Седьмой ключ - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ткач cтр.№ 73

Ксения было решила пойти вслед за ней, чтобы узнать, где живет ее неожиданная знакомая. Но передумала. И двинулась в сторону церковной ограды. Ей пришлось обойти церковь кругом, прежде чем она наткнулась на каменные кресты со стертыми надписями, вросшие в землю плиты. В основном, судя по останкам надписей, которые еще можно было хоть и с трудом разобрать, здесь покоились представители духовенства. Нашла Ксения и могилу владельца Свердловской фабрики — массивная глыба гранита с выраставшим над ней крестом выделялась среди скромных и строгих надгробий. Но вот… да, похоже, это было именно то, что она искала — позеленевший от времени мраморный крест, на котором было высечено: Дурасов Петр Константинович, род. 16.04.1868 ум. 2.08.1916. Ниже скупой строчки цифр никакой надписи не было…

Так обитатели домика на берегу узнали фамилию мужа Евгении — а значит, по-видимому, и ее — Дурасова. Узнали они и другое — нет смысла надеяться на анискинского батюшку отца Михаила, а значит, надо продолжать поиски. Но более всего их поразило известие об Инне-колдунье, которая, не таясь, занималась своим ремеслом на глазах всей округи, приобретая в здешних краях все большую популярность…

— Что ж это за семья-то такая, в которой эти сестрички выросли: Инна и Евдокия? — подивилась Вера, услышав Ксенин рассказ.

— Да уж, сестрички: одна, значит, колдует, а другая — в церкви поклоны бьет. А потом возле той же церкви матерку припускает. Хороша парочка! — веселился, прихохатывая, Юрасик.

— И потом, имена как будто совершенно несовместимые: Инна — вполне современное имя, а Евдокия — устаревшее… ну, не знаю, как это лучше назвать… — замялся Алеша, который разливал чай, — они собрались за ужином.

— Ладно, не это для нас сейчас главное. Надо будет — и со странностью в именах сестер разберемся, — решительно прервала обсуждение Вера. — Сейчас задача номер один — священника отыскать. Остальное — потом.

— А мне не дает покоя эта неизвестность… про Женни, — внезапно проговорила дотоле молчавшая Веточка. Сбилась и смолкла, потупясь.

— Что, Ветка? — участливо наклонилась к ней Вера. — Что тебя беспокоит?

— Да нет, ничего…

Она явно отговорилась, не желая продолжать участие в разговоре. Ее мама ясно давала понять, что теперь им не до разговоров — теперь надо действовать и чем скорее тем лучше… И ей не хотелось сбивать всех с намеченного пути.

Но для самой Ветки во всей этой истории самым главным была судьба Женни — светлой бабочки — Психеи, попавшей в сеть колдуна! Ей не будет покою, пока она не поймет, что сталось с Женни, помог ли ей хоть кто-нибудь — одинокой, измученной страхом… Кто шел ей навстречу из затерянной лесной пустынки? Где ее могила? Правда ли, что она покончила с собой? И какую роль в ее несчастной судьбе сыграла картина.

Она не будет больше прятаться по углам, хныкать в подушку и сидеть сложа руки… Она начинает действовать!

…Что-то как будто скопилось в воздухе, что-то надвигалось на них — это все чувствовали. Близость конца спокойным дням на реке как будто начертана была на незримом полотнище. И полотнище это хлопало на ветру, заставляя невольно вздрагивать — поднялся ветер. Тучи — молчаливые, грозные — быстро шли по небу, день, спаленный июльской жарой, гас на глазах.

