Сибирская жуть - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков, Андрей Буровский cтр.№ 101

Н.Г. Тупицын: «У нас покос был на Ржавце. Отец с матерью косили, выкосили, стали суп варить. Он и вышел, Полоз-то. Сами будто видели. Трава сгорела там, где он прошел. Он метров двадцать прошел: ползет – во рту у него копалуха (Копалуха – самка глухаря.) – прополз и ушел в болото клюквенно… Ползет, а голова-то поднята все время на полметра от земли, и в хайле копалуха».

Н.А. Прокопьев: «Слышал я одну историю про такого зверя. Боялись его все. А один мужик встретился с Полозом. Шел он стараться, золото искать. Весной дело было. Идет лесом, по дороге. Видит, две сосенки стоят рядом и Полоз под ними на солнышке развалился. Испугался мужик. Думает: „Если идти мимо него, все равно удавит“. А назад возвращаться уже поздно. У него на плече лопата железная была. Что делать? Вскинул он быстро лопату да как хватил Полоза по голове, голова отлетела. А Полоз хвостом как хватил по сосне, так от сосны дым пошел. Сам мужик испугался до того, что два месяца болел».

Право же, полное впечатление, что речь идет о каком-то насквозь реальном, прекрасно известном животном, не более сказочном, нежели медведь или лось. При определенных условиях оно может задушить, убить, но специально за человеком не охотится (чем Полоз схож повадками с анакондами и крупными варанами). Более того – при известной сноровке самого Полоза можно убить прозаической лопатой… Ничего похожего на сказочных драконов, коим непременно нужны для пропитания царевны или по крайней мере быки. «Копалуха в хайле» – и не более того… А вот насчет хлеба, возможно, – поэтическое преувеличение.

Кстати, упоминаемые шесть или десять метров свидетельствуют не о мифологичности, а о давным-давно известном факте: крупная змея всегда кажется гораздо длиннее. В свое время рассыпалось немало легенд о пятнадцатиметровых южноамериканских анакондах: едва исследователь подступал к содранной шкуре с прозаическим сантиметром, выяснялось, что на самом деле змеища была длиной метров в пять. Таковы уж свойства человеческого восприятия – что на Амазонке, что на Урале.

Так что же такое Полоз – некий уральский удав метра три длиной? Возможно, некогда на Урале обитали не только относительно большие змеи, но и рептилии вроде гигантских варанов. В рассказе Шептаевой перед нами предстает скорее варан: змеи (за исключением некоторых видов индийских кобр) не способны «раздуваться». А вот варан, как и многие другие ящерицы, рассердившись, как раз «надувается, делается толстый-толстый». Что же, речь идет о рептилиях двух разных видов – змее и некоем «сухопутном крокодиле»? Быть может. И змеи, и ящерицы обитают в холодных краях – на Урале и в Сибири – испокон веков, впадая зимой в спячку. Не стоит делать скоропалительных выводов, но все, что мы знаем о биологии крупных рептилий, отнюдь не противоречит версии об их существовании в зоне умеренного климата. В конце концов, вараны индонезийского острова Комодо, достигающие в длину пяти метров, были открыты европейцами лишь после первой мировой войны, а до того над свидетелями смеялись, зачисляя в сумасшедшие или Мюнхгаузены…

Что еще любопытнее, «уральские драконы» отнюдь не выглядят чем-то из ряда вон выходящим, если внимательнее изучить фольклор прилегающих областей. От Урала до Балтики много сотен лет с завидным постоянством бытуют рассказы о неких ящерах, опять-таки почти всегда лишенных мифологических черт, опять-таки больше напоминающих реальных рептилий, описанных кем-то, кто хорошо знал их повадки и, возможно, видел своими глазами. Ящер занимает центральное место в фольклоре коми-пермяцких народов, присутствуя в вышивках, шаманских бляшках, древних литых изображениях, рисунках. В IX—X веках новгородские словены поклонялись некоему загадочному богу-ящеру: между прочим, судя по летописям, этот ящер не владел членораздельной речью и не требовал на ужин непорочных девиц. Наоборот, вел он себя подобно вполне реальной крупной рептилии: в образе «лютого зверя коркодила» обитал в реке Волхове, частенько нападая на лодьи, топя их, пожирая людей.

