Звездочет поневоле - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Бердочкина cтр.№ 29

Утро спровоцировало «Вешайтесь Все» на очередную сенсацию. Сегодня к одиннадцати он ждет в гости очень сладкого ему человека. Ключ играет в конструктор, сопя от напряженья – концентрируется на деталях и вариациях. «Вешайтесь Все» заранее метнулся мимо стола, захватив одну из деталей и припрятав ее в карман, сделался очень недовольным.

– Надоело играть во взрослую жизнь? Опять суета, лишенная должного смысла, стала твоим последним кумиром?

– Ай, – промямлил Ключ, не смея отрываться. – Плевал я… Столько страшных событий, и еще этот мрачный понедельник по-горькому пудрит мне голову. Я уже продумал наше дальнейшее развитие дел, обещаю: все это принесет нам оправданную прибыль и, уж поверь, без внезапный последствий. Наконец уйдем от пустых вложений.

– Неустойчивая вассальная лестница отвлекает от медитации. Ты уже подготовил разговор с Лиловой Госпожой?

– Боюсь отказа… Надо бы чего перечитать, а так, глядишь, к лету унесется в Дюссельдорф, как и сговаривали. Письма у нее в руках. Письма… – Ключ нахмурился, погружаясь в коридоры памяти. – Она отыщет этого уже не молодого студента. И все забудется.

– Отыщет, и все забудется, а дальше что?

– Дальше… Разберемся, главное, что тайная связь «У» будет отведена. И на нашей доске остается не так много фигур, как кажется.

Ключ чмокнул себя по ладошке, плавно задействовав руку, словно провожая надоевшее ему вмешательство. В эту минуту «Вешайтесь Все» не любил Ключа, и не потому что он таков, а оттого, что именно на «Вешайтесь Все» висел скорый груз насильственной смерти. Ему не нравились его задания. Правда, иногда он все же осмеливался осознавать, что ему все равно, и как же это все неизбежно на фоне данного ему времени. Так уже не раз происходило в нем, когда, представляя заведомый выстрел, он неожиданно уставал, воспринимая реальность как критический момент своего жизненного цикла, либо как неопределенное чувство вины. Шло время, и ему вспоминался путь солнца, он проводил параллели, безвозвратно вскрывая ядовитую ампулу. Ключ только вдохнет и уже настрочено заключенье: «Как жаль, но все ж через сердце». Бывало «Вешайтесь Все» ловил его каждое движение, тщательно запоминая, Ключа мысленно фотографировал. Воображал, что этой погрешности вскоре не станет. Иногда торопился, желая в секунду расправиться с ним, правда, очень искусно останавливал свою слабость, в тайне заключая про себя: «Ничего, скоро я тебя вытолкаю».

– И так каждый раз, как нож и горло, ты уверен, вальяжен, спокоен, а в результате оказывается, что мы опаздываем.

– Мы уже все нашли, – уверенно заключил Ключ, продолжая раскладывать конструктор.

– Я говорю тебе о нашей тематике. Мне кажется, что здесь нужно многое пересмотреть. Мы обязаны быть разными, и так каждый день, мы должны научиться удивлять. Подумай над тем, что значит излишняя непредсказуемость?

– Дальновидность для слепцов. За нас уже все придумано, работа идет, если что, я свистну. И потом что будет, если мы все дружно запутаемся в этом непредсказуемом разнообразии?

– Спутник сильной стороны боится выражать свою женственность, да ты бы и шагу не сделал, если бы не мой постоянный контроль. Как-нибудь посмеюсь над тобой. Ох, и преднамеренно посмеюсь.

– Ваш элемент без забавы, подумаешь… – с расстановкой проиграл Ключ, подчеркивая свою осведомленность. – И кто ж вам так сопротивляется, любезный? А впрочем, где такое видано, чтоб от пищи по-здоровому отказывались. Я с тобой, и только с тобой. Да в чем дело-то? – Ключ спокойно развел руками, попытавшись смягчить обстановку, выдавая: «Да ты что? Это же я!». Немного отвернувшись, ложно прогнал рукой ожидавшего «Вешайтесь Все», правда поймал себя на том, что нужно продолжать успокаивать, и снова ответил взглядом.

