Ди, охотник на вампиров. Вызывающий бури - читать онлайн книгу. Автор: Хидеюки Кикуши

Зимнее солнце роняло в лощину с высоты пустых небес лучи, достаточно яркие, чтобы губы сами собой растянулись в улыбке, и достаточно холодные, чтобы сковать легкие и заставить путника раскашляться, выпуская изо рта клубы белого пара, которые медленно таяли в воздухе, — весна была уже не за горами.

Дорога, бегущая по лощине, вела к крохотной, окруженной чернолесьем деревушке полосы Фронтира, в которой было менее двухсот домов — с учетом ранчо и солнечных ферм, рассеянных по равнине. Крыши деревянных и пластиковых зданий были присыпаны снегом, До сих пор лед не растаял и в узких проулках, казалось никогда не видевших дневного света. Облик людей в этом селении, кутавшихся в тяжелые меха так, что их можно было по ошибке принять за животных, отличался суровостью. Единственное стремление — выжить! — ожесточало черты взрослых и детей, превращая лица жителей в каменные маски.

С востока на запад текла неширокая река, рассекавшая центр города на две части. В ее чистых водах отражался добротный мост, а еще — молчаливая процессия, бредущая по нему на тот берег.

Мост переходили десять мужчин и две женщины. Одна, с рассыпанными по плечам седыми волосами, всхлипывала, утирая слезы рукавом потрепанного пальто. Другая — судя по виду, ей было далеко за сорок — поддерживала страдалицу. Наверное, они были добрые соседки. И хотя эта пара задавала настроение всей процессии, женское горе как будто не затронуло мужчин.

Впереди выступал старик в балахоне, густо исписанном магическими формулами и всевозможными странными символами, с лицом, перекошенным от ужаса. Страх искажал черты и прочих мужчин, хотя шестеро из них, несомненно, страдали и физически — от боли, причиняемой им тяжкой, жуткой, давящей на плечи ношей.

Дубовым гробом.

Однако больше всего смущала намотанная вокруг гроба толстая цепь, словно люди всеми силами старались не допустить того, чтобы упокоившийся в гробу выбрался наружу. Глухой лязг цепи казался эхом отчаяния тех, кто тащил дубовый ящик.

Посредине моста, перед настилом, выступавшим вперед на ярд с обеих сторон, группа людей остановилась. Настил образовывал здесь небольшой каменный пятачок над рекой.

Старик-предводитель воздел указующий перст.

Шаркая ногами, носильщики сгрудились у перил.

Коренастый мужчина рядом со старейшиной, поежившись, потянулся к оружию на поясе — стальным кольям около полутора футов длиной, их было как минимум шесть штук. Другой рукой крепыш стиснул рукоять молотка, прицепленного к ремню с противоположной стороны. Старомодный пороховой револьвер в кобуре не был удостоен и взгляда.

Испустив вопль, полный боли и тоски, одна из женщин рванулась к гробу, но ее тут же удержали соседка и мужчины.

— Уймись! — рявкнул старик.

Женщина спрятала лицо в ладонях. Если бы не поддержка окружающих, она, несомненно, просто рухнула бы без чувств.

Кинув бесстрастный взгляд на тяжелый гроб, старейшина поднял правую руку и затянул печальную речь, подобающую церемонии:

— Сегодня я здесь, и сердце мое преисполнено скорби. Джина Болан — возлюбленная дочь Секи Болана, житель номер восемь тысяч девять деревни Тепеш в Седьмом секторе Западного Фронгира, — пала жертвой презренного аристократа и отошла прошлой ночью в мир иной…

Тут лица мужчин, подпирающих гроб плечами, побледнели, но старик сделал вид, что ничего не заметил.

Носильщики то и дело оглядывались по сторонам, бросая тревожные взоры на спокойную поверхность реки.

Однако ничего не было видно. Ничего хоть сколько-нибудь необычного.

Внезапно в гробу что-то шевельнулось. Нет, не кто-то. Именно что-то.

Мужчины потянулись к ящику.

«Дзинь, дзинь», — пропела цепь.

Людские лица стали белее полотна.

Старик окликнул человека с кольями.

— Опускайте! Опускайте немедленно! — судорожно вскрикнул тот, шагнув к носильщикам.

Однако его не послушались: тела и души людей оцепенели от страха. Носильщики впервые участвовали в такой церемонии, и то, что ныне происходило в гробу, представлялось им чем-то неестественным. Помилуйте, ведь на дворе сиял день!

Увидев, в каком все состоянии, мужчина ударил молотком по колу так, что сталь весело зазвенела, и от души гаркнул:

— Ставьте гроб на перила!

Что и было тотчас сделано.

Какие бы чары ни помутили разум носильщиков, заклятие спало, и гроб, который чуть не опрокинулся в воду, надежно уперся в широкий поручень моста. Трое мужчин поддерживали ящик с другой стороны.

Что-то странное, сводящее с ума происходило на мосту этим ясным предвесенним днем.

Вооруженный мужчина подался вперед и приставил острие кола к крышке гроба.

На его лице, словно высеченном из гранита, отразились страх и нетерпение. Секунда летела за секундой, подтачивая уверенность, приобретенную опытом многолетней подобной работы.

Шевеление в гробу не прекращалось. В дубовом ящике шуршало, его заметно потряхивало, как будто бы то, что было заперто внутри, пробудилось и колотилось там теперь, не имея ни малейшего представления о своем нынешнем, весьма затруднительном положении.

Мужчина занес молоток.

Внезапно мощные удары посыпались на крышку изнутри — удары, от которых задрожал не только гроб, но и придерживавшие его люди.

Старик что-то крикнул.

Свистнул молоток.

Вопли и треск слились воедино.

Кол вонзился в крышку в тот самый миг, когда бледная рука, пробив толстую дубовую доску, заскребла воздух скрюченными пальцами. Рука принадлежала… ребенку!

Мгновение — и она устремилась к шее человека, который в полном оцепенении сжимал молоток.

— Гроб… бросайте… проклятый гроб!

Только мужчина произнес эти слова, как из его горла хлынула кровь.

Не сам приказ, но ужас от увиденного пробудил сознание носильщиков. Поднапрягшись, они перевалили дубовый ящик через перила. Гроб рухнул в воду вместе с мертвецом, подняв фонтан брызг, от которых зарябила речная гладь.

Ящик был достаточно тяжел, поэтому быстро погрузился в пепельно-серые воды. Алые пузыри — кровь утонувшего вместе с гробом — поднимались на подернутую зыбью поверхность, а спокойный зимний свет, окутывающий мост глухим ватным одеялом, не померк. Лишь женские всхлипы свидетельствовали о только что разыгравшейся страшной трагедии.

* * *

Пожухшие травинки никли под тяжестью снега и, чувствуя, как дрожит земля под грузной поступью приближающихся путников, пытались сбросить с себя непосильную ношу. В конце концов скоро наступит и их последний час.