Гастроль без антракта - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Влодавец cтр.№ 70

— А если сеньора прикажет тебе воспользоваться отобранным оружием?

Ромеро посмотрел на Эухению. Та сказала:

— Пока еще рано обсуждать этот вопрос.

— Смотрите, поздно будет, — заметил я. — Сколько человек может прислать Косой и с чем?

— Вообще-то, наверно, может и пару сотен собрать, — прикинул Ромеро. — Но не думаю, что он такой толпой пожалует. Тридцать, может быть, сорок. А оружия у него полно. Автоматы, ручные пулеметы, гранаты. Есть полицейская «химия». Бронированные джипы для перевозки денег, пара вертолетов…

— Мне думается, — вмешалась Эухения, — что вы, сеньор Баринов, слишком уж сосредоточились на силовом решении вопроса. Пока сеньор Салинас еще не выдвигал жестких требований, и я не заметила в его словах прямых угроз.

— Когда выдвинет, — проворчал я, — поздно будет.

— Я бы не торопилась с выводами. Во-первых, прямое нападение на «Горное шале» — слишком большой риск. Придется предпринимать настоящий штурм. Сюда ведет только одна проезжая дорога, причем довольно узкая и извилистая, местами проходящая по самой кромке обрыва. С внешней стороны наша райская котловина-кальдера окружена скалами, на которые даже профессиональные скалолазы не рискуют взбираться, потому что они сильно выветрены и легко обваливаются. Вы скажете, что можно использовать вертолеты. Согласна, но садиться вертолеты смогут только на крышу или на лужайку около бассейна, то есть на виду у нас. Но самое главное — даже при полной удаче, так сказать, «военной» стороны операции есть опасность, что вы, сеньор Баринов, он же Родригес, будете случайно убиты в перестрелке. А мертвый вы им не нужны…

— Да, — подтвердил я сердито, — пока я им нужен живой, но едва подпишу все, что они потребуют, моя песенка спета.

— Согласна, — кивнула сеньора Эухения. — Но ведь они не идиоты и не захотят остаться с носом по собственной небрежности? Никто не сможет им гарантировать, что вы останетесь живы, если начнется стрельба. А сеньор Ибаньес очень осторожный человек, можете мне поверить. Сеньора Салинаса я тоже хорошо знаю. Он, конечно, образованный и очень корректный кабальеро, при Лопесе даже работал в МИДе, был секретарем посольства на Гран-Кальмаро, но, если бы получил от Доминго указание «не стесняться», говорил бы совсем по-другому. Он не стал бы осторожничать и лишь намекать на возможные неприятности. Мы бы услышали что-нибудь вроде: «Эухения, крошка, если этот мальчик через двадцать минут не будет сидеть у меня в машине, то в течение следующего часа твоя вилла будет превращена в развалины». А сегодня он вел себя безукоризненно, не подчеркивая превосходства своего босса. Это свидетельствует о том, что и сам Ибаньес, отправляя Салинаса к нам, приказал ему быть повежливее. Мне представляется, что предстоит еще один раунд переговоров.

— Но я бы усилил наблюдение за воздухом, сеньора, и приготовился перекрыть автодорогу, — неназойливо порекомендовал Ромеро.

— Это твое право — решать такие вопросы, — сказала Эухения тоном генерала. — Но постарайся не спровоцировать конфликт…

Ромеро удалился с задумчивым видом. У него была примерно такая же задача, как у наших генералов перед 22 июня 1941 года: бдить, но на провокации не поддаваться.

— Вообще-то, — заметила Эухения, — самое лучшее для вас — это как-нибудь тихо и незаметно покинуть остров. Но сделать это почти невозможно. У «койотов» есть свои люди на таможне…

— Кроме того, у нас паспорта остались в отеле, — очень вовремя вспомнила Ленка. Я-то, болван, как-то забыл об этой мелочи… Правда, сильно сомневаюсь, что эти паспорта остались бы целы и невредимы, если бы угодили в воду при взрыве на «Маркизе», но сейчас, даже мирно лежа на своих местах в «Каса бланке де Лос-Панчос», они были для нас недостижимы. Сеньор Морено, который наверняка постарается заслужить благосклонность нового босса, сдаст меня моментально. Впрочем, Косой и сам мог догадаться поставить в «Каса бланке» наблюдательный пост.

— А виза у вас на сколько?

— На двенадцать дней, по-моему. — Елена явно сказала это от балды, но очень убедительно.

— Несколько дней в запасе у вас есть, — прикинула Эухения, — но все равно существует опасность, что вы просрочите визу и у полиции появится повод вас задержать…

Она не сказала, чем нам с Ленкой грозит попадание в здешнюю кутузку, но я и так это знал. В тюрьме власть «койотов» была еще круче, чем на воле.

— И потом, — сказала Эухения как бы в дополнение, — я сильно рассчитывала на ваше участие в наших общих делах… Ваш отец будет расстроен, если узнает о таком неудачном исходе поездки на Хайди.

Так бы прямо и сказала, стерва, что боишься Чудо-юда! Вслух я этого говорить не стал, конечно, но про себя сие отметил. Почти одновременно ко мне в башку пришло воспоминание о том, как Эктор Амадо на борту еще совсем целой и невредимой «Маркизы» предлагал Чудо-юду нанести «старым койотам» «тихие, но очень чувствительные удары в Европе и других местах». Если было верно то, что я предполагал, то есть если Сергей Сергеевич получал информацию непосредственно из моего мозга через эту чертову микросхему, он уже мог вмешаться в ход событий… А раз так, то все финансовые неурядицы у «койотов» — скорее всего дело не ограничивалось только проблемой автографа сеньора Родригеса! — могли иметь своим источником какие-нибудь чудо-юдовские махинации.

Я бы ни за что не поверил в это, если бы вдруг на столе Эухении не зазвонил телефон. Сеньора Дорадо подняла трубку и сказала внушительно:

— Я слушаю. О, сеньор Доминго, я рада вас слышать! Да, Салинас уехал пятнадцать минут назад. А, он звонил вам из автомобиля, понятно… Сеньор Родригес? Да, он у меня. Пожалуйста, я передам ему трубку…

Прикрыв микрофон ладонью, Эухения сделала лицо не просто изумленное, а невероятно изумленное. Она произнесла шепотом:

— Я и не знала, что у него может быть такой голос…

Мне еще было непонятно, какой такой голос прорезался у сеньора Косого — то ли шибко страшный, то ли наоборот, но трубку я взял и сказал самое простое:

— Алло!

— Сеньор, — прозвучал в трубке очень вежливый, хотя и сильно взволнованный голос, — простите ради Бога, я не виноват, что Салинас оказался сущим идиотом. Он умрет под забором, клянусь Христом! Этот скот не понял ни слова из того, что я объяснял ему больше часа! Одно ваше слово, и через десять минут его голову сбросят с вертолета прямо на крышу «Горного шале»…

Я обалдел, но вовремя сориентировался. Очень кстати пришло воспоминание о том, как Соледад с моей помощью дурачила старшего Купера. Снимочек «крупного мафиози» Анхеля Родригеса в легком белом костюме, с массивными черными очками на морде и приклеенными заботливой «супругой» усами лежал у меня перед глазами. Правда, говорить ему там не пришлось. Зато, по мнению Соледад, я тогда прекрасно вошел в роль, когда мы с ней играли в «миллионера и служанку». В общем, надо было мне попроситься к какому-нибудь режиссеру на роль Хлестакова…