Везунчик Джим - читать онлайн книгу. Автор: Кингсли Эмис cтр.№ 57

— Не беспокойся. Делай как считаешь нужным.

— Ни одно мое решение на сто процентов меня не устроит, — возразила Кристина. — Кажется, я с самого начала сглупила. — Она успела окончательно превратиться в классную наставницу, но Диксон этого не замечал. — Мне бы хотелось, чтобы ты больше не считал меня доступной, ну, в смысле я же позволила себя поцеловать, согласилась на свидание, и все такое. Я не лукавила; иначе я бы ничего подобного не сказала и не сделала. Так что не думай, пожалуйста, будто я развлекалась или что ты мне недостаточно нравишься. Это не так, и ты не должен так думать.

— Все в порядке, Кристина. Не заморачивайся. О… вот и чай.

Позади Диксона возник официант с груженым подносом. Он полуопустил, полуобрушил поднос, однако удержал, когда до столешницы оставалось не больше дюйма; затем, с оскорбительно преувеличенной осторожностью, бесшумно установил на столе. Выпрямился, снова покривился, на сей раз в сторону Диксона, помедлил, словно намекая, что вовсе не намерен накрывать к чаю, и удалился фальшиво хромой припрыжкой.

Кристина принялась расставлять приборы, налила чай, протянула Диксону чашку и сказала:

— Мне жаль, Джим. Я это не от сердца говорю, а потому что должна. Сандвич будешь?

— Нет, спасибо. Я есть не хочу.

Она кивнула и взялась за сандвич с явным аппетитом. Такое шаблонное отсутствие шаблонной же чувствительности немало озадачило Диксона — едва ли не впервые при нем наглядно подтверждались типичные, если судить по анекдотам, женские черты.

— В конце концов, — заметила Кристина, — у тебя тоже обязательства. Перед Маргарет.

Диксон тоскливо вздохнул; худшая часть разговора вроде позади, оцепенение пока не навалилось (скоро навалится), а его до сих пор потряхивает.

— Да, — отозвался он. — Я и сам с этим пришел, да ты меня опередила. Я хотел сказать, мы не должны больше встречаться — из-за моих отношений с Маргарет.

— Понимаю. — Кристина приступила ко второму сандвичу.

— Я в последние дни много думал. В смысле с самого бала думал.

Кристина бросила на него быстрый взгляд.

— Что, скандал был, да?

— Можно и так сказать. Хотя на самом деле «скандал» — слишком мягкое определение.

— Вот видишь, я была права: нельзя мне двойную жизнь вести. От меня одни проблемы.

— Кристина, не глупи! — вскинулся Диксон. — Ты говоришь, будто это ты все начала. Если кто и несет ответственность за «одни проблемы», как ты выражаешься, так это я. Да и мне по большому счету не в чем себя упрекнуть — я тоже не виноват. Все было естественно. По-моему, самокритичность у тебя наигранная. Что не есть хорошо.

— Извини. Наверно, я неправильно выразилась. Я не играла.

— Я и не думаю, что ты играла. Обиделась? Прости за тон. Я после Маргарет никак не отойду.

— Все плохо, да? Что она тебе наговорила?

— Легче перечислить, чего она не наговорила.

— Ты меня пугаешь. Что конкретно произошло?

Диксон снова вздохнул и отпил чаю.

— Все так… так сложно. Не хочу тебя грузить.

— Ты не грузишь. Расскажи, тебе легче будет. И вообще твоя очередь.

Она хихикнула, чем едва не нокаутировала Диксона. Так ей, выходит, смешно?

