Валентайн - читать онлайн книгу. Автор: С. П. Сомтоу cтр.№ 107

— Да. — Монтесума еще не стар, но как будто придавлен грузом забот, и от этого кажется старше. Его угнетают тяжелые думы. Сейчас как раз наступил тот год, предсказанный еще пятьсот лет назад, когда бог Кецалькоатль должен вернуться из-за океана в свое украденное царство. — Мне снятся большие и гордые корабли с белыми крыльями, они приплывают с востока. На них — знак Пернатого Змея. Корабли входят в Тенотчитлан, плывут по земле, как по морю. Они едят солнечный пот. Ужасные хвори поражают людей еще до прибытия Пернатого Змея. На нем — шкура из непробиваемого металла, а его слуги — наполовину люди, наполовину звери.

Мальчик, которого теперь называют именем бога Тецкатлипоки, говорит:

— Его зовут Эрнан Кортес. Он приплыл из страны Испания. Его люди хотят золота, его церковь хочет сделать вас христианами.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, маленький бог. Когда ты вдыхаешь дым от копала, твои речи часто становятся темными и непонятными. Я так думаю, эти странные имена и бессмысленные слова, которые ты произносишь, — это некие символы.

Мальчик, который за долгие годы привык к тому, что его всегда принимают за кого-то другого, лишь улыбается бледной улыбкой и продолжает пить кровь из кубка. Сегодня это кровь молодой и прекрасной девственницы, дочери высокородного царедворца, родича самого Монтесумы.

— Ты счастливый, — говорит Монтесума. — Пройдет еще несколько месяцев, и ты отправишься к своему тезке на солнце. А я... я должен томиться здесь, на земле... и встретить конец мироздания, который преследует меня в снах.

— А почему ты не хочешь сражаться? — говорит мальчик-вампир. — Их всего-то несколько сотен. А ты, если захочешь, можешь призвать миллион. И твои воины оттеснят их обратно в море.

— Ты меня искушаешь, Дымящееся Зеркало, — говорит Монтесума. — Я знаю, ты хочешь меня испытать. Проверить, сильна ли моя решимость. Как и все боги, ты считаешь, что смертные — просто ничтожные муравьи, их можно давить, и топить, и сжигать в огне тысячами и тысячами. Но я не доставлю тебе этого удовольствия. Я позволю Пернатому Змею войти в город без боя. Это ваша война, ваша с ним. А я — всего-навсего человек. И к тому же я трус. Я не хочу вступать в битву космических сил.

— Кортес тоже человек, — говорит мальчик-вампир, хотя он уже понимает, что правда лишь укрепит Монтесуму в его иллюзиях.

— Боги часто являются нам в человеческом облике, — говорит Монтесума. — Как ты, например, Дымящееся Зеркало.

* * *

• огонь •

Огонь вырвался из защитного круга. Вертолеты пытаются спасти людей. Но улицы псевдо-Узла пустынны. Там нет никого. Лишь сожженные трупы.

* * *

• поиск видений •

И Петра вдруг видит сына. Он висит на лимонном дереве. Хотя это — не ее сад. И дерево тоже — не то.

Сад очень большой. Вдалеке — голубые горы. Запах лимонов — тяжелый и сладкий, как запах лимонного освежителя воздуха. Но он все-таки не заглушает запаха гнили и рвотных масс.

— Джейсон, Джейсон, — говорит Петра. Она опасается самого худшего, потому что умом она понимает, что все это уже случилось, и все же в душе продолжает надеяться... может быть, в этом повторе еще можно что-нибудь изменить... может быть, ей удастся добежать до него раньше, срезать веревку, не дать задохнуться до смерти... может быть...

К дереву прислонена лестница. К той самой ветке, на которой повесился ее сын. Где-то тихонько играет песня Тимми Валентайна. Она хватается за деревянную лестницу, не обращая внимания на занозы, впивающиеся в ладони.

— На этот раз я тебя спасу, — говорит она.

Она поднимается.

— На этот раз...

* * *

• огонь •

Огонь добрался уже до вершины горы. Сосны трещат и падают. А высоко в небе, выше облаков, выше снежных вершин, Пи-Джей и Симона Арлета швыряют друг в друга молнии и крошат скалы. Битва в самом разгаре. Два космических танца, две судьбы — одна против другой. Гремит гром. Извергаются вулканы. Долина Змеиной реки — это не просто сама по себе долина, а все долины, которые существуют в мире. Горы — это все горы, где живут боги: Олимп, Кайлас, Попокатепетль, Килауеа.

Битва в самом разгаре. В круге из пламени...

* * *

• ангел •

Эйнджел стоит на вершине холма в Аппалачах, но уже за зеркальной гранью. С ним рядом — Тимми. Теперь — во плоти. Плечом к плечу. Эйнджел лишь чуточку ниже ростом своего темного "я". Своей тени. Я не хотел входить в зеркало, думает Эйнджел. Но пришлось.

— Ну вот. Наконец ты пришел, — говорит Тимми.

— Да, наверное. Но мне больше некуда было идти.

— Я знаю, — говорит Тимми Валентайн. — Так часто бывает. Сначала перед тобой открыты бесчисленные дороги, и ты можешь выбрать любую. Но постепенно выбор сужается, и в конце концов остается только одна.

— С тобой тоже так было?

— Да, — говорит Тимми Валентайн. — И теперь у нас у обоих только один путь наружу. Знаешь какой?

— Догадываюсь.

— Пойдем. — Он берет Эйнджела за руку.

«Господи, какая холодная у него рука. И держит так крепко — не вырвешься, — подумал Эйнджел. — Он ведет меня вверх по склону, туда, где редеет трава. По идее подъем должен быть трудным. Но почему-то мне так легко... как будто меня несет ветром, подняв над землей. Как странно. Как будто кровь бежит в два раза быстрее, и сердце колотится в бешеном ритме. Потому что я уже не человек. Я парю в восходящих потоках на черных кожистых крыльях... и когда Тимми опять заговаривает со мной, его голос — пронзительный визг летучей мыши. Но я понимаю, что он говорит».

— Ты сможешь так делать всегда, — говорит Тимми. — Превращаться в любое животное. Посмотри! Прочувствуй!

И Эйнджел думает: "А теперь мы падаем... вниз... словно на американских горках... о Господи, мы разобьемся насмерть, и долина несется навстречу смазанным пятном зелени, вот мы уже у земли, но удара нет, и ноги вдруг превращаются в мягкие лапы, и вот мы бежим по земле, скачками — вверх по склону, и ревем на бегу, мы — две пумы, и мы бежим по высокой и мокрой траве... и метим свою территорию едкой пахучей мочой.

Ощущение полной свободы. Я в жизни не чувствовал себя таким радостным и свободным. Разве что когда пел для себя, в одиночестве — когда рядом не было матери и вообще никого... когда меня не терзали воспоминания про Эррола... Да, я свободен, свободен, свободен. Как сделать так, чтобы так было всегда? Есть только один способ. И я уже начал освобождаться, когда рассказал Петре про маму. И когда всадил нож в то кошмарное существо, которое притворялось матерью..."

Резкая остановка.

Они стоят на вершине холма. Эйнджел видит свой старый дом в Вопле Висельника. И выступ на скале, откуда видна вся долина, где Дамиан Питерс проезжал каждое утро на своем лимузине, направляясь к себе в студию — в свой виртуальный собор.