Камни Юсуфа - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Дьякова cтр.№ 15

— А этот твой Феликс Эдмундович к Сигизмунду, королю польскому, никакого отношения не имеет? — поинтересовался молодой Гришка Вадбольский. — Что-то звучит похоже.

— Да, не-е, — Витя махнул рукой, — какой там Сигизмунд, не смешите меня. Он похож… Да кстати, у меня же портрет его есть, — Растопченко вспомнил, что обнаружил в старой своей одежде в кармане наградной значок «80 лет ВЧК» с изображением Дзержинского и теперь все время носил при себе. — Во, смотри.

— Ну-ка, ну-ка, — князь Ухтомский выхватил значок из рук Вити и присвистнул: — Гриш, гляди, на царя-то Иоанна Васильевича как похож, прям, одно лицо. Не родственник ли Рюриковичам будет?

— Как не быть, — уверенно ответил Витя. — Самый что ни на есть прямой. Царь же.

Сидевший рядом с ним Рыбкин закашлялся. Витя стукнул его по спине и как ни в чем не бывало продолжал:

— У меня один раз такой случай вышел. Война шла большая там у нас. С немцами. С тевтонами, значит.

— И у вас с тевтонами? — удивился Вадбольский

— И у нас с тевтонами. А меня послали на важное дело. В самое логово их, поразузнать, что там да как. Иду я, значит, по коридору рейхсканцелярии…

— Где идешь? — в один голос спросили слушавшие.

— Ну, по замку иду, по замку их, — опомнился Витя

— А-а…

— Вот, говорю же, а тевтон их главный, Мюллер, фамилия у него такая, он меня уже подозревать начал, стакан мне сует. Выпей мол, водички. А я ему: «Чего водички-то, водки давай!»

— Вот правильно, — согласился Никита — Ну и что, дал?

— Налил. И я ему тост сразу: «За победу, говорю, за нашу победу!». И выпил залпом, не закусывая. Он так и обомлел. А пока он там раздумывал, я сразу за Катюшей…

— Верно, с молодухой-то оно веселее, — поддержал Никита.

— Да нет, темнота, это пушка такая у нас есть, «Катюша» называется. Я из нее как шарахну. Вся эта рейхсканцелярия, то есть замок их — вдребезги. Я документы прихватил, ну, свитки всякие там, грамоты, летописи, и к своим. Разгромили мы их за милу душу. Меня Феликс Эдмундович потом награждал. Я отказывался, ведь не за награды же старался — за Родину. А он мне: «Виктор, помни, с чего начинается Родина». Аж прослезился. И товарищ Сталин меня хвалил. Всем в пример ставил.

— А это еще кто таков? — удивился Ухтомский, — что-то мы о нем пока не слыхивали. Тоже царь?

— Да нет, боярин там один… — Витя, понимая, что слегка запутался, постарался уйти от ответа. — А работать как тяжело было, — перевел он тему, — все самому, самому, поручить некому. Тугодумы все такие. Вот подчиненный у меня был, ну, порученец, Безруков фамилия. Так выгнать пришлось, ни черта не соображает, только портил все. Уж я ему и так, и так объяснял…

— Да ты бы приказал его выпороть хорошенько, — весело посоветовал Никита. — Коли работать не хочет, пороть надо, вот и весь сказ. Верно я говорю? — он обернулся и тут заметил подъехавшего князя Алексея.

— Вот рассказывают нам свены о жизни ихней заморской, — весело сообщил Никита, беря под уздцы княжеского коня. — Ты бы послушал, Алексей Петрович. Не скучают свены за морем, воюют, да все с молодухами на войну ходят. Тевтоны, знаешь, и до них добрались, оказывается.

— Некогда мне слушать, — ответил князь, спрыгивая с лошади, — пойдем, Никита, надо потолковать. А остальные пусть слушают, коли охота. Тебе потом расскажут.

Видя, что князь настроен серьезно, даже озабочен, Ухтомский перестал шутить, пожал плечами и послушно последовал за Алексеем в дом. Настроение князя повлияло и на остальных, народ постепенно разошелся. Витя спрыгнул с опрокинутой бочки, сидя на которой он выступал перед публикой. Рыбкин, помалкивавший перед тем, наконец, высказал свое отношение к его рассказам, покрутив пальцем у виска:

— Спятили, что ли, товарищ майор, — тихо, чтоб не услышали, сказал он, наклонившись к витиному уху, — про Дзержинского такое говорить? Стыдно ведь, а вдруг раскусят?

— Да ладно, — отмахнулся Витя. — Откуда им знать-то? Ты вот что лучше мне скажи, тебе испанец этот, который на золотой лодке капитан, как? Подозрительным не кажется?

— Нет, а что? — удивился Рыбкин.

— Да так, ничего пока, — ответил Витя, — но иностранец все-таки. Ты присматривай, присматривай за ним. Католик он, а католики православных не любят. Читал, наверное, в учебниках? Так что гляди в оба.

— А зачем? — не понял Рыбкин

— Гляди, я тебе сказал, — повысил голос Растопченко. — Мы с тобой что, даром тут хлеб едим? Работать должны. Мало ли что… Коли не хочешь, чтобы тебя в огородники на задний двор сослали, показать себя нужно. Хоть как-то. Полезность свою доказать.

— А-а…

— Вот тебе и а-а… Все вы в милиции лопухи. Вот, гляди, все разошлись, а испанец все ходит и ходит по двору. А чего ходит? И князя вон каким взглядом проводил. Недобрым. А с чего бы это?

— Да как с чего, ревнует просто, — уверенно заключил Рыбкин — Он же давно с княгиней был, как Никита рассказывал, а тут, здрасьте, приехали в Московию.

— Простофиля ты, — еще раз одернул его Витя. — Если ревнует — не наше дело. Но разобраться надо. Может, он еще чего надумал. А вдруг покушение организует? У князя охрана-то вроде тебя, такие же оболтусы. Ни пароля у них, ни информации никакой, что за люди там на лодке — знать не знает никто, и даже в ус не дуют. А они не откуда-нибудь, из Италии приплыли. Иностранцы у нас с сотворения мира всегда напакостить норовят, нутро у них такое. Желание подгадить в крови, по наследству передается.

— Не надо нам лезть, — засомневался Рыбкин, — разгневаем княгиню. А она единственная наша заступница. Худо нам будет. Князь княгиню очень любит. Убьет за нее, если обидим.

— А мы княгиню не тронем, — пообещал Витя, — мы ее людишек пощупаем. Она сама-то, наверняка, не все про них знает. А мы узнаем. И если что — князю доложим. Тогда за место свое можно уже не бояться будет, говно выгребать не сошлют.

— Ну, если так… — кисло согласился Рыбкин.

— Ладно, не ной, пошли в дом, — Витя хлопнул приунывшего сержанта по плечу. — Делай, что я говорю, и полный порядок будет.

Сообразив, что ухнулся он в дебри веков окончательно и бесповоротно, и к своей обычной жизни ему уже никогда не вернуