Список семи - читать онлайн книгу. Автор: Марк Фрост cтр.№ 13

Покончив с едой, Дойл раскурил трубку и, пододвинувшись поближе к огню, попытался расслабиться. Теперь его мозг напряженно работал.

Если согласиться с мнением Сэкера, что за всеми этими событиями стоит какая-то тайная организация, то в ней должно быть хотя бы несколько человек. Организация действует, сохраняя полную секретность, но чем больше людей участвует в деле, тем труднее удержать все в тайне, тут уж ничего не попишешь. Вчерашние события на Чешир-стрит заставляют предположить, что такая организация существует. Что побудило прислуживавших на сеансе действовать строго по плану? Привычка подчиняться? Вероятно, не только. Упрекнуть этих мерзавцев в том, что они работали без вдохновения, нельзя. Кто они на самом деле? Адепты черной магии? Дойл никогда с подобными людьми не встречался и понятия не имел, как много их на свете. Может быть, их сотни? Тысячи?

Что до его рукописи, то выведенные в ней типы полностью вымышленные – тут его воображение поработало на славу, ничего не скажешь. А концепцию их зловещей деятельности и все, что с этим связано, он почти целиком позаимствовал у Блаватской, как ни стыдно в этом признаться. Отсюда естественный вывод: если они накинулись на него только из-за рукописи, то можно представить, насколько близко подобралась к истине эта ненормальная госпожа Блаватская. И если согласиться, что в данном случае она оказалась права, то значит ли это, что можно безоговорочно верить всему написанному ею в остальных книгах?

Вернемся ко вчерашнему сеансу. Сказать что-то определенное достаточно трудно. Хотя… Возьмем, к примеру, левитацию. Это делается элементарно: с помощью ниток и разных шкивов это зеркало можно соорудить из обычных зеркал. Голова зверя – просто чучело, которое притащил в свертке тот растреклятый мальчишка. Делаем вывод: всем этим эффектам можно найти логическое объяснение, если только… это не какая-то заумь, с которой Дойлу сталкиваться не приходилось…

"Стоп! Слишком легковесные объяснения, а это подозрительно. Ведь отвратительные мертвецы с кинжалами действительно гонялись за мной по Лондону, пытаясь зарезать меня, как рождественскую индейку. Я видел все это: жирную мерзавку, парившую в воздухе, черную тень, от которой замирало сердце, монстров с горящими глазами, отражавшихся в призрачном зеркале. Я видел брата леди Николсон, упавшего на пол бездыханным. И ее маленького сына, рыдавшего в темном лесу. Я помню взгляд молодой леди за секунду до того, как ей перерезали горло…"

Дойл вздрогнул. Но, оглянувшись, увидел, что никто в таверне не обращает на него никакого внимания.

"Не стоит обманывать самого себя, я успел влюбиться в эту женщину, – подумал Дойл. – Может, эти твари действительно охотились за мной… Но при воспоминании о том, что они сделали с несчастной женщиной и ее братом, кровь стынет в жилах. Брат и сестра попали в ловушку, приготовленную для другого человека. Эти чудовища уверены, что выследили меня. Отлично. Испокон веков ирландцы мстят за безвинно погибших… Кто бы ни были эти мерзавцы, вскоре они узнают на собственной шкуре, что жестоко просчитались, задев честь ирландца. Теперь Сэкер… Шокирующие обстоятельства встречи, драка в кебе и все прочее не позволили мне задать этому человеку ни одного важного вопроса".

Дойл вытащил из кармана визитную карточку Сэкера. Нужно срочно найти профессора, чтобы окончательно не потерять голову из-за всех этих тайных организаций. До Кембриджа каких-нибудь два часа на поезде. Помнится, кебмен Тим сказал, что брат леди Николсон учится в тамошнем университете. Возможно, это играет какую-то роль. И наконец, надо благодарить судьбу за то, что его врачебная практика достаточно скромна; он может не беспокоиться, что бросает больных, для которых его отсутствие было бы ощутимым. Итак, он немедленно отправляется на вокзал на Ливерпуль-стрит.

Пряча визитку в саквояж, Дойл увидел книгу, лежавшую сверху. "Неизвестная Исида". Вчера он был настолько взбудоражен, что не обратил внимания, какую именно книгу поднял с пола в своей разоренной квартире. Сочинение госпожи Блаватской – вполне подходящее чтение во время короткого путешествия… Сквозь тонкую пленку покрывшего страницу вещества можно разглядеть ее фотографию. О господи! Нет, не может быть! Он поднес книгу поближе к глазам. Да, так и есть!

С фотографии смотрело лицо женщины, которую он видел вместе с Петрович вчера вечером. Сомнений нет! Это была Елена Петровна Блаватская!

Кеб резко затормозил у двери дома. Дойл выскочил и побежал по лестнице.

– Миссис Петрович!

Он пробежал мимо своей квартиры, успев заметить через приоткрытую дверь, что там ничего не изменилось. Перескакивая через три ступеньки, Дойл влетел на третий этаж и заколотил в дверь Петрович.

– Миссис Петрович, это я, Дойл!

Только тут он заметил струйки дыма, выползавшие из-под двери.

– Миссис Петрович!

Отступив на несколько шагов, Дойл разбежался и плечом высадил дверь.

Петрович лежала посередине комнаты. Тяжелые портьеры на окнах полыхали, легкие занавеси почернели, съежившись от жара. С каждой секундой удушливый дым становился все гуще.

Дойл сорвал портьеры, пытаясь сбить огонь, который преграждал путь к распростертой на полу женщине. Погасив пламя, он склонился над телом соседки, но, едва дотронувшись до нее, понял, что Петрович мертва. Еще какое-то время он боролся с огнем и, убедившись, что с пожаром покончено, без сил опустился на пол. Дойл пытался представить, что здесь произошло.

Такса госпожи Петрович, повизгивая, выползла из-под дивана и стала беспомощно тыкаться мордой в ухо хозяйки.

Дойл внимательно осмотрел комнату. На столе стоял графин с наливкой, пробка лежала рядом, возле нее коробочка с пилюлями, на которой застыли капли воска. На полу возле тела валялся маленький хрустальный стаканчик, от него тянулся тонкий темный след, который заканчивался расплывшимся пятном. Стол, откуда упала свеча, стоял между окном и телом женщины. Окно было раскрыто.

Итак, вероятно, она зажгла свечу… Внезапно почувствовала боль в груди (Петрович страдала болезнью сердца – это Дойлу было хорошо известно)… Налила в рюмку сливянки… Открыла коробочку с пилюлями… Боль становилась невыносимой и пугающе острой… Почувствовав, что задыхается, Петрович распахнула окно и нечаянно опрокинула свечу… Увидев, что загорелись портьеры, страшно перепугалась… Сердце не выдержало, и Петрович замертво рухнула на пол…

Есть два возражения. Во-первых, на столе виднеется свежее мокрое пятно, а стаканчик должен был бы отлететь к портьере, как и свеча. Во-вторых, возле тела рассыпаны пилюли (одну из них сейчас пытается разгрызть такса). Может быть, Петрович уронила коробочку и собирала пилюли, когда… Но ни одной пилюли в руках у нее нет.

Дойл тщательно осмотрел коробочку. В ней были пыль и какой-то мелкий мусор вперемешку с пилюлями. Итак, пилюли рассыпались, а потом их снова собрали в коробочку.

Заскулила собака. Обернувшись, Дойл увидел, что тельце таксы сводит судорога; через минуту собака затихла. Сдохла, наверное. "Может, это и к лучшему, – подумал Дойл, – такая доходяга едва ли приглянулась бы кому-нибудь…"