Друг и лейтенант Робина Гуда - читать онлайн книгу. Автор: Анна Овчинникова

Нет! Прошли те времена,

Их покрыла седина,

И завален прежний след

Листопадом многих лет,

И среди морозной тьмы

Злые ножницы зимы —

Резкий Норд и жгучий Вест —

Долго щелкали окрест.

Путь неблизок от легенды

До концессий и аренды.

Верный рог не пропоет,

Тетива не пропоет.

Над холмами, над травой

Клич не слышен боевой.

...Летом, в сумраке лесном,

Странствуй ночью или днем,

Под сиянием полярным

Или месяцем янтарным,

Но не выйдут с двух сторон

Робин и Малютка Джон.

...Миновала та пора,

Нет веселья у костра,

Нет могучего стрелка

У лесного камелька.

Все прошло, как легкий дым!

Если б Робин встал живым

Из-под тихого холма,

Если б Мариан сама

Пробудилась вдруг от сна,

Зарыдала бы она,

Робин проклял бы, суров,

Гибель всех своих дубов

В кораблях на дне морей.

Странно было б слышать ей,

Что отведать можно меда

Только с крупного дохода.

Пусть не встать былой траве —

Слава старой тетиве!

Слава громовым рогам!

Слава девственным лесам!

Слава зоркому стрелку,

Слава стрелам на боку

И тому, кто испокон

Прозван был Малютка Джон!

Джон Китс. «Робин Гуд» (перевод Игн. Ивановского)

Сколько нужно времени, чтобы выучить английский язык?

Любой иностранный язык нужно учить всю жизнь.

— Как учить английский?

Вопрос очень сложный, и ответить на него коротко и однозначно практически невозможно.

Л. Кутузов. «Практическая грамматика английского языка»

НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ С ЭКСТРАСЕНСАМИ!

— Я занимаюсь снятием порчи, сглаза и проклятий, молодой человек. — Член Европейской ассоциации профессиональных парапсихологов протерла тряпкой какую-то штуковину, похожую на елочный шар, и переложила на столе несколько карт таро. По-моему, композиция от этого не стала лучше, но я ведь не специалист. — Еще я занимаюсь приворотом, заговором нужной вам особы на сексуальное обольщение...

— Мне не нужно никого заговаривать!

Боюсь, это вырвалось у меня чересчур резко, потому что член ЕАПП испуганно заморгала. При такой сложной работенке этой особе следовало бы иметь нервы покрепче. Наверняка ее целыми днями осаждали сексуально озабоченные неудачники и осатаневшие от попыток удержаться на плаву прогорающие бизнесмены. Потому что Матильда Деркач, потомственная колдунья, занималась заговорами не только на сексуальное обольщение, но и на удачу в бизнесе.

Однако меня сейчас не интересовало ни то ни другое. Бизнесом я был сыт по горло, а что касается обольщения, с этим делом я успешно справлялся без помощи всяких там приворотных зелий... Пока не обнаружил, что моя девушка самым банальным образом наставляет мне рога со своим соседом по площадке — унылым, как ноябрьская моросилка, сорокалетним занудой. Думаю, меня гораздо меньше уело бы, если бы Ленка сошла с ума от любви к марокканскому принцу... или к ливанскому террористу-камикадзе... Да хотя бы к развеселому жэковскому слесарю-водопроводчику — только если бы она и вправду спятила от любви! Но тут любовью и не пахло, пахло просто скукой и желанием поразвлечься, а еще доказать себе и подружкам, что она ничем не хуже остальных, раз оказалась во главе извечного треугольника...

Что ж, валяйте, стройте хоть треугольники, хоть четырехугольники, хоть другие многоугольники — но без меня.

Мне много раз говорили, что я выпадаю из круга. Что в двадцать первом веке нужно проще смотреть на многие вещи. Не по законам же шариата живем, в конце концов! Наверное, я и в самом деле выпадал из круга — но на этот раз я выпал из него слишком круто.

— Мне не нужно никого заговаривать, — уже спокойнее растолковал я колдунье. — Мне нужно выучить английский. Лидия Ивановна сказала, вы это можете. Память предков и все такое... Вы составляли нам с Валькой Петровым гороскопы, ну, по имени и дате рождения, помните?

— Это были не гороскопы, молодой человек, а ретроспекция ваших реинкарнаций, — поправила знакомая Валькиной мамы, с гордостью выговаривая сложные слова. — Я многим составляю такие ретроспекции. Напомните-ка мне ваши данные...

— Иван Меньшов, дата рождения — двадцать первое апреля семьдесят пятого года! — отрапортовал я.

Колдунья Матильда вынула обтянутые сиреневым платьем телеса из кресла и принялась копаться в ящике стола. Ей было бы удобнее заносить клиентов в Access, хотя компьютер, конечно, внес бы дисгармонию в общий «старинный» стиль обстановки этой комнаты. Интерьер здесь явно подбирался со вкусом, чтобы настроить клиентов на нужный лад. Обитые фиолетовым плюшем кресла, тяжелые портьеры на окнах, на полу — выцветший ковер с двумя драконами, красным и синим, на дубовом столе — лампа, имитирующая керосиновую, рядом с лампой — призма из мутного стекла... Небось, пресловутый магический кристалл... Здесь еще неплохо смотрелся бы человеческий череп, подвешенное к потолку чучело крокодила, реторты с дымящимися декоктами и ворон на спинке кресла. Ну, или хотя бы черный кот, гипнотизирующий клиента немигающими желтыми глазами.

Голос мадам Матильды отвлек меня от разглядывания обстановки. Потомственная колдунья наконец-то откопала в своей картотеке нужную бумаженцию.

— Иван Меньшов, — прочитала она. — Семьдесят пятого года рождения. В прошлой жизни вы были английским йоменом.

— Йоменом, — машинально поправил я. — Да, поэтому я к вам и пришел. Лидия Ивановна... Ну, мать моего друга... Она сказала, вы можете помочь вспомнить кое-что из этой прошлой жизни.

Да уж, Валькина мама просто захлебывалась от восторга, описывая свои похождения в прованском замке, где она оказалась предметом обожания сразу трех галантных шевалье. При мне она рассказала об этом как минимум четырежды, и всякий раз Валькин отец становился мрачнее тучи. Особенно когда Лидия Ивановна, щеголяя отличным прононсом, принималась перечислять, какие подарки она получала от своих ухажеров. Даже вкалывая на полутора работах и имея регулярные халтуры, инженер-программист заработал бы своей жене на изумрудное колье лет через пятнадцать, никак не раньше.