Империя страха - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Стэблфорд cтр.№ 82

Мифотворчество Блонделя создало Ричарду более славное прошлое, чем это было на самом деле, приукрасило восхождение на трон Большой Нормандии, умалчивая о жестоких раздорах, приведших его брата Джеффри к правлению Французской Нормандией и Анжу. Блондель уже задумал рассказ о предстоящей кампании, согласно которому раскаивающиеся валашцы умоляли Львиное Сердце участвовать в ней, и ответ Ричарда отличался несравненным благородством. В действительности Шарлемань все еще считал Ричарда частично ответственным за неприязнь, отравлявшую отношения между Галлией и Валахией на протяжении нескольких веков. И то, что так называемый Львиное Сердце сдал лондонский Тауэр восставшей армии без боя, еще дальше отодвинуло князя Большой Нормандии от королевских милостей.

Новый крестовый поход был последней возможностью искупления, сближения империй, прихода валашских войск на помощь осажденным вождям Галлии.

Учитывая все это, Блондель совсем не удивился, заметив волнение Ричарда после встречи с Дракулой.

– Он – чудовище, – сказал Ричард. – Выскочка, варвар, животное с клочковатыми волосами и негнущимися ногами. Он высмеял моих лучников, верно служивших мне почти пятьсот лет. Ему едва ли больше двухсот лет, но он выставляет себя великим знатоком военного искусства, будто бы огнестрельное оружие – это все. Когда я сказал, что привел лучших христианских рыцарей в этот крестовый поход, он позволил себе поправить меня, сказав, что я привел стариков!

Князь снял кольчугу, в которой ходил на историческую встречу, изнывая от средиземноморского солнца, сиявшего в безоблачном небе.

– Этот Дракула – мясник, а не воин. Я не верил слухам о нем, но сейчас поверю наихудшему рассказу о его жестокости. Он делает вид, будто презирает меня за лондонские события, хотя понятия не имеет об острове, отрезанном от союзных армий бурным морем. Он укоряет меня из-за жалкого мальтийского алхимика, нормандца по рождению, и за то, что я держал при дворе его отца-механика. В его стране нет изменников, он всех насадил на деревянные колья и удивляется, почему другие не последовали этому примеру! Будто бы я не казнил предателей!

– Мир хорошо знает, как ты обращаешься с изменниками, мой лорд, – промурлыкал Блондель. – Даже коварные англичане празднуют твое счастливое избавление от убийцы, сжигая чучело Гая Фокса ежегодно пятого ноября.

– Кажется, они больше не будут следовать этому обычаю, – ответил князь. – А жаль.

– Мы восстановим его, – сказал менестрель. – Мы установим другие дни для празднования поражения твоих врагов. Обычные люди будут сжигать чучела Кордери и хлыща Дигби, называющего себя лордом – хранителем английской расы. Они попадут в ад, в день их смерти мы будем устраивать карнавалы. Так, мой лорд, народ возрадуется нашей справедливости и будет благодарить Создателя за наше существование. Когда ты с триумфом возвратишься в Лондон и смертная молодежь будет сметена войной, тогда новые вампиры покажут, кто они, эти узурпаторы, бесконечно более испорченные, чем те, которых они вытеснили. Смертные будут встречать твое возвращение пением на улицах. И если не будут петь достаточно громко… Но нет, клянусь, они знают, время покажет, что сделают это не напрасно.

– О да, – горько сказал Ричард, – но сначала мы должны погрузиться на эти проклятые галеры, довериться капитанам, пройти рядом с пиратами, затем проложить путь по проклятому острову – сражаясь не с магометанами, но с вампирами, которые боятся ран или боли не больше нас. Это будет, мой друг, схватка пожестче, чем предыдущие.

Блондель де Несле был слишком осторожен, чтобы спросить о причине страха хозяина. Впрочем, он знал и сам. Ричард боялся, и очень. Давно прошли времена молодости, когда он заслужил славу своей смелостью и отвагой. Он был бесстрашен в битве и отлично разбирался в военном искусстве. Его обращение в бессмертие придало ему такой вкус к сражениям, что он прославился жестокостью и стал любимцем Чарльза, но с течением времени на святой земле Ричард почувствовал, насколько хрупко его бессмертие. Две тяжелые раны заставили понять: его могут убить, и жить вечно он сможет, только остерегаясь гибели.

После возвращения из Иерусалима Ричард совершенно изменился и больше не хотел сражаться по-настоящему. Это стало очевидным по дороге домой, когда князь стал жертвой обычного для вампиров страха перед морем. Немногие вампиры выдерживали долгое плавание, но у Ричарда была просто паническая боязнь, превращавшая будущую кампанию в настоящее бедствие.

Ричард все еще был сильным в битве, и в турнирах, которые любил, не было равных ему. С копьем наперевес, зная, что никто не намеревается убить его, он бросался в схватку как воплощение легендарного Ланселота. Но в глубине души был, как многие вампиры, трусом. Преимущества, которыми бытие вампира наделяло тело, еще больше побуждали хранить ценный дар жизни.

По мнению Блонделя, Влад Цепеш вполне мог презирать нормандского князя, так как люди говорили правду, утверждая, что Дракула в полной мере сохранил свою храбрость. Блондель никогда не видел свирепого валашца, но знал, как доверяют образу воеводы, созданному Бихеймом. Рассказы о битвах Дракулы были такими же приукрашенными, как о Ричарде, поэтому Блонделя не впечатляли леденящие кровь истории о казнях, устраиваемых Дракулой после побед. А для того, чтобы посадить на кол тысячи побежденных, среди которых было много женщин и детей, не требовалась храбрость, такая кровожадность, напротив, говорила о страхе.

Однако Блондель не презирал своего господина. Он слишком хорошо понимал, каким Ричард видит мир. Будучи вампиром, он знал, какой он трус, хотя не признал бы этого никогда. В своих песнях и рассказах Блондель постоянно намекал, что он почти такой же герой, как и его хозяин.

К ним присоединился астролог Ричарда Саймон Мелкарт с рассказами об ужасном состоянии Неаполя – темнице с лихорадкой, которую могут терпеть только неотесанные итальянцы. Мелкарт посмотрел по звездам, советуя хозяину немедленно возвратиться в Кальяри. Увы, это не входило в планы валашского воеводы. Корабль Ричарда должен отправиться с частью армады из Неаполитанского залива навстречу судам, стоящим у Палермо, чтобы затем плыть вместе к Мальте.

– Скажи, – сказал князь Мелкарту скорее угрожающим, чем вопрошающим тоном, – какой исход сражения ты вычислил?

– Победа! – заявил астролог, садясь напротив князя. – Несомненно, нас ждет большая победа!

Князь поискал взглядом воду, но на столе ее не было. Как сказал Мелкарт, Неаполь был охвачен эпидемией лихорадки, и врачи не советовали пить сырую воду. Ричард потребовал эля, и Блондель услышал, как слуга заспешил по лестнице, испуганный нетерпеливым тоном хозяина.

Блондель презрительно скривил губы, глядя на двух сидящих за столом мужчин. Астролог был слишком самоуверен, хотя другие обычно осторожничали в предсказаниях, боясь ошибиться. Ричард не относился к правителям, убивающим посланца за плохие вести, но и не был слишком щедрым к приносящим хорошие новости и ошибающимся при этом. Этот астролог был новичком при дворе, его предшественник впал в немилость, не сумев предсказать переворот, изгнавший вампиров из Большой Нормандии.