Зверь из бездны: Второй раунд - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Корепанов cтр.№ 98

Зацепки были очень неубедительными.

И в то же время Леонардо Грег, несомненно, находился на Альбатросе. Ни в одном нуль-порте Ассоциации, включая и Альбатрос, не было зарегистрировано его перемещение с планеты на планету. Да и не мог он покинуть Альбатрос без документов — а его служебная карточка осталась лежать на столе в одной из комнат родительского дома. Искать нужно было здесь, на Альбатросе. И только здесь. Даже если под воздействием мертвой зоны Серебристого Лебедя Леонардо Грег обрел способность летать, он не мог никуда улететь с Альбатроса — единственного спутника здешнего солнца.

Оставался еще один, самый последний вариант; вернее, не вариант даже, а так, чисто умозрительное фантастическое предположение, которое никогда, ни при каких обстоятельствах не может перейти в разряд реальности.

«Я хотел бы живым вернуться в Преддверие и попытаться вытащить Славию», — сказал не так давно Леонардо Грег в гостиничном номере серого приморского города Илиона на печальной планете Серебристый Лебедь.

Они долго говорили тогда, а потом Грег притащил какой-то весьма крепкий местный напиток, и они пили, почти не закусывая, хотя на столе было достаточно еды. Они пили за отпуск Грега, за удачу во всех делах, за разгадку тайны Серебристого Лебедя… за все хорошее… опять, как когда-то, поминали Славию… Кажется, на связь выходил Патрис Бохарт и с веселым удивлением смотрел на них. Впрочем, никакого загула не было, а был не очень радостный разговор и совсем нерадостное молчание, и хмель не разбирал так, как просто полагалось ему разбирать, хотя Грег сходил еще за одной бутылкой горячительного, обязанного наполнять души и сердца весельем и всеохватывающей безграничной любовью ко всему сущему. Он, Станислав Лешко, желая подбодрить друга и напарника, принялся декламировать запомнившиеся когда-то строки чуть ли не добиблейского поэта: «К чему раздумьем сердце мрачить, друзья? Предотвратим ли думой грядущее? Вино — из всех лекарств лекарство против унынья. Напьемся ж пьяны!»

Они вновь поднимали бокалы за то, чтобы все всегда было хорошо… Вновь поминали Славию… «Я все равно прорвусь туда, Стан! — время от времени упрямо твердил Грег. — Мне должны помочь. Вот увидишь, мне обязательно помогут!.. Вернусь в Кремс — закажу молебен. Пусть читают ежедневно… Ежедневно! Это должно задержать ее там, в Преддверии, не пустить дальше…»

Станислав Лешко вдруг резко остановился посреди дороги и стиснул зубы. Ведь чувствовал же, ведь видел же, что Грег нездоров! Почему не настоял, почему, черт побери, сам не вызвал врача? Почему не сообщил Кондору, наконец?! Умен, ничего не скажешь, умен задним умом… как все… Человек — это существо, которое, совершив ошибку, имеет бесполезную привычку терзаться и корить себя за то, что поступило именно так, а не иначе. Хорошо биокомпам, подумал Лешко. Они не терзаются… но и ошибок не совершают…

— Новое соображение, Стасик? — Иржи Грег со слабой надеждой посмотрел на Станислава Лешко.

— Да нет, — пробормотал Лешко. — Просто подумал, как крепки мы задним умом. Не должен был я с ним расставаться, господин Грег.

Иржи Грег вздохнул:

— Если бы все знать заранее… — и не закончил фразу.

Лешко не рассказывал родителям Леонардо о событиях на острове Ковача, о привидевшемуся их сыну Преддверии, из которого Грега вытащил таинственный Голос. Все это представляло интерес только для врачей. Лешко знал, что Леонардо тоже не говорил Иржи и Ирме Грегам о Преддверии. Станислав поделился с ними своими опасениями насчет здоровья Леонардо, расспросил, чем он занимался здесь, в родительском доме, и не было ли каких-то странностей в его поведении. Впрочем, подобные вопросы уже задавала супругам Грегам местная полиция.

