Останкино. Зона проклятых - читать онлайн книгу. Автор: Артемий Ульянов cтр.№ 101

— Всем патрулям! Срочно! Преследую неизвестное… которое… оно… впереди сейчас!

Так и не закончив свое неуставное послание, он бросил рацию куда-то под ноги.

«Неужели это и есть та самая Пелагея?» — спросил себя монах, зачарованно глядя в лобовое стекло на силуэт впереди. Он быстро удалялся по направлению к Первой Останкинской улице, и расстояние между патрулем и мистическим объектом стало стремительно расти. И тут фигура пропала из вида.

Патруль свернул на Королева. Водитель продолжал гнать на предельной скорости, будто все еще преследовал кого-то.

— Стой! Тормози! Ты… это, как тебя… чтоб тебя! — заорал на него офицер. Тот испуганно ударил по тормозам, прижавшись к обочине. Командир патруля выскочил из машины и рывком открыл заднюю дверь, рядом с которой сидел монах. С размаху бухнувшись на колени, стал лепетать, протягивая к священнику руки: — Батюшка, отец родной, Христом Богом умоляю, благослови на войну с этим… с нечистой силой! Благослови! А то ведь так и не узнаем…

Он запнулся, не договорив фразы. Священник вылез из «уазика», перекрестил бледного офицера, сказав «благословляю, сын мой». Тот, стоя на коленях, пошел вперед и стал неуклюже ловить руку монаха, норовя поцеловать. Отец Алексий заботливо помог ему подняться, дал приложиться к распятию и усадил обратно в «уазик», из которого за этой сценой наблюдали испуганные солдаты.

Некоторое время спустя они были рядом с КПП, через который отец Алексий въезжал в Останкино. Когда до поста оставалось метров триста, рация, установленная в машине, вдруг затрещала, шипя и скрежеща помехами. Водитель недоуменно посмотрел на нее, нажал какую-то кнопку, но звук не исчез.

— Что это с рацией-то? — боязливо спросил майор, выключил и сразу включил снова. Однако эта нехитрая техническая уловка не помогла — рация отвратительно трещала.

— Стойте-ка, стойте! — вдруг зычно сказал монах, подавшись всем телом вперед. Водитель послушно остановился. — Глуши, — бросил ему Алексий, и тот послушно выключил двигатель. Салон наполнился мерзким техногенным треском неисправной рации.

— Что? — прошептал майор.

— Тихо, — шикнул на него священник. Ему показалось, что сквозь треск слышны повторяющиеся звуки. Удивленные патрульные замерли. Просидев не меньше минуты, отец Алексий вдруг выхватил из своего портфельчика блокнот и карандаш, наклонился к рации и снова застыл. «Хр-р-р… а… мгы…. джз…а… кш т-тры… тч… и… и… бп…э … дту… джз… а… вф… юу… тшч» — слышалось на фоне помех. С минуту, кроме треска, ничего не различалось. И вдруг — опять звуки. Тщательно записав звуковую абракадабру, отец Алексий бросил недоумевающему майору, что ему просто показалось.

Покинув Останкино, монах дошел до первого попавшегося сквера, где уселся на лавку и вновь достал блокнот. Набор звуков, который он услышал с интервалом в минуту, был одним и тем же, полное совпадение. «Наверняка ерунда какая-нибудь! — подумал он. — Стоит рядом какой-нибудь передатчик, вот и излучает. А я-то хорош! Бросился послания искать». Посидев пару минут с блокнотом в руке, монах все же взялся за карандаш. Вскоре на отдельной странице появилась надпись, которую он сложил из записанных им звуков. Получилось «Хр-р-рамгыджзакшттры тч иибпэ дтуджз авфюутшч». «Видать, и вправду чушь», — пробормотал он, убирая блокнот.