Ксения за последние две недели обошла все окрестности — все искала священника. Но результат был тот же, что и в Анискине, — неудача. То священник был в отпуске, то болел, а скорее она получала вежливый и снабженный велеричивыми рассуждениями отказ. Местные батюшки как сговорились! А один — последний из всех, найденный ею в городке Лосино-Петровском, в местной Всехсвятской церкви, так тот прямо сказал: не ищите такого батюшку в здешних краях — пустое это занятие, не найдете. На все ее взволнованные расспросы: отчего так, он только мялся, улыбался рассеянно, а потом проронил что-то невнятное об истории местности. Слегка кивнул, повернулся и ушел, пряча стыд: он боялся! И страх его внезапно передался ей. Ксения кое-как, переваливаясь с боку на бок, добралась восвояси, тормознув на дороге попутку, и решилась наконец: все, баста! На этом ее блуждания по окрестностям кончены, хотя цели она не достигла. Стало ясно: кроме как в Москве, подходящего священника им не найти…

Ксения сразу вся как-то сникла, уединившись в уголке с книжкой в руках. Вера только раз решилась нарушить ее непривычное затворничество и попросила подсказать Юрасику, как связаться в городе со священником, может быть, с ее — Ксении — духовником…

В ответ она услыхала прерывистый вздох и растерянный шепот:

— Нет… после тогда… Не сейчас! А теперь знаешь что? Пусть Юра Лёнку мою в город захватит, так будет лучше. Поживет у тетки пока, я адрес дам.

Ничего не понявшая в этом сумбуре подруга пожала плечами и направилась к брату, передав ему просьбу отвезти Лёну в город и попросив разыскать знакомого батюшку, который еще Ветку крестил. Нарисовала план на бумажке — для верности и церковку его обозначила в переулочке неподалеку от Трубной. Юрасик этот планчик в карман пихнул и сестру успокоил, чтобы не сомневалась: все, что надо, он сделает, и девочку куда нужно пристроит, и священника хоть из-под земли — да достанет! С тем и уехал — он теперь навещал их редко, все больше мотался по городу да по области — кажется, дела здешние ладились. Он и сестре на ушко шепнул, что на днях пойдут решающие переговоры о покупке участка земли близ живописной речной излучины неподалеку от «Вишневого зада». Земля вся в этих краях давно уж была поделена, и влезть в тепленькую кампанию местных землевладельцев было не так-то просто, однако старые друзья обещали помочь.

— Не боись, сеструха, скоро заживем! — крикнул он напоследок ей в ухо, стиснул плечи до хруста и чуть тряхнул от избытка нежности.

Проорал — и был таков. И уехала Лёна. Остались курышки одни куковать. И наступило второе августа — Ильин день.

Духота целый день давила такая, что стало ясно — к вечеру будет гроза. Да и как без грозы — Илья Пророк шуток не шутит. Ветка от духоты этой в лесу пряталась — с самого раннего утра за грибами ушла. Манюня на кровати с книжкой валялась, распахнув окна.

Ксения вышивала, сидя возле «Циклопа», погруженная в свои мысли. Невеселые, видно, мысли ей думались — переносицу рассекла глубокая суровая складка. Эту складку подметила Вера, метеором промчавшись в кухню из комнаты, чтобы заварить крепкого чаю. Заварила — и назад понеслась — работать. Вера который уж день подряд стучала на машинке как сумасшедшая, почти не вылезая из своей кельи, говорила, что выходит к финалу.

Как увидела Вера морщину горькую Ксении, про себя подивилась: думала ли прежде, глядя на Ксению, точно лучившуюся теплом и светом, что человек она, много страдавший, многое испытавший… Только сейчас, невзначай подсмотренная, эта резкая поперечная морщина на переносице Вере о том рассказала.

«Надо бы с Ксенией поговорить, — думала Вера. — Печаль у нее, может, и горе какое». Но все это промельком, налету вспыхнуло в ее голове и погасло. Все в ней звенело от полноты бытия, от предстоящего погружения в работу, ее спорого хода, наполнявшего Веру ощущением лета на бешено мчащем коне, которого ей едва удавалось сдерживать на поворотах, чтоб не вылететь на скаку в бездну, в провал — в срыв сознания…