Инквизитор. Акт веры - читать онлайн книгу. Автор: Антон Ульрих cтр.№ 41

Просперо уселся за бюро и стал раскладывать бумаги, сургуч и перья по небольшим внутренним отделениям. Санчес же натаскал в подвал угля и разогрел, как он выразился, «подготовительно» свою жаровню.

– Думаешь, многие из этой богадельни запылают? – неожиданно спросил его палач, подходя к бюро и, словно великан, нависая над низкорослым секретарем.

Просперо задумчиво почесал лохматую голову. Если бы он не знал уже столько лет Санчеса, то мог бы предположить, что тот провоцирует его на богохульство, однако недалекий палач был на подобное просто неспособен. Подумав немного, секретарь сделал знак Санчесу пригнуться.

– Ты слышал, почему наш Черный так рвался проводить это дело? – оглядевшись из осторожности, шепотом спросил он.

Палач отрицательно замотал головою. Глаза его заблестели в свете зажженных секретарем свечей в предвкушении занимательной истории. Дело в том, что Санчес был в прошлом пиратом. Однажды корабль, на котором он плыл, был захвачен испанской военной галерой. Галерой той управлял нынешний Великий инквизитор Кастилии, прозываемый всеми за глаза Черным. Санчес сразу почувствовал в доне Хуане бывшего собрата, а потому быстренько покаялся в надежде на прощение и более достойное занятие. Он не обманулся в ожиданиях. Дон Хуан не только не повесил Санчеса, но даже сделал его своим приближенным. Вскоре у бывшего пирата обнаружился «талант». Он с такой ловкостью и умением причинял боль, с таким азартом пытал, а затем убивал, что инквизитор назначил его главным палачом и пыточных дел мастером.

– Когда-то давным-давно Черный был помолвлен с местной аббатисой, но вскоре им пришлось расстаться, – шепотом поделился сплетней, невесть где услышанной, Просперо. – То ли невеста отвергла жениха, то ли родители ее нашли для дочери лучшую партию, но только свадьба у них не сладилась, и Черный стал инквизитором и ходит только в черных одеждах, потому что носит траур по своей загубленной любви. Он приехал сюда отомстить своей невесте.

Санчес слушал, раскрыв рот.

– Вот это да! – громко воскликнул он. – У Черного была невеста? А я думал, что он вообще никого никогда не любил. Постой-ка, а как же невеста его бросила ради другого, если она стала аббатисой?

Секретарь снова почесал лохматую голову.

– Ну, видимо, у нее и там что-то не срослось, – предположил он.

Санчес со смехом отмахнулся огромной ладонью, волна воздуха от которой чуть не задула стоящие на бюро свечи.

– Да ну тебя!

В то время как секретарь и палач сплетничали в подвале, Великий инквизитор Кастилии тайком наблюдал за аббатисой. Анна, прочитав послание епископа, который требовал от нее беспрекословного подчинения следствию, вышла из залы и направилась вдоль галереи, что выходила на маленький внутренний дворик со статуей Девы Марии посередине. Обычно внутренний дворик всегда был полон послушниц, но нынче Анне, чьи чувства были в крайнем смятении от резко написанного письма, он показался особенно пустынным. «Босые кармелитки», напуганные заточением под стражу Маргариты и Жануарии, попрятались в свои кельи и сидели там, боясь высунуться даже в коридор.

Дон Хуан медленно шел по балкону, что находился на противоположной стороне галереи, устремив на Анну пронзительный взгляд. Он видел, в каком состоянии находится сейчас аббатиса, но ни словом, ни жестом не собирался поддержать свою бывшую возлюбленную. Инквизитор упивался собственной властью, которую Анна еще не ощутила в полной мере, но обязательно ощутит, в этом дон Хуан дал себе слово. Его гордыня возносилась к небесам, трубя о себе во все трубы.

Аббатиса монастыря Босых кармелиток дошла до конца галереи и вошла в библиотеку. Ранее она ни разу не соизволила входить сюда. Дон Октавио, и сам не читавший книг, однако, счел должным наполнить библиотеку самыми лучшими и роскошными трудами теософского содержания. Войдя в прохладную библиотечную залу, Анна уселась в удобное кресло и принялась неторопливо перебирать по памяти наиболее неприятные строки письма епископа. Таким образом она возбуждала в себе смелость в отношении инквизитора и желание отомстить. Ее гордыня не хотела смириться с подчинением в своем же монастыре, выстроенном на месте жалкой кучи нагроможденных друг на друга построек. Да если бы не монастырь, про Карабас бы вообще никто не знал. Селение-призрак, а не окружение монастыря – вот что сталось бы с Карабасом, не реши она, Анна, божественная беата, собеседница Богородицы, устроить здесь свое временное мирское пристанище!

Стукнув кулачком по столику с весьма искусно вырезанной на столешнице сценкой исхода Святого семейства в Египет, аббатиса решительно зашагала обратно в зал. Проходя мимо трапезной, она не преминула зайти туда, пройти на кухню и крикнуть запуганной келарше, что обед следует готовить в то же самое время, как всегда. Келарша, которую только что посетил брат Бернар и объяснил, что она обязана за все время проведения следствия кормить еще и Великого инквизитора Кастилии со всею свитой, дрожа, сказала, что советник инквизитора лично распорядится, когда начать готовить обед.

– Брат Бернар так и сказал, – добавила она, хлопая заплывшими жирком глазками, которые уже с трудом пробивались из огромных щек.

– Значит, так и сказал? – надменно переспросила Анна.

– Да, – затрясла головой келарша.

– Так вот, слушай. Если не желаешь сей же час получить двадцать розог, а потом еще и полдня простоять на горохе, читая «Отче наш» сто раз подряд, немедленно приступай к готовке. Да, – добавила аббатиса, отойдя к двери и поворачиваясь к оторопевшей послушнице. – Запомни раз и навсегда. Это мой монастырь. И здесь правит мой устав. Знаешь пословицу, что со своим уставом в чужой монастырь лучше не соваться?

– Простите меня, ваше высокопреподобие, – в голос заревела келарша.

Анна с высоко поднятой головою вышла из кухни, миновала сквозь длинные столы трапезную и направилась в залу капитула, в которой обычно проводила время. Однако при подходе к зале ее раздутая гордость столкнулась с реальной преградой. Прямо у закрытых дверей залы стояли двое фамильяров, облаченных в красивые кирасы, и они преградили ей путь.

– Позвольте! – с вызовом воскликнула Анна.

– Сюда нельзя, – басом заявили ей телохранители инквизитора.

– Это еще почему? Как вы смеете…

– Там Великий инквизитор. Теперь это его кабинет. Он распорядился никого сюда не впускать.

Анна огромными от удивления глазами глядела на высоких фамильяров, столь нагло преграждавших ей путь в ее же собственном монастыре. Ей особенно стало обидно, что ее осторожно, но явственно выживают, отгораживая все большую территорию. Только недавно аббатиса вышла из залы, где прочла письмо епископа, и вот она уже не может попасть туда.

Настоятельница «босых кармелиток» даже не могла себе представить, что подобное постепенное давление на аббатов богатых монастырей, которые считали себя владыками своих аббатств, уже было отработано в других местах. Теперь же очередь дошла и до нее. Инквизиторы очень ловко пользовались обуявшей почти всех аббатов гордыней, которая при подобном давлении заставляла их делать глупейшие ошибки, за которыми немедленно следовало жестокое наказание. Но Анна не знала об этой психологической войне, а потому сама в порыве праведного негодования написала письмо отцу, изложив в нем жалобы на инквизитора и на епископа, и отправила его с посыльной послушницей.