– Главное и ценное на сегодня – информация, мы явно во что-то упираемся, пора ненадолго задремать, у нас и так довольно завистников. Я знаю тебя, ты не можешь сидеть на месте, но сейчас – время задуматься о мотивах, сложить грабли в сторону. Ненадолго… Ну, а если тебе так хочется, можешь поменять кадры. Все под тебя, все как ты хочешь.

– Да, мне бы хотелось рассчитать нескольких лиц.

«Чем бы оно ни тешилось…», – подумал Ключ и резко вспотел, ощутив искусственную турбулентность.

– Во-первых, мерчандайзер, мне кажется, нам их всех подставили, больно уж мониторинг слабнет, нет контроля! И в наше новое подразделение требуется еще два десятка мест.

– Еще два десятка? – удивленно заинтересовался Ключ. – А что они будут делать?

– Придумаем.

Он еще что-то сказал, пояснив, сконцентрировался, но «Вешайтесь Все» уже успел ускользнуть, не оставив возможности объясниться подробно.

Бросая в снятую шапку русскую купюру, он ощутил запах свежих весенних трав, и это было серьезное противоречие по отношению к спящей земле, однако флорист приоткрыла дверь, звеня дверным колокольчиком, и «Сады Багатель» рассердились в рамках витрин, обороняясь от излишней свежести.

«Шуга!», – душевно приветствуя, окликнул «Вешайтесь Все» пойманного им Сахарного, отчего Шуга неожиданно для окружающих испугался, только прекратив подавать милостыню.

«Я встречаю тебя, когда мне пора уходить, я, признаться, уже и не помню, с чего началась эта загадочная последовательность. Открой тайну, почему? Сколько можно? Я ждал тебя к одиннадцати, но уже как двенадцать минут двенадцатого. Ничего не говори мне. У тебя есть просьбы?»

– Не знаю, возможно, ли это… просьба есть, – начиная издалека, Сахарный неизбежно стеснялся. – Навещая Писанину, я пришел к заключению… Я знаю, что его возвращенье невозможно, но мы могли бы использовать частицы его повести в виде ненавязчивой колонки вроде «Будни Писанины». Или, скажем, он бы констатировал продумывание своих сюжетов, скажем творческие муки, плюс ссылки на настоящие события… – Говоря все это, Шуга совершенно о себе забыл, да и о том, о ком говорил, в ту минуту все так же смутно помнил. Его тело совершенно ничего не ощущало, казалось, над ним совершается казнь, да и сам разговор он нашел для себя неудобным, непрактичным, портящим хорошую возможность.

– Страстная пятница! Скорее праздник луны на носу у распятого Эйнштейна сбудется, – неоспоримо заключил «Вешайтесь Все». – Решение принято единогласно. Писанине, как абсолютно невменяемой персоне, разве что открытку от всех нас отправить разрешается, а работать с ним большие риски.

Шуга покачал головой, разбирая законодателя, будто крышу для корабля, от этой пустыни день пыльный, под ногами гадкая соль и это все серьезное противоречие. «Элегия», – подумал Шуга. И они бегло расстались.

К вечеру от нелюбви к себе Шуга довольно грубо просил переставить горшок с лимонным деревцем, пытаясь подобрать наиболее подходящий ему угол – бренно метался посреди запущенного ключевого пространства. Затем нервно взвыл, порычав что-то невнятное, намекая на то, чтобы вообще унесли. Неожиданно задумавшись о бытии, Шуга резко остановил ситуацию, заметив командным тоном, что уж как лет двадцать так горшки никто не переставляет, и попросил немедля оставить в покое лимонное деревце. От лишних свидетелей и тщетных стараний горшок неожиданно треснул, неудачно развалившись на части, и все, кто мог, старательно убирал землю, фотографируя инцидент, – посмеивался. После шести отойдя от болезненных предрассудков, Шуга осмелился растоптать Ключа, решительно настроившись на победу, он бросил все и запросил ключевой аудиенции.