Добравшись до своего жилища в Свято-Даниловом монастыре, Алексий снова вернулся к листку с ахинеей. Просидев над ним пару часов, обругал себя мистиком и решил больше не брать запись в руки. Усердно помолившись на вечере и вернувшись к себе, он первым делом схватился за листок. Теперь ему потребовалось всего полчаса, чтобы составить новую запись. Она выглядела так: «ХР-р-рАМгЫджЗАКшттРЫТчИИБпЭ ДтУдж З АВфюУТшч». Уже не ломая голову, отец Алексий просто переписал заглавные буквы. И долго еще монах не мог отвести взгляда от листка, на котором было написано его рукой: «ХРАМЫ ЗАКРЫТИИ БЭДУ ЗАВУТ».

Очнувшись, подполковник Васютин испугался, что он лежит сейчас в подвале гаража, придя в себя от кошмарного сна. Пульсирующая боль монотонно била в темя. Он начал открывать глаза. Но не так, как это нехитрое движение совершают каждое утро миллиарды землян. Кирилл делал это плавно, по чуть-чуть. Словно трехлетний ребенок, заглянувший в дальний темный угол под кроватью, он был готов в любую секунду снова крепко сжать веки.

Кирилл не думал об опасности. Не пытался анализировать ситуацию в поисках алгоритмов спасения. Его разум, измотанный невероятными событиями последних часов, вероломно вышел из игры, передав Васютина в заботливые руки инстинкта и интуиции.

«Бегом спасаться!!!» — гаркнул инстинкт самсохранения, поднимая обессилившего и дезориентированного Васютина. Но дальше дело не пошло. Поднявшись, Васютин увидел…

И поначалу не поверил в увиденное. Перед ним был стандартный зал большого супермаркета. Светло-бежевые стены, высокий подвесной потолок, крупная плитка на полу. Зал с рядами металлических стеллажей, заполненных товаром, выглядел вызывающе буднично. Лишь только Васютин собрался бежать, послушно повинуясь инстинкту, как сознание вернулось к нему. Кирилл замер, затравленно оглядывая помещение. Бессвязные мысли обрушились на него: «Который сейчас час?», «Я не младенец, значит — не рождался», «Где мои трусы и рюкзак?», «У меня две руки, это хорошо!»… При этом между собой мысли эти не общались, словно чванливые вельможи, не представленные друг другу на званом вечере. Их вопли отдавались эхом паники и трусости.

Васютин чувствовал, что не контролирует себя. Страх бурлил в нем, то поднимаясь до самой вершины его личности, то оседая ниже. Кирилла трясло конвульсивной дрожью, пот заливал лицо. Он еле слышно что-то бормотал, будто блаженный. Никогда раньше он не испытывал такого унизительного бессилия. Изо всех оставшихся сил он боролся с животным желанием бежать прочь от банального, казалось бы, безобидного торгового зала. «Закрой глаза, полегче станет», — сказал ему внутренний голос.

— Да, да, закрыл, — бормотал Кирилл, задыхаясь от нахлынувшей адреналиновой волны.

Он со страхом открыл глаза и осмотрелся внимательнее. За спиной высилась большая пластиковая стена с символическими изображениями продуктов, точь-в-точь как в советские времена. В верхней части этого сооружения Васютин увидел указатель «кассы». «Какие кассы? Зачем? — растерянно прошептал он. И тут же насторожился: — А где же покупатели?»

Кроме самого сыщика, в магазине не было ни души.

Зато оказалось, что Кирилл все же одет — камуфляж был на нем. «Рюкзак… где он? Был слишком громоздким и не прошел сквозь родовые пути? Вполне возможно! — Васютин сделал пару несмелых шагов, словно боялся вновь оказаться в Останкине. — Ну вот, и ничего страшного», — продолжал повторять он себе, отрывисто глядя по сторонам, словно в каждую секунду ожидал нападения.

Сделав несколько шагов, остановился. Дрожь стала затихать, а в сознании начали вырисовываться главные вопросы: «Жив я или нет? Здесь ли Оля с Женькой? В этом месте есть еще кто-нибудь, или я один?» Он жаждал получить ответы на них. И боялся этого.