

Дядю Ваню все любили, всем было с ним весело и хорошо, и уж, конечно, ни в ком он не мог вызвать ни малейшего подозрения решительно ни в чем.

Мой близкий друг заканчивал университет в этом сибирском городе и, конечно же, очень хорошо знал дядю Ваню. Он со своим приятелем из Новосибирска несколько раз приезжал и зимой, и дядя Ваня увлеченно водил их по окрестным лесам, вспугивая куропаток и лосей там, где летом шумели окрестности многолюдного стационара. Назовем этих двух так: Андрей и Валера. Во-первых, их и правда так зовут. Во-вторых, на оглашение этой истории они меня не уполномочивали, так пусть и остаются бесфамильными.

А история началась с того, что дядя Ваня женился. Ничего необычного в этом, в общем-то, нет, потому что был дядя Ваня совсем не стар, а его женой стала вдова лесного объездчика, тоже далеко не девочка, мать пацана лет восьми.

Вообще-то, на стационаре и в университете о личной жизни дяди Вани не только не знали ничего, но как-то о ней и не задумывались. Дядя Ваня был всегда очень смуглый, очень «лесной», очень энергичный, очень сам по себе и совершенно немыслимый в кругу семьи.

И вот приехали парни на стационар, а тут как раз дядя Ваня женится! Да, тогда все и началось…

Выяснилось для начала: это далеко не первая из жен дяди Вани. Дядя Ваня постоянно женится на молодых женщинах, но только на разведенных или на вдовах, и всегда на мамах мальчиков. И почему-то долго не живут его жены, трудно сказать, почему…

А приемные дети? А их дядя Ваня выращивает, еще как! Вон Колю знаете, бульдозериста? Это дяди Вани пасынок. А Егора, пасечника? И он тоже… Тут парни буквально подпрыгнули, потому что пасечнику Егору (который сидел на свадьбе, ел за троих и исправно кричал «горько!») самому было хорошо за сорок. А дяде Ване?!

Парни стали выяснять у Егора, когда же дядя Ваня женился на их матери? Обстановка располагала, да к тому же парни бывали на пасеке, собирали насекомых и травы вокруг, расспрашивали Егора обо всем на свете, признавая его авторитет, и пасечник разговорился.

– Да во время войны… Сам я с тридцатого, а было мне тринадцать, вот и считайте (напомню – события нашей истории разворачивались в 1977 году).

– Он совсем молодой был, дядя Ваня?

– Ну как «совсем»? Как сейчас, по нему непонятно. Он еще и до того женился…

– На ком?!

– Да вы не знаете… Мужик этот… Ну, сын дяди Ваниной жены, Кати, – обстоятельно объяснил Егор. – Он помер позапрошлый год.

– А Катя?

– Та совсем давно померла, еще до войны.

– А сколько «мужику-то» было? Сыну жены?

– Да старше меня лет на пятнадцать. Я пацан был, у него свое хозяйство.

Известное дело – если хочешь узнать прошлое людей, надо искать свидетелей. В деревнях это обычно старушки – долговечные, юркие, знавшие всех и вся. Со старушками ребята были знакомы, обстановка свадьбы опять же располагала.

– Это вы про Ваську? Ой, не говорите! Упал Васька! Пьяный полез на сосну! Я ему сто раз говорила, чтоб не лазил! А он полез! Старый? Ну что вы такое говорите, молодые люди! Если с пятнадцатого года, так для вас сразу уже и старый! Еще сто лет мог бы прожить, если б на сосну не полез!

– А дядя Ваня – это его отец?

– И вовсе не отец! Он на Катюше женился, царствие ей небесное, Васька маленький был, лет пять.

– А дяде Ване сколько было?

– Хто знает?!

Это «хто знает?!» парням предстояло услышать еще великое множество раз. Но и тут они изрядно обалдели, потому что если «мужик от первой жены» (от первой ли?) родился где-то году в 1915, а дядя Ваня женился на его маме в 1920, то получалось – дяде Ване сейчас, в 1977, никак не меньше семидесяти четырех—семидесяти пяти лет, а скорее и побольше. Бывает же…

На свадьбу собралось полно народу, мест для ночевки в избах не хватало, и ребята ушли на стационар: отдохнуть, подумать вдвоем, перед тем как второй день беспрерывно есть, пить, орать «горько!».

В этот вечер, лежа в спальных мешках, ребята без перерыва курили и все прикидывали, как же им быть с дядей Ваней?! Как всегда бывает в таких случаях, словно пелена упала с глаз, и стали заметны прочие удивительные вещи. Например то, что дядю Ваню хорошо знали профессоры, начинавшие еще до войны, лет сорок-пятьдесят назад. Даже «дядя Бода», патриарх и живая легенда биологического факультета, здоровался с дядей Ваней за руку и охотно вспоминал с ним рыбалку 1940 года. С каких пор трудился в университете сам «дядя Бода»?

Мирно, уютно урчала печка, стреляли в ней поленья, сильно вызвездило за окном – к морозу. Привычный, родной, вполне уютный мир. А парни все не могли уснуть, все курили, все обсуждали удивительную загадку. И оба уже понимали – если отступятся от тайны дяди Вани – не будет им покоя и примирения с самими собой.