Кольцо нибелунгов - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Хольбайн, Торстен Деви cтр.№ 8

— А потом я подмету твою кузницу. Там столько щепок, что любая искра может превратиться в пожар.

Рассмеявшись, Регин нагнулся за Нотунгом, завернутым в кусок кожи.

— Да, это ты хорошо придумала. Только не перетрудись. У тебя под сердцем не просто первый наследник Зигмунда. Это единственный наследник короля.

С этими словами он пошел к буку закапывать Нотунг.

Ветви били Зигфрида по лицу, а когда он опускал ступни на лесной мох, почва дрожала под его ногами, как наковальня от ударов молота. Шипы срывали волосы с головы подростка, но он не обращал на это никакого внимания. Его кровь кипела, а в ушах отдавался бешеный стук сердца. Свет и тень слились в размытые линии, мелькавшие в ярко-голубых глазах Зигфрида, будто он нашел путь в Асгард.

Его мускулистая грудь поднималась и опускалась с каждым вдохом, и, перепрыгивая через поваленные на землю стволы деревьев, он широко раскидывал руки, словно молодой орел крылья. Зигфрид бегал быстрее всех, кого он знал, и все же у него появилось чувство, что ему не удалось достичь предела собственных сил.

Вепрь, обезумев, пытался убежать. Он петлял где-то в зарослях, стараясь спрятаться там, где охотник его не найдет. Но последний час зверя пробил в тот самый момент, когда Зигфрид увидел его на обратном пути из деревни.

Далеко впереди мальчик заметил толстый корень, торчавший из земли на уровне бедер. Вот подходящее место!

Зигфрид прибавил скорость и подбежал к вепрю настолько близко, что мог бы схватить его за хвост. Вепрь попробовал пролезть под корнем, а Зигфрид оттолкнулся от земли, прыгнул обеими ступнями на дерево, прогнувшееся под его весом, а потом выпрямил ноги и, словно выпущенная луком стрела, поднялся в воздух. Ему казалось, что он летит, и это чувство бесконечной свободы вызвало в нем огромную радость. Но вот его сильное тело ударилось о вепря, придавив животное к земле, и они по инерции покатились. Когда же они остановились, зверь попытался ударить Зигфрида клыками, чтобы высвободиться. Он бешено сучил ногами, которые легко могли бы раздробить человеческие кости.

Зигфрид радовался охоте. Победа над сильным зверем пьянила его, однако он не собирался чрезмерно мучить животное. Правой рукой подросток схватился за шею животного, а левой за вспененную морду. После этого Зигфрид резким движением сломал своей добыче шею. Ноги вепря еще несколько раз дернулись, и он замер.

Отдышавшись, Зигфрид встал, довольный собой и окружающим миром. Взвалив свою добычу на спину, он отправился домой. Идти было недалеко. Уже через полчаса он увидел округлый холм кузницы и две пристройки. Проходя мимо груды камней, находящейся всего в паре шагов от его жилища, Зигфрид, как всегда, замедлил шаг.

— Приветствую тебя, матушка.

Затем он пошел дальше. Это был жест уважения, но печали в голосе мальчика не было. А как же иначе? Зигфрид никогда не знал своей матери.

Регин прервал работу, услышав Зигфрида. Слух у кузнеца был отменный, и он без труда узнал тяжелый шаг своего воспитанника.

Зигфрид сбросил вепря с плеч прямо под ноги вышедшему из кузницы Регину.

— Что, опять вепрь? — проворчал Регин.

— Великолепное животное, — радостно улыбнувшись, ответил Зигфрид. — Было очень весело.

Регин сделал шаг навстречу Зигфриду, которого он воспитывал как собственного сына, и влепил ему пощечину. Не сильно, но достаточно, чтобы выразить свою ярость.

— Третий вепрь в этом месяце! А медведь?! А все эти лисы? Про зайцев я вообще молчу!

