Страна клыков и когтей - читать онлайн книгу. Автор: Джон Маркс cтр.№ 78

Неудивительно, что Торгу так скверно выглядит. Неимоверный груз его знания сломал бы кого угодно. Знание разъедает как ржавчина, смыть которую может лишь кровопролитие. Людям не полагается ощущать знание в себе. Мне не полагается. Беря себя в руки, я оглядываю кабинет. Панорама заставляет на мгновение собраться. Висящая на ручке двери сумочка из радужных ленточек от «Кейт Спейд» словно придумана и изготовлена в стране, где никто никогда не плачет. Я купила ее в свой последний рабочий день перед Румынией. Я потратила на нее недельную зарплату, но ни разу не носила.

На картотечном шкафу погибли мои кактусы. Пока меня не было, моим столом пользовались другие, но растения не поливали. И кактусы съежились и усохли до жалких пеньков. Вот фотография, на которой мы с Робертом за пару месяцев до помолвки. У меня надменно-счастливый вид. У некой версии меня — иного слова не подобрать. Та версия меня развеялась. Наверное, есть и другие. Мама не раз повторяла, что в шесть лет я была совершенно другим человеком. Я вижу гладкие черные волосы, скрывающие завитки, как куколка скрывает бабочку. Я вижу одежду, которую носила бы раньше: темно-синий брючный костюм и блузка. Я вижу шоколадно-карие глаза, но теперь за ними — призрак. Роберт раньше целовал мои губы. А теперь берет мои руки в свои и целует костяшки пальцев. Куда подевалась его любимая?

Я чувствую присутствие Торгу на этаже. Больше я его не видела, но ящики выдают его с головой. Он привез с собой свой музей, безделушки разгромленных миров. Как он это называл? Своей авеню бесконечного мира? А еще он называл их своей силой. Без этих предметов он не способен накладывать чары. Или, может, они его утешают? Я рискнула зайти в тот коридор, меня инстинктивно влекло к его вещам, мне хотелось узнать больше, меня подталкивал гомон голосов в голове. Умершие последовали за ним, к нам. А что, если они изначально были тут и позвали его через океан? Он не мог сопротивляться зову стольких людей, убитых разом. Сознает ли он, что я тоже тут? Думаю, да. Мы с ним на пороге великого единения.

Остановившись перед ящиками, я положила ладони на холодные доски. Мне показалось, предметы под ними загудели, заговорили со мной, и я поняла их назначение. Эти вещи хранят собственные песни, собственные голоса: они как аккумуляторы. Но прежде чем они смогли нашептать мне свои секреты, нам помешали: явилась Джулия Барнс.

Я сказала что-то неловкое. Кажется, у нее возникла догадка, что я имею в виду. Она хотела поговорить со мной, а я попыталась улизнуть. Ну как объяснить ей, что у меня на уме? Я убийца. Даже если она считает, будто знает, ей ни за что не постичь истинного смысла происходящего.

А потом она вдруг застала меня врасплох:

— Торгу его настоящее имя? — спросила она, когда я уже выходила из коридорчика.

— Не знаю, о чем вы.

Она заступила мне дорогу.

— Можете мне довериться. — Слова слишком поспешно срывались с ее губ. Ей было страшно. — Может, я расскажу вам кое-что, что вам неизвестно. Может, мы сумеем друг другу помочь.

Я заставила себя двигаться медленнее. Если я метнусь прочь, у нее зародятся подозрения. Но что она может заподозрить? Она шла за мной до монтажного отдела, и мы едва не наткнулись на летящего по коридору Боба Роджерса. Он на нас не посмотрел, словно бы не заметил, что я вернулась, бросил лишь торопливое: «Привет, дамы» и исчез в темноте у нас за спиной.

— Мы тут в осаде, — пробормотала Джулия Барнс, понизив голос, чтобы никто ее не расслышал. — Нам нужна ваша помощь.

Я избавилась от нее.

Я тоскую по Иэну. Будь Иэн жив, он бы понял. Он ужаснулся бы моей похоти и ожесточенности, но не отвернулся бы от меня. В этой самой гадкой из шуток он нашел бы толику юмора. Что могло случиться? Какая дурацкая тьма? Проходя мимо его кабинета, который передали другому продюсеру, я долго мешкала в коридоре, вспоминая своего друга, вспоминая, как мы виделись в последний раз. Стим там был. Иэн уже был болен.

В коридоре никого, я посмотрела в обе стороны. Как обычно, двадцатый этаж опустел под конец весны, жил невидимой жизнью. Вчера Остин позвонил мне домой и рассказал про совещание Боба Роджерса, про то, что все сотрудники «Часа» за следующие несколько дней вернутся с различных заданий и приключений по всему земному шару, чтобы узнать важную новость, но пока я слышала лишь тишину, притаившуюся в каждом закоулке. Я слышала, как по вентиляционным шахтам конвульсивно струится воздух, борется с великой жарой, задушившей вполне приличный нью-йоркский май.

С Иэном я познакомилась в первый же день, как только стала ассистентом продюсера при Локайере. Я еще не догадывалась, насколько тяжелым человеком окажется мой начальник, и с радостью и гордостью распаковывала в своем кабинете немногие личные вещи, когда — без приглашения и объявления — с вальяжным видом вошел Иэн. Одет он был с обычной элегантностью: темный костюм, начищенные черные туфли из итальянской кожи, агрессивный красный галстук. Мне он показался чересчур формальным. Устроившись на моем диване, он заявил:

— Мне воистину тебя жаль.

Сейчас это воспоминание вызывает у меня редкую теперь улыбку.

— Мы знакомы? — спросила я.

— Считай меня наблюдателем по правам человека от ООН. Если кто-то ущемит тебя как личность, обращаться надо ко мне. Помочь тебе или спасти я не сумею, но, возможно, смогу сбрасывать посылки с продовольствием. И, несомненно, оповещу о твоей боли и страданиях весь офис.

Мне не раз доводилось позднее вспоминать эти слова, но тогда он произнес их с ухмылкой, и я могла лишь посмеяться такой напыщенности.

— Меня зовут Иэн, — сказал он, протягивая руку, которую я не пожала.

— Юрисдикция ООН сюда не распространяется. К тому же эта организация насквозь продажна.

— Господь любит продажных. Не будь их, мы стали бы акулами или волками, которые пожирают прочих животных — без свойственного людям издевательства. Если тебе нужна моя помощь, делай в точности, как я говорю. Ты позволишь покупать тебе выпивку и забрасывать тебя вопросами о твоем начальнике и начальнике твоего начальника. Так у нас положено. Взамен я буду действовать в твоих интересах, чтобы срывать планы твоих преследователей. По сути, страница из учебника для мафии.

— Возможно, тебе это покажется наивным, но я считаю, мне страшно повезло, что я сюда попала.

Качнув головой, он одарил меня доброй улыбкой.

— Труд освобождает? Такой у тебя девиз?

— Вроде того.

— Ну да, ну да.

— Можно спросить, что ты ко мне привязался?

— По двум причинам. Нет, если честно, по одной. Ты довольно красивая.

Я была настолько очарована, что еще какое-то время с ним пикировалась. Я спросила, что он делает в программе, а он сообщил, что формально он летчик ведомого самолета при одном из продюсеров Скиппера Блэнта, но Блэнт дал ему шанс продюсировать один сюжет самому, и он сразил всех наповал (его собственные слова), и он не без основания надеется стать полноправным продюсером с настоящим окладом, как только откроется вакансия, то есть как только один из нынешних продюсеров Блэнта или будет уволен, или сам уйдет от разочарований.