Останкино. Зона проклятых - читать онлайн книгу. Автор: Артемий Ульянов cтр.№ 143

— Конечно, я кое-что понимаю, но вы, как мне кажется, здесь очень давно. Я свои версии даже и озвучивать не стану. А только об одном прошу… — Васютин шумно сглотнул, наскоро вытирая рукой неожиданные нервные слезы. — Вы мне только скажите… Что с моими?

— Сей же час и доложу, пошто мешкать-то, — с готовностью отозвался старик. — Живы, оба здесь.

— Они вместе? — чуть слышно спросил Кирилл.

— Нет, порознь, но лиха с ними не стряслось. И забрать их отсель возможно, да и самому с ними уйти. Если сдюжишь, понятно дело.

— Что надо, что?! — выпалил Васютин, бледнея.

— Это я тебе опосля открою. Так надо! — строго сказал Петр. — А сперва я до тебя правду донесу, чтоб ты народившейся слепой скотине не уподоблялся. А то так и напортачить недолго.

— Спасибо, Петр. Что я могу для вас сделать, чтобы отблагодарить?

— Помочь можешь, скрывать не стану. А как — опосля, мил друг, как и уговорились.

— Петр, вы меня еще раз простите за вопрос. Кто вы такой?

— Ну, вот… Давай-ка с первого вершка к последнему, по порядку. Про Орна ты малость знать обязан, коли сам к нам пожаловал, а не с бесовской оказией.

— Да, знаю, что в истории осталось. И легенды, немного…

— Так, ну тогда слухай. Я коротенько, без излишков. Задумал Орн, с нечистым якшаясь, обряд справить, чтоб жить вечно и власть невиданную к тому же иметь. Для обряда того он перстень колдовской заполучил. Убил купцов, что его государю в дар везли. И дитятку в жертву принести удумал. А Пелагея, что тебе ворота открыла, ему того не дозволила. Она уже тогда покойницею была, мученицей за веру православную, и силу имела могучую. Утопила она Орна в осташковском болоте. И вот что за штука с ним после того приключилась. Половину обряда-то он справил, да и перстень при нем был, когда он погибель свою в болоте встретил. И поболе того… Был он первым чернокнижником и дьяволопоклонником во всей земле. И колдовством своим дюже укрепился. А посему хоть и говорили, что сгинул он бесследно, но все то брехня. Орн живым остался в бренном теле своем, кое два обличия имеет. В одном из оных ему возможно среди людей появиться. Да только обличие то — мертвец смрадный, гниющий, но живой. А потому, коли осмелится он так показаться — изничтожат его смертные, да и муки адские терпеть он станет от этой плоти мертвой. А вот другое обличие, ему даденное, таким его представляет, каким он перед смертью по земле ходил. Молодой, статный. Но в нем он к живым показаться не может, только в своих пределах дозволено ему таковым быть.

— Петр, а что это за пределы? Где мы сейчас? — не удержавшись, перебил его Васютин.

— Экой ты резвый, братец. Ушами-то пошто тебя Господь наделил? Я ж сказываю тебе, а ты слухай, — беззлобно пожурил его Петр. И продолжил: — Стало быть, не помер колдун, а заместо одной плоти — две обрел. Да сие с ним неспроста исполнилось. Дьявол, коему он первым слугой среди смертных был, наделил его пределом, про коий ты меня испрошал, Кирилка. Воистину, мы нынче с тобой и есть в его малой части. А весь предел Орна дюже велик. В пределе том Орн власть безраздельную имеет не только над живыми тварями, но и над всякой вещью…

Старик прервался, с игривой укоризной глядя на Кирилла, который всем своим существом мучительно хотел задать вопрос, вновь перебив его.

— Ну, спрошай, коль невмоготу ужо, — разрешил Петр.

— Петр, ты сказал, что у Орна предел. Если он сатанист, предел, получается, в аду?