— Хорошо, — процедил он. — У этих отношений долгая предыстория. Маргарет порядочная девушка, я к ней со всей душой — то есть был бы со всей душой, если бы она позволила. Только я сам не понял, как начал за ней ухаживать. Знаю, нелепо звучит. Когда мы познакомились — это было в октябре прошлого года, — она встречалась с парнем по фамилии Кэчпоул… — Диксон выдал сжатый, хотя в прочих аспектах лишь самую малость подредактированный отчет о своих отношениях с Маргарет, закончив вчерашним походом в кино. Предложил Кристине сигарету (она успела съесть все, что принес официант), закурил сам и добавил: — Так что теперь у нас вроде снова закрутилось; только не заставляй меня объяснять, что именно закрутилось, и вообще, «закрутилось» — это сильно сказано. Кстати, она вряд ли знает, насколько я тобой увлечен, и вряд ли обрадуется, если я ее просвещу.

Кристина избегала его взгляда, неумело попыхивала сигаретой. Спросила равнодушно:

— Какая она была, когда вы расстались?

— Да такая же, как и весь вечер. Притихшая. Сравнительно адекватная. Понимаю, звучит оскорбительно. Я не это имел в виду, я хотел сказать, она… она не такая возбудимая была, как обычно, не как натянутая струна, которая того гляди лопнет.

— Думаешь, она и дальше так будет себя вести — теперь, когда чувствует относительную определенность?

— Честно говоря, я уже начал надеяться… — Впервые озвученная, надежда показалась наивной до нелепости. — Не знаю. Все равно это ничего не изменит.

— Ощущение, что тебе изрядно надоело.

— Разве? Да, мне нелегко пришлось.

— И, заметь, легче не будет. — Рассерженный Диксон не ответил, и Кристина продолжала, стряхивая пепел на блюдце: — Вряд ли тебе мои слова понравятся, но ты, кажется, и без меня понимаешь. Вы с Маргарет не будете счастливы.

Диксон попытался подавить раздражение.

— Пожалуй, не будем, ну да ничего не поделаешь. Мы связаны и развязаться не можем.

— Ну и каковы твои дальнейшие шаги? Ты что же, обручишься с ней?

В голосе было ровно то же любопытство, какое Кристина проявляла несколько недель назад на тему алкогольных предпочтений Диксона.

— Не знаю, — холодно отвечал Диксон, стараясь не думать, каково это — быть обрученным с Маргарет. — Пожалуй. Если так и дальше пойдет.

Кристина как будто проигнорировала враждебность в голосе. Покачиваясь на стуле, оглядела комнату и заметила поучительно:

— Кажется, мы оба пристроены. Оно и к лучшему.

Пошлость вкупе с авторитетным тоном вступила в реакцию с основным ощущением — ускользающего единственного шанса — и заставила Диксона зачастить:

— Да, нечего сказать, мы с тобой друг друга стоим. Ты вцепилась в Бертрана, потому что так, видите ли, спокойнее, чем со мной судьбу искушать. Его подводные камни тебе все известны, а насчет меня вопрос еще открытый. А я вцепился в Маргарет, потому что у меня духу не хватает бросить ее — пускай сама о себе заботится. Нет, я с ней ношусь как курица с яйцом, вместо того чтоб своими делами заниматься, исключительно из природной трусости. Этакая липкая осторожность, все равно что дешевый маргарин; мы в ней увязли; тут даже не об инстинкте самосохранения речь идет. — Диксон взглянул на Кристину с легким презрением; это же чувство в ответном взгляде резануло по сердцу. — Только и всего. А самое гадкое: я буду продолжать в том же духе. Из чего ясно, как мало проку от понимания собственных ошибок. — По некоей причине эта последняя фраза навела Диксона на мысль, что в его власти «отцепить» Кристину от Бертрана, надо только передать ей слова Кэрол. С другой стороны, может, Кристина в курсе; может, настолько предана Бертрану, что не порвет с ним из-за этакой малости, что скорее предпочтет делить его с другой, чем вовсе от него отказаться. И вообще, что Кристина подумает о Диксоне, если он сейчас вылезет со своей, гм, информацией? Нет, надо забыть об этом. Похоже, веский повод поделиться с кем бы то ни было вообще не появится — что несправедливо, учитывая благородное молчание Диксона и долгое ожидание подходящего момента.