— Но я воин, а воин должен хорошо питаться! — настаивал на своей правоте Зигфрид.

Регин усмехнулся:

— Чтобы стать воином, нужно быть мужчиной. А тебе еще и четырнадцати нет. У нас запас еды на три ближайших зимы. Куда мне девать этого вепря? Придется тебе его зарыть, чтобы он не подманил хищников.

Зигфрид рассмеялся. Этот смех делал его неотразимым. Мальчик был сильным, красивым, смелым — и в то же время упрямым. Сила воина и воля короля давали ему мощь, которой он еще не умел пользоваться.

Регин вздохнул:

— Не забудь вымыться в ручье перед обедом.

Мальчик осмотрел себя. Он действительно был очень грязным — как, впрочем, и в любой другой день. Поэтому он всегда носил только короткие кожаные штаны и обувь. Регину не хотелось каждый день стирать рубашки неугомонного воспитанника.

Зигфрид кошачьей походкой пошел к ручью, в то время как Регин принялся за вепря. Зверь был достаточно тяжелым, и кузнец снова задумался о том, откуда у Зигфрида такая сила. Мальчик был не просто сыном своих родителей, это точно. Боги благословили его, одарив милостью, и, очевидно, возлагали на него большие надежды.

Регин зашел в пристройку и помешал в котле густой суп, который он варил уже несколько часов.

Вода в ручье, протекавшем через лес почти рядом с кузницей, доходила Зигфриду до щиколоток. Дно было неровным, ручей бурлил, словно захлебывался сам собой.

Зигфрид не стал утруждаться и мыть свое тело, начиная с рук. Он улегся в ручей прямо в одежде, повернувшись головой против течения, чтобы вода не затекала ему в ноздри. Тут было приятно и прохладно. Вода смывала с его тела пот и грязь. Зигфрид закрыл глаза, почесал родинку на груди у левого плеча и опустил ладони на гладкие камни под водой. Он радовался, что ему не нужно никуда торопиться. Диск солнца уже коснулся горизонта, но сегодня полнолуние, и он легко найдет дорогу домой. К тому же Регин все равно варил свой суп много часов, так что ему можно немного отдохнуть.

Вспоминая удачно прошедший день, Зигфрид незаметно для себя задремал.

Подросток не знал, долго ли он лежал в ручье. Его мысли витали где-то далеко-далеко. Он думал о воинах при дворе короля. В его воображении они скакали на лошадях и сражались на мечах. Он видел штандарты и стяги, трубы и скоморохов. Тут, в лесу, не было ничего особо интересного, а Регин не хотел рассказывать о своей придворной жизни. Одной из тех немногих историй, которые Зигфрид знал с самого детства, была история его матери Лины. Иногда он думал, что кузнец все время рассказывает об этой женщине, потому что ему самому хотелось удержать в памяти ее образ. Хотя Регин старался передать Зигфриду мельчайшие подробности его первой встречи с Линой, мальчик с трудом представлял эту женщину. У него не возникало ни малейшего чувства при слове «мама».

Лина была простой женщиной, и Регин описывал ее как «добрую душу, неброской красоты женщину». Родители выгнали ее из-за любовной истории, а Регин пожалел и взял к себе служанкой. Уже тогда она была беременна Зигфридом. Она умерла при его рождении и на смертном одре взяла с Регина клятву, что он воспитает ее сына и сделает его хорошим кузнецом. Она была обычной, ничем не примечательной женщиной. А Зигфрид, хотя и не испытывал к ней никаких чувств, все же уважал данную когда-то кузнецом клятву. Для него главным был Регин. Низкорослый мужчина, о котором в деревне говорили, что он не стареет, заменил ему и отца, и мать. Он обучил Зигфрида кузнечному ремеслу и охоте. Он любил его больше, чем крестьяне из соседней деревни любили своих кровных сыновей. Зигфрид был благодарен кузнецу и полон решимости доказать ему свою верность.