— С чего это в аду? Ни в коем разе. Ты разве помер и пред судом Божьим предстал? Так и я погляжу, что ты живехонек. А значит, в ад попасть тебе нет возможности. Пока…

— А где? — нетерпеливо спросил Васютин, нервно взъерошив волосы.

— Пределы Орна на земле его, где он обряд справил.

— Что??! — почти крикнул Кирилл. — То есть мы сейчас в Останкине, что ли, так?

— Истинно, что в Останкине. Да только не видать нас, да и не слыхать.

— Иное измерение все-таки, — вполголоса задумчиво сказал Васютин. — Прости, Петр, ради Бога, — опомнившись, поспешно извинился он.

— А на что ему такой предел сатана справил? Всему своя причина найдется. А сия причина такова. Стал Орн созывать в тот предел души тех, кто без обряда в землю ушел. Такие, кто аки тлен поганый, зарыты, не могут предстать перед судом Божьим. Обречены они навечно скитаться подле костей своих, хоть и душу имеют, как и каждая тварь разумная. И скитания их тяжкие, ибо подле живых они обретаются, а жизни плотской вкусить не могут. А коль полнолуние или еще какие дни особые, то души эти чуют такое, будто они живьем истлели. Мучения те воистину страшнее адовых. Сим несчастным Орн и предлагал покинуть грешную землю, чтоб навеки обрести себя в его пределах, кои покинуть они не смогут, но от мук избавление им Орн дарует. За то требовал он с них подать. На всякую полную Луну отдавали они ему часть своей душевной силы. А земля-то останкинская богата подобными горемыками, вот и обрел Орн силу, чтобы сотворить в своих пределах неслыханное. Почитай, пятьсот лет собирал он неприкаянных. И все для обряда нечестивого. Исполнить его в пределах своих — для сатаны в том нужды нет никакой. Надобно Орну самому обряд исполнить на земле, среди смертных, дабы силу рогатого в живых укрепить. А для сего деяния Орну требуема сила невиданная. Такую с неприкаянных во веки вечные не собрать. А потому удумал он с подмогою демонов сотворить такое, что ни одному колдуну досель не грезилось. Это и есть то неслыханное, где мы на сию пору и пребываем. А чудо его бесовское в том, что живого смертного в свои пределы Орн призвать способен. А у живых-то сила дюже могучая. И коли во власти Орна будет призвать немалое число живых в свои пределы, то вскоре обретет он ту силу, с коей ему надобно обряд справить.

Старик замолчал, испытующе глянув на пораженного Васютина.

— Но… Почему же до этого ничего такого нигде не случалось? В чем сила Орна? Ты знаешь?

— Да в том и сила, что нигде более, как на его земле осташковской, что государь даровал, не сыскать столько душ неупокоенных.

— А война? Сколько таких на полях по всей стране?

— Война — то другое, Кирилка. А тута без вражей помощи, токмо одной злобой да черствостью людской такое великое число неупокоенных обретается. А ведь и они покоя на погосте своем желают. И за то Орну силу свою дают.

Они немного помолчали, каждый о своем.

— Петр, скажи мне, ну, справит он обряд, и что?

— Да пес его знает, зверя. Разный люд разное сказывает. Одни божатся, что он, на веки вечные молодой и в человечьем обличии, сможет и среди живых приют найти, и в пределах своих повелевать. Другие клянутся крестом святым, что коли Орн обряд справит да жертву принесет добрую, то станет он наместником дьявола на земле. И все лихоимцы, да душегубы, да злые люди, да клятвопреступники сойдутся в тот час под его знаменами, словно заколдованные. И даже те, кто в храм ходит, но суть христиане не истинные, непотребными делами али помыслами грешащие, и те встанут под знамя его. А плохих-то людей — вона, глянь-ка… Почитай, полмира, и хороших еще полмира супротив. А стало быть, будет великая бойня. И кто верх в ней одержит, тот навеки на земле воцарится. Я и сам не знаю, чему верить.