Широко известна Псковская летопись, повествующая о весьма любопытном событии: «В лето 7090 [1502] изыдоша коркодилии лютии звери из реки и путь затвориша; людей много поядоша. И ужасошася людие и молиши Бога по всей земли. И паки спряташися, а иних избиша».

Иные исследователи, пытаясь как-то объяснить загадку, выдвинули версию, согласно которой некие иноземные купцы зачем-то привезли на Русь несколько крокодилов, каковые сбежали и, освоившись в русской реке, стали нападать на людей. Однако эта гипотеза представляется малоправдоподобной. Во-первых, за строками летописи явственно просматривается ужас перед неким весьма МАСШТАБНЫМ нашествием «лютиих коркодилов». Вряд ли наши предки (вспомним отважного мужичка с железной лопатой) стали бы пугаться пары-тройки привозных зверюг, которые не могли быть особенно большими, – ради удобства транспортировки эти самые иноземные купцы наверняка прихватили бы невеликий молодняк. Во-вторых, в старинных русских документах ВООБЩЕ не отмечены случаи, когда иностранные торговцы привозили бы крокодилов. В-третьих, столь выдающийся отечественный историк, как академик Б.А. Рыбаков, посвятивший водяному богу-ящеру целую главу в своем труде «Язычество Древней Руси», недвусмысленно писал, что «речь идет о реальном нашествии речных ящеров».

Возможно, эти «речные крокодилы», прекрасно знакомые нашим далеким предкам, в силу каких-то природных условий чрезмерно размножились. Или мигрировали, подобно леммингам. В любом случае речь шла о нашествии немалого количества опасных рептилий – люди «ужасошася» по всей Псковской земле, судя по всему, опасность была нешуточная…

В том же XVI веке посол австрийского императора Сигизмунд Герберштейн в своей книге «Записки о московитских делах» подробно рассказывает о неких крупных ящерицах, которым язычники-литовцы поклоняются, как богам. Эти «боги», как читатель, возможно, догадался, опять-таки ведут себя совершенно небожественно, в определенные часы вылезая из укрытия, чтобы попить приготовленного для них молока. Книга Герберштейна до сих пор считается одним из ценнейших источников российской историографии, ее автор на барона Мюнхгаузена ничуть не походил… «Там и поныне очень много идолопоклонников, которые кормят у себя дома, как бы пенатов, каких-то змей с четырьмя короткими лапами наподобие ящериц с черным и жирным телом, имеющих не более 3 пядей в длину (60—75 см. – А.Б.) и называемых гивоитами. В положенные дни люди очищают свой дом и с каким-то страхом со всем семейством благоговейно поклоняются им, выползающим к поставленной пище». Ничего сказочного – в иных местностях Юго-Восточной Азии точно так же кормят почитаемых кобр, привыкших выползать к поставленной пище.

И, наконец, уже в наши дни известия о случайных встречах с небольшими речными ящерами порой приходят из малообитаемых районов Псковской и Новгородской областей, знаменитых огромными болотами…

Конечно, трудно верить в существование каких-то крупных рептилий русского Севера, неизвестных ученым. Возможно, их уже нет, и наши далекие предки (впрочем, судя по уральским былям, и не особенно далекие тоже) сталкивались с последними особями вымирающих видов. Как бы там ни было, то постоянство, с каким сотни лет обитатели огромной территории, протянувшейся от Урала до Балтики, сохраняли рассказы о «ящерах» и «полозах», заставляет задуматься и не рубить сплеча. Еще и потому, что чересчур уж велик список крупных животных, всего лет сто назад считавшихся плодом расстроенного воображения вралей-охотников или «темных» туземцев. Комодские вараны, целакант, карликовый бегемот, медведь-кадьяк… Вплоть до начала нашего столетия европейские ученые не подозревали о существовании гигантской горной гориллы. В 1900 году в местах, считавшихся прекрасно исследованными, английский капитан Гиббонс обнаружил дотоле неизвестного белого носорога – животное весом в две тонны, а в высоту достигавшее двух метров.