Закон рукопашного боя. Таран - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Влодавец cтр.№ 51

Клещ прицелился, дунул. Иголка вонзилась французу в щеку. Тот на секунду проснулся, дернулся, толкнул и разбудил второго, но тут же осел, повалился на бок. Второй что-то пьяно забормотал, повернулся к товарищу, но вторая иголка, пущенная Клещом, попала ему в затылок.

— Дьябль! — пробормотал француз и ткнулся лицом в труп своего приятеля.

— Ступай! — строго велел Клещ. — Сымай лапти и надевай сапоги. Носил когда на деревне-то?

— Со свадьбы ненадеваны лежат… — вздохнул Агап, перекрестился и с опаской приблизился к французам.

Сдернуть сапоги удалось легко, еще легче было снять шинели. Взяв все в охапку, Агап вернулся за контрфорс, где дожидался Клещ.

— Скидай лапти, влазь в сапоги… Онучи не снимай, вот так, — морщась от периодически накатывавшей боли, пробормотал Клещ. — Помоги-ка мне шинель надеть… Вот, молодец… Ий-мать! Дергает нога… Ну, пошли с богом. По-русски — ни-ни! Молчи! Ежели я чего буду орать, то мычи, понял? Давай плечо, обопрусь… Дай боже за ворота выйти!

На освещенную площадку вышли, шатаясь. Никто не обратил на них внимания. Клещ бормотал невнятное, прикидываясь. Агап тоже. Мимо костров прошли не спеша, хотя у Агапа поджилки тряслись. Черноволосые, курчавые, усатые французы пьяно горланили, визжали.

Стали спускаться к Боровицкой башне. У ворот горел костер, прохаживались трое часовых. Они увидели идущих к ним Клеща и Агапа, но особенно не взволновались. В ворота то и дело проходили какие-то солдаты, некоторые вели с собой девок…

— Ишь стервы! — прошипел Клещ. — Подстилки! Кишки бы выпустил гулящим этим!

— Ки вив? — на всякий случай окликнул одного из солдат часовой.

— Мерд! — ответил тот, и оба заржали.

— Пароль, что ли? — удивился Клещ. — Хотя это ж по-ихнему «дерьмо»…

Видно, у часовых глаза уже так примелькались, что они и Клеща с Агапом приняли за своих. Правда, один из них, что помоложе, хотел было заступить дорогу, но Клещ с неожиданно правильным французским прононсом запел:

— Вив ле Анри Куатро! — После чего часовой махнул рукой и пропустил их.

Агап, прибавив шагу, поскорей увел Клеща в ближайший проулок.

Здесь еще не горело, но совсем неподалеку, в двух-трех улицах, уже бушевал огненный шторм, ветер гнал пламя, дотла сжигавшее деревянные дома, а каменные превращавшее в скелеты.

— К Арбату бы надо, — тоскливо произнес Клещ, — там лаз у меня есть, под землю уйдем. Только вот огонь бы не опередил…

— Может, в дом к кому постучаться? — предложил Агап. — А то нога-то у тебя…

— Да я уж скоро и чуять ее не буду, — сказал Клещ. — Дойти надо. А в дома стучаться не след. Нет никого. Окромя французов.

В гору идти было трудно. Агап умаялся, а Клещ — и того больше. Видно было, что он вот-вот опять потеряет сознание. А впереди, уже совсем близко, стена деревянного дома повалилась на улицу и перегородила ее пылающей баррикадой из бревен и досок.

— И не тушит никто… — пробормотал Агап. — Дураки они, что ли, французы-то?

— Дураки… — пробормотал Клещ. — Дураки и есть, крыс еще жрать будут…

— Не пройти, — охнул Агап, — и сзаду огонь лезет… Вона, смотри!

Клещ опять выстегнулся из ума, но наступил на раздробленную ногу и от боли пришел в себя.

— Направо сворачивай, может, на Колымажный двор выйдем…

Свернули. В проулке огня не было, но дым ел глаза и сушил горло.

— Морду кутай, задохнемся! — прохрипел Клещ и попытался поднять ворот французской шинели.

Красное пламя столбом встало сквозь пелену дыма, искры роем взвихрились где-то впереди, за полосой дыма, тысячами светляков взмыли вверх, ветер бросил их куда-то вбок, на еще не горящие дома…

— Стой! — с надрывом крикнул Клещ. — Вертаемся… Горит Колымажный… К реке надо, налево!

С испуганными криками мимо Клеща и Агапа пробежало сразу с десяток французов. На последнем горела шинель, он визжал и корчился на бегу, не догадываясь сбросить одежду.

Жар настигал. Клещ и Агап не могли бежать так быстро, как французы, а огонь, подхваченный ветром, слизывал одно строение за другим по обе стороны проулка, то тут, то там падали головни, не раз уже искры кусали руки и шею.

— Пропадем, дедушка! Сгорим! — взвыл Агап.

— Ништо… — пробубнил Клещ. — Выберемся еще, господь не оставит…

Успели они дойти до улицы прежде, чем весь проулок залило огнем. На счастье, подвернулись выломанные французами ворота какой-то богатой усадьбы, уже разграбленной дочиста. По всему двору валялись битые стекла, зеркала, посуда, распотрошенные подушки, перины, расколотые чашки…

На истоптанном дворе, в грязи, на атласном зеленом пуховике лежала мертвая истерзанная девчонка. Не барышня, а так, из дворовых, видать, или уличных. Попалась не в добрый час голодным до баб солдатам, не поглядели, что дите…

— Все! — сказал Клещ, садясь. — Не могу идти. Топай один, внучек…

Агап не знал, чего сказать, потому как ему было ясно, что с Клещом он пропадет наверняка, а без Клеща — обязательно.

Сквозь гул и треск пожара вдруг послышалось ржанье.

— Конюшня! — дым стлался по двору, летали искры и копоть, но Агап двинулся в ту сторону, куда указал Клещ. Все денники были открыты, лишь в одном тоскливо ржал старый, кожа да кости, мерин. Бросили его баре.

Агап вывел коня на свежий воздух.

— Э-э, брат, — вздохнул Клещ, подмигивая коню. — Да мы, поди, ровесники с тобой. Лет пятнадцать тебе, сивый, а то и поболее будет…

Клещ поставил здоровую ногу на колено Агапу, уперся руками в холку, со стоном перекинул разбитую ногу через круп.

— Уздечку бы, — Агап повернулся к конюшне, но тесовая крыша ее уже пылала.

— За ногу держись, — посоветовал Клещ, — а может, за спину ко мне сядешь. Коняка жилистый, повезет двоих…

Агап с опаской взобрался на коня. Мерин всхрапнул, но не зло, а как бы укоризненно: мол, куда вас столько на старую хребтину?

— Пошел, — сказал Клещ, легонько поддав коня каблуком. Мерин затрусил куда-то в глубь двора, потом чуть прибавил шагу. Через выбитую калитку проскочили на пустую, еще не загоревшуюся улочку, пересекли ее, пригибаясь, проехали сквозь низкую подворотню. Мимо брошенных кем-то недогруженных телег, через внутренний двор протиснулись между сараями.

Но тут справа кто-то грозно рявкнул:

— Хальт! Штеен бляйбен!

— А вот хрен тебе! — гаркнул Клещ, пришпорив мерина каблуками. Агап только успел вцепиться Клещу в кушак, а сам Клещ — в сивую гриву своего «скакуна». Мерин с неожиданной прытью перешел на галоп, промчался через истоптанный огород, перескочил палисадник и вынес седоков на крутой и извилистый спуск. Между крышами кроваво-маслянисто мерцала подсвеченная пожарами речная гладь.