Спартак - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Валентинов cтр.№ 2

О диссертации в те годы я мог еще только мечтать, но историей увлекался достаточно серьезно. И вот сначала в одной из книг по Древнему Риму, затем в другой, а потом и в третьей столкнулся с очередным гениальным высказыванием:

"…По вечерам я читал для отдыха Аппиана о гражданских войнах в Риме в греческом оригинале. Очень ценная книга. Он — родом египтянин. Шлоссер говорит, что у него "нет души", вероятно, потому, что он старается докопаться до материальной основы этих гражданских войн. Спартак в его изображении является самым великолепным парнем во всей античной истории. Великий полководец…, благородный характер, истинный представитель античного пролетариата. Помпей же — настоящая дрянь…"

Итак, Спартак — великолепный парень, Помпей — дрянь, Аппиан же — хороший историк. Так тому и быть, ясно, понятно, убедительно, тем более самим Марксом сказано.

Если бы не три точки.

И в самом деле, что значит: "Великий полководец…, благородный характер"? Что между? А вдруг Основоположник как раз в пропущенной серединке уточнил нечто? Скажем, признал, что самый великолепный парень был, увы, педофилом. Ведь телеграфный столб, как известно, есть не что иное, как хорошо отредактированная сосна. Что, если выяснится, что Спартак, которого нам было положено любить с самого детства, на самом деле… Ведь сам Карл Маркс сказать изволил!

Не буду интриговать дальше. Маркс не считал Спартака педофилом. Установить сие легко, ибо после каждой цитаты из Основоположников полагалась сносочка. В данном случае: "Письмо К. Маркса Ф. Энгельсу 27 февраля 1861 г. — К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные письма. М., 1947, стр. 121–122". Полное доверие к читателю! Бери, смотри, выясняй, чего там со Спартаком не так.

Выяснить оказалось просто. Полностью кусочек звучит так: "Великий полководец (не Гарибальди), благородный характер…"

"Не Гарибальди!"

Оказывается, Маркс и не думал критиковать самого великолепного парня. Напротив, он его еще раз похвалил. Великим был Спартак полководцем, не то что какой-то Гарибальди!

Вот тут-то я и обиделся, причем крепко. Не на редакторов, Маркса обрезавших: не хотелось им, редакторам, читателей излишне смущать, потому как Гарибальди мы тоже любить были обязаны. Обиделся я на Карла Маркса. Не то что в те годы я особо преклонялся перед Гарибальди. Да и знал я о нем мало, чуть-чуть всего — в размере учебника для восьмого класса. Ну, борода (почти как у самого Маркса), ну, шляпа широкополая… Обиделся я за истину. И в самом деле, где справедливость? Сравним:

Спартак поднял восстание рабов, выиграл несколько сражений, но был разбит и погиб вместе со всей своей армией.

Гарибальди вел несколько войн за освобождение и объединение Италии. Италия объединилась, и Гарибальди стал национальным героем.

Гарибальди много раз был бит (австрийцами, к примеру), но важен итог. Скажем, Кутузов в Отечественной войне 1812 года не выиграл у Наполеона ни одного крупного сражения, однако победил, причем с самым решительным результатом. И Вашингтон проиграл почти все битвы с англичанами, но независимость США отстоял.

Цель полководца — выиграть войну. Дело это трудное, побеждать всюду и всегда не удается почти никому. Да и победа победе рознь. Наполеон в кампанию 1814 года выиграл все сражения — но потерял Париж и был вынужден отречься.

Все вышесказанное можно свести к простейшей формуле: хорошие полководцы способны выиграть битву, великие — войну.

Так был ли Спартак великим полководцем? А если был, то почему войну проиграл?

Итак, три редакторские точки разбудили во мне первые сомнения. Но эти сомнения были пока еще легким бризом, шторм начался позже.

Через некоторое время мне пришлось пойти стопами Карла Маркса и проштудировать Аппиана, но не для отдыха, а по долгу своей студенческой службы. Не только Аппиана, конечно, иных древних тоже. И вновь пришлось столкнуться с историей Спартака. Классические фрагменты Аппиана и Плутарха к тому времени я уже знал неплохо, но когда довелось почитать других, широкой публике менее известных…

Вот, к примеру, Секст Юлий Фронтин:

"Ливий рассказывает, что в этом сражении было убито тридцать пять тысяч вооруженных воинов вместе с их вождем, было отобрано назад пять римских орлов, двадцать шесть военных значков, много военной добычи, между которой было пять ликторских связок с секирами".

Признаться, я онемел. Для того чтобы онемели и другие, поясню подробнее. Секст Юлий Фронтин — военный и политический деятель — жил в I веке от Рождества Христова, был наместником провинции Британия. Его труд называется "О военных хитростях". О чем написан и для чего — догадаться нетрудно. Ливий, на которого Фронтин ссылается, — это великий римский историк Тит Ливий, его старший современник.

О Ливии — чуть позже, пока о том, что именно говорится в отрывке. Битва, о которой идет речь, — это сражение у горы Каламации, в котором был разбит отряд Ганника и Каста, сподвижников Спартака. Итак, разбит еще не сам Спартак, а лишь часть его войска. И что же? В лагере побежденных найдено "пять римских орлов, двадцать шесть военных значков, много военной добычи, между которой было пять ликторских связок с секирами".

Еще не оценили? Тогда для ясности цитату можно сократить: "ПЯТЬ РИМСКИХ ОРЛОВ". Не знаю, как кому, а мне от этих слов становится не по себе.

Основное соединение римской армии — легион. Первоначально вся римская армия и была "легионом", то есть "ополчением" или "полком". Потом римлян стало больше, и число легионов возросло. В случае войны легионы собирали, после войны — распускали, однако как раз в эпоху Спартака легионы постепенно становятся стационарными.

Легион — это много. В описываемое время — около шести тысяч, но к легиону еще придавались вспомогательные войска из числа союзников. Легион вполне можно сравнить по штату с современной дивизией, а вот по значению скорее с армией. Консул обычно брал на войну два легиона, если же их было не два, а больше, значит, война ожидалась очень опасная. Несколько позже, когда римские войска размещались по провинциям, одного легиона было вполне достаточно, чтобы держать под контролем огромную провинцию Африка. И в Египте размещался всего один легион, и в Ближней Испании. А вот где легионов было больше двух (скажем, в Германии), там явно проходил фронт.

Как видим, легион совсем немало. Это — сила. Это — римская армия.

При Гае Марии, лет за тридцать до Спартака, постоянные легионы получили знамена. Каждый легион имел их несколько, но главным считался Орел. Именно он и стал символом римских вооруженных сил. Первые Орлы были серебряные с позолотой, позже стали полностью золотыми, но дело, конечно, не в металле. Орел считался святыней. Его обкуривали благовониями, его хранили в храме, его окружала специальная стража…

Думаю, можно не продолжать. Орел даже чисто формально может быть сравнен с современным знаменем части, причем с ГЛАВНЫМ, полученным от имени государства и народа.