Был он замкнут, молчалив, говорили отец и мать, и, возможно, чем-то озабочен. Они виделись, да и то не всегда, только за завтраком и ужином; Иржи Грега ждал все тот же, что и сорок лет назад, полицейский участок в Вифлееме, а Ирму Грег — бессменное кресло в комп-центре одной из лидер-секций столицы округа. В выходные дни они тоже мало общались с сыном, потому что он уходил бродить по окрестностям городка — замечали его и в долине у озера, и вот на этой самой дороге, ведущей к предгорьям Альп.

А восемь дней назад Леонардо ушел — и не вернулся.

И ведь он, Станислав Лешко, почти поверил в то, что Леонардо действительно побывал в каком-то Преддверии, где находятся те, кому суждено идти дальше… и ниже… Поверил! А потом… И пусть Патрис Бохарт бормочет что-то невнятное насчет своих галлюцинаций (если они вообще были), пусть Лео утверждает, что вернулся чуть раньше, чем ушел, — есть факты. Есть оплавленные стрельбой из эманатора скалы на острове Ковача, есть (возможно) влияние мертвой зоны, и есть болезнь Леонардо Грега. А вот самого Леонардо Грега нет.

«Типун тебе на язык! — одернул он себя старинными словами с давно забытым смыслом. — Лео есть, куда он денется?.. Но вот как его разыскать?..»

Задача была, конечно, трудной, но вполне решаемой. Их «пятерке» удавалось справляться и не с такими задачами. Поверхность Альбатроса обширна, но не бесконечна. Объемки офицера Унипола Грега имеются у каждого полицейского, у каждого работника обороны; изображение Леонардо Грега шесть раз в сутки показывают по всем программам поливидения. Собственно, у него, Станислава Лешко, вовсе не было необходимости срываться с места, бросив наблюдение за «пропашкой» Серебристого Лебедя, и, сломя голову, мчаться на Соколиную, а оттуда — на Альбатрос. Все необходимые меры были приняты и без него, он не предложил местным «полам» каких-либо неожиданных идей. Да и Кондор не видел основания бить тревогу.

Но одно дело — когда речь идет об исчезновении полицейского офицера Леонардо-Валентина Грега. И совсем другое — когда ведутся поиски коллеги и друга Лео…

Да, прошло восемь дней после исчезновения Лео, но хватились его не сразу. Отец и мать были, конечно, удивлены и расстроены внезапным отъездом сына, но не более: видели, что он не в своей тарелке, что у него какие-то свои проблемы. Возможно, несложившаяся любовь… И все-таки неспокойно было на сердце у Ирмы Грег. Когда Лео так и не объявился у своих дедов — ни у одного, ни у другого, — и у бывшей жены Бригитты (все еще не вышедшей замуж), и не подал за четыре дня никакой весточки о себе, взволнованная госпожа Грег решила, что пора действовать. Ее муж, используя свои полицейские связи, выяснил, что Лео не возвращался на Соколиную и вообще не покидал Альбатроса.

Конечно, офицер четвертого ранга, сотрудник «полиции Универсума» Леонардо-Валентин Грег был вполне взрослым мужчиной (сорок четыре года, как-никак!), вольным в своих поступках. Он мог совершить попытку вырваться из замкнутого круга своих проблем, направившись в увеселительные заведения Вифлеема, Нового Сада, Штраусбурга и десятка других больших городов; мог уединиться на необъятных пространствах Большой Отмели; в конце концов, мог вообще соорудить хижину в какой-нибудь непролазной чащобе и упорно добиваться единения с природой…

Но Ирма Грег не желала принимать во внимание ни одно из этих вполне правдоподобных объяснений. Она наседала на участкового «пола» — своего мужа Иржи Грега — и он, наконец, сдался и, не зная, куда деваться от стыда (единственный сын ушел, не попрощавшись!), подал заявление о исчезновении Леонардо Грега. Местная полиция восприняла это весьма серьезно — пропал не просто сын участкового топ-капрала, а офицер четвертого ранга, сотрудник Унипола, хоть и находящийся в отпуске.