Большой шухер - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Влодавец cтр.№ 84

— Похожи, — сказал Иванцов, на сей раз уже с ненаигранным удивлением.

— Экспертиза установила, что это одно и то же лицо. У нее в распоряжении были более крупноформатные фото. Самые мелкие детали совпали.

— Это что же, — хмыкнул Иванцов, — господин полковник решил исчезнуть ради занятий криминальным бизнесом?

— Да. У него с тамошним главой возникла напряженность по каким-то проблемам. В принципе автомобильная катастрофа для губернатора не было неожиданностью.

— Значит, и для Воронкова тоже?

— Сложно понять. Может, инсценировка катастрофы и гибели полковника была между ними согласована. И это, скорее всего, верно, потому что обычно после таких инсценировок исчезнувшие «возрождаются» за тысячи километров от места происшествия, а Ворон появился здесь, в области, откуда до места его «гибели» по прямой двести километров.

— Но ведь у нас могли найтись люди, которые знали его в лицо…

— Могли, а не нашлись. К тому же Ворон на людях появляться не любил, телеинтервью не давал. Да и в самой «Альгамбре» числился просто консультантом.

— Но ведь Ворон — человек Соловьева. По моим данным.

— Данные правильные, хотя важнее то, что он двоюродный брат Рудольфа фон Воронцоффа.

Иванцов внимательно посмотрел на Михалыча: не шутит ли старик?

— Серьезно говорю. Сам лично установил, по архивным данным. Оказывается, в 1920 году, когда Михаил Воронцов эвакуировался с семьей за кордон, его младший сын Евгений, 1917 года рождения, тяжело заболел воспалением легких. В тех условиях брать его в дорогу — практически верная смерть. Надо было оставаться и ждать, а красные были близко, для семьи белогвардейца перспектива не лучшая. Сгоряча могли всех пострелять. В общем, решили оставить его в больнице. Конечно, деталей я не знаю, но, наверно, это решение им не очень легко далось.

— Я думаю, — покачал головой Иванцов.

— В общем, как они там переживали, молились о его здравии или похоронили заочно, только Воронцовы знают. А вот по данным НКВД, Воронцов Евгений Михайлович благополучно излечился и был помещен в детский дом. Правда, дабы воспитать из него нормального советского человека и не напоминать о дворянском происхождении, Жене поменяли фамилии одну букву, и стал он Евгением Михайловичем Воронковым.

— Вот оно что…

— Даже специальную бумажку видел с соответствующим решением, за тремя подписями и печатью. Но Воронков Евгений Михайлович, между прочим, при всех ныне провозглашаемых недостатках советской системы воспитания нормально окончил среднюю школу, а потом поступил в университет на юридический факультет. Закончил его с отличием в 1939 году, после чего его направили на работу в органы госбезопасности. О том, что он сын белого офицера, в кадрах знали, но никогда ему этого не поминали. В 1941 году был включен в состав диверсионной группы, был заброшен в тыл к немцам. Партизанил, потом с 1944-го работал в УКР «Смерш». Почти как я. В 1946 году был переведен на Западную Украину, там женился. В 1948 году родился сын Воронков Владимир Евгеньевич.

— Так что получается, у него есть кое-какие права все унаследовать? — нетерпеливо произнес Иванцов.

— В принципе да. Во всяком случае, предъявить права может. И он это знает. Потому что в прошлом году занимался похожей историей, связанной с получением наследства от богатого загранродственника одним безработным инженером. Теперь этот парень возглавляет целый банк. Алексей Коровин, может быть, слышал?

— Да, кое-что слышал, там тоже был общий предок, эмиграция одной ветви за рубеж, наследство. Очень темная история.

— Темнее некуда. Но Воронцов-Воронков-Гнездилов, занимаясь этими изысканиями по заданию губернатора, который искал способ наложить лапу на это очень крупное наследство, получил допуск к трофейным делам и неплохо поработал. Благодаря им он и вычислил свое родство с Воронцовыми. Кроме того, оказалось, что отец Рудольфа фон Воронцоффа работал в одной конторе с гауптштурмфюрером СС Коровиным, двоюродным дедушкой нынешнего свежеиспеченного банкира. Так что тут много всяких интересных вещей проглядывает.

— Значит, если опять произошла «автокатастрофа», — прикинул Иванцов, — то Воронков может за границей у дорогого кузена объявиться?

— Скорее всего нет. Мне думается, что искать его теперь надо у Сергея Баринова. Дело в том, что Воронков-Гнездилов, по некоторым данным, заполучил в свои руки некую очень важную и Ценную для Баринова вещь. Ее разыскивает и Соловьев, которому Ворон собирался нанести визит. Пока ничего конкретно о том, что это, сказать не могу. Знаю только, что она упакована в жестяную коробку в виде куба со стороной примерно в десять сантиметров. Эта коробка несколько лет назад была спрятана у вас в городе, а о ее местонахождении знал только один человек — Ростислав Воинов по кличке «Ростик». Но Соловьеву нужны и ключи, которые раньше хранились в той самой «Бриллиантовой Богородице», которая уплыла за кордон. Эти ключи были у Ростика, которого неделю назад зверски убили в районе улицы Матросова. Надеюсь, это дело мимо твоего внимания не прошло?

— Нет, конечно. Но оно уже раскрыто. Задержано четверо подозреваемых. Все сознались, изобличены, у них изъято холодное оружие со следами крови потерпевшего. Ключей у них, конечно, не нашли.

— О твоей разработке с азербайджанцами кое-кто в Москве уже знает, — улыбнулся Михалыч, — и, в общем, одобрительно относится. Хотя в то, что они хоть чуточку виноваты, никто не верит. Иначе бы не было сегодняшнего налета спецназа на Лавровку.

— Значит, речь пошла о Лавровке?

— Да, это большая победа господина Чуда-юда. Не знаю, на какие рычаги и кнопки он успел нажать, хотя времени было очень мало, но «Куропатку» он принял на свой баланс, и теперь ее вряд ли решатся тронуть.

— Соловьев не может ничего изменить?

— Легально — нет. Ему не разрешили прислать сотрудников своей охранно-розыскной службы для проведения частного расследования совместно с государственными организациями. Конечно, он их пришлет негласно, не исключено, уже прислал. Естественно, возможности их серьезно ограничены. Луговой не только не будет им помогать, но постарается при первом удобном случае задержать, обвинить в чем-либо типа присвоения полномочий и нарушении закона о частной охранно-розыскной деятельности. Теплов, у которого по Лавровке рыльце в пуху, мечется. Если Филя Рыжий даст показания по взяткам, которые давал Теплову еще в бытность последнего замом начальника УВД, а Луговой поднимет дело, которое тогда начала раскручивать ФСБ… Не говоря уже о том, что разбираться во всем будет московская группа. Нам этого не надо. Слишком много лишнего шума. Филя не должен дать показания против Теплова. Надо успокоить вашего Васю, дать ему гарантии. Иначе он может начать сотрудничать с Соловьевым и доставит нам массу хлопот.

— Постараемся. По крайней мере, у меня теперь есть ясность: надо держаться за Чудо-юдо.

— Держаться тебе надо за меня, старика, и не лезть на прямые контакты. Не исключено, что Соловьев завтра-послезавтра появится здесь. Может, эмиссара пришлет, но, думаю, попытается лично переговорить.