Дни - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Лавгроув cтр.№ 58

– Сэр, принцип, который тут на кону, – это право каждого отдела управлять своими делами оптимальным образом, в соответствии с его требованиями.

– Сэр, это идет вразрез с выгодой для магазина.

– Сэр, напротив, это сулит выгоду.

– Сэр! Вы меня слышите?

– Сэр?

– Сэр?

Пока происходил этот обмен репликами, Крис мотал головой туда-сюда, выслушивая то мистера Армитеджа, то мисс Дэллоуэй. Чередующиеся потоки их диалога переключали его то на одну, то на другую волну, – до тех пор, пока он не перестал соображать, кто что говорит. Время от времени какая-нибудь фраза застревала у него в голове, но по большей части все это казалось ему страшной белибердой, просто нагромождением слов, перемешанных невесть зачем, – разве что для того, чтобы сбить его с толку; от случайных проблесков смысла все вместе становилось почему-то еще более непонятным. Он чувствовал себя не до конца настроенным радиоприемником, который ловит сразу две станции и принимает раздающиеся на фоне помех обрывки сигналов то с одной, то с другой.

Лица этих двоих тоже ему не помогают. Мужчина выглядит как честный малый, такому легко поверить, а женщина – она все время так и клюет своим острым носом – производит впечатление человека, который ни разу в жизни не оказывался неправ. Может, они оба правы? Может, это задача без решения – вроде тех дзэнских парадоксов про деревья, падающие в лесу, или хлопка одной ладони?

Вдруг у него в памяти всплывают слова Чедвика: «Ты идешь туда только для того, чтобы высказать им наше мнение». Беда только в том, что Крис начисто забыл, в чем же состоит это самое мнение. Но если он не хочет простоять тут весь день, слушая, как эти двое тявкают на него, нужно сказать нечто такое, что обрадует обоих.

А они твердят ему: «Сэр?» Повторяют: «Сэр? Сэр?» Хотят, чтобы он заговорил.

Отлично.

– Один из вас прав, другой – нет.

– Верно.

– Да, сэр.

– Ладно, хотя бы в этом вы сходитесь. Не думаю, что вы готовы согласиться еще по какому-нибудь поводу, правда?

Мисс Дэллоуэй и мистер Армитедж переглядываются.

– Правда, сэр, – отвечают они в один голос.

– Я так и понял. Хорошо… – Крис запускает руку в карман своего ягодно-фиолетового пиджака. – Обычно в университете мы вот как поступали, когда забывали, чья очередь подошла… – Карман пуст. Он шарит в другом. – Тогда мы подбрасывали карточку. – Этот карман тоже пуст, как и следующий. – Обычно мы подбрасывали мою карточку. – Он засовывает руки в оба брючных кармана. – Всем нравилось, когда я доставал свою карточку. – Наконец он ощупывает нагрудный карман. – Их это просто завораживало. Ага, вот она.

Он извлекает свой «осмий» – черный как смоль, блестящий. «Осмий» – такая редкость в торговых залах, он окружен таким мифическим ореолом, что даже те счастливчики, которым доводилось видеть его прежде, не в силах отвести от карточки глаз и следят, как зачарованные, за каждым ее движением: для вящей наглядности Крис размахивает ею.

– То же самое я собираюсь сделать сейчас. Я ее подброшу, и если она упадет логотипом вверх, тогда спорная площадь достанется вам, – он указывает карточкой на мистера Армитеджа, – а если она упадет вверх той стороной, где магнитная полоска и моя подпись, тогда спорная площадь достанется вам, – теперь он нацеливается карточкой на мисс Дэллоуэй. – Договорились? Понятно? Логотип – вам. Магнитная полоска – вам. Куда уж проще, правда? Или справедливее. Ну, хорошо. Все приготовились? Поехали.

Крис сжимает правую руку в кулак, выставляет большой палец и осторожно кладет «осмий» поперек среднего сустава. Мистер Армитедж невозмутимо скрещивает руки, всем своим видом показывая, что его не очень заботит, какой стороной упадет карточка, или уж, если на то пошло, не заботит сам факт, что спор решается подбрасыванием карточки. Очевидно, раз такой способ рассудить дело приемлем для одного из братьев Дней, то он приемлем и для него.

Что до мисс Дэллоуэй, то она не в силах глазам своим поверить. Ей бы хотелось думать, что мастер Крис просто дразнит их, что сейчас он всем подмигнет, спрячет карточку и скажет: «Шутка», – а потом даст разумную и взвешенную оценку ситуации… Но нет, по-видимому, он не шутит, он в самом деле вознамерился проделать этот трюк, а значит, ее судьба действительно зависит от закрученной траектории кусочка пластмассы.

А что она может поделать? Вырвать у него из рук карточку и сказать, что он ведет себя смешно? Схватить его за шкирку и трясти до тех пор, пока он не протрезвеет и не начнет вести себя как разумный взрослый человек, а не поддатый мужлан в студенческом баре? Конечно, она не может этого сделать. Все, что ей остается, – это потянуться назад, нащупать руки своих милых мальчиков и ощутить силу и сочувственное тепло трех потных ладоней, стиснувших ее тонкие, сухощавые пальцы.

«Осмий» соскакивает с немного трясущегося Крисова кулака и падает на пол.

Карточка приземляется логотипом вниз, обратив сторону с коричневой магнитной полоской и белым овалом с каракулями, нацарапанными Крисовой рукой, вверх: это ясно как день.

У мисс Дэллоуэй начинает биться сердце. Она выиграла!

– Не считается. – Крис нагибается и подбирает карточку с ковра. – Это нечаянно. Не в счет.

Надежда вновь затихает в груди мисс Дэллоуэй, съеживается и тихонько покачивается взад-вперед.

– Ладно. – Крис снова кладет карточку на костяшки большого пальца. Кажется, будто шум стих не только в отделе «Компьютеров»: тишина воцарилась во всем магазине. Такое впечатление, что оттого, какой стороной ляжет «осмий» Криса Дня, зависит не просто исход спора из-за полосы торговой площади, что вокруг этого мига, этого выставленного большого пальца, этой непрочно лежащей пластинки черного пластика сосредоточено само будущее «Дней».

Все неотрывно смотрят на карточку: мисс Дэллоуэй, мистер Армитедж, Книжные Черви, Техноиды, а также небольшая толпа заинтригованных покупателей, собравшаяся здесь за последние несколько минут. Даже охранники – хотя им положено смотреть по сторонам, выглядывая возможную опасность, угрожающую их хозяину, – искоса бросают взгляды на «осмий» и на мастера Криса.

А мисс Дэллоуэй, которая не очень-то верит в Бога, тем не менее мысленно молится. Молится о том, чтобы, хотя весь мир, как видно, потерял рассудок, где-то еще сохранился островок благоразумия, где все шло бы так, как нужно. Она молится о том, чтобы, хотя правосудие низвели до уровня лотереи «пятьдесят на пятьдесят», где-то еще оставалась надежда на то, что правый одержит верх. Она молится о том, чтобы не оказались ошибочными слова Сэмюэла Батлера: «Хоть на портретах и слепа Фемида. Она слабейшим не чинит обиды». [12] Но прежде всего она молится о том, чтобы «осмий», когда мастер Крис подбросит его в воздух, в точности повторил пируэт, только что им проделанный, совершив в точности такое число поворотов, и лег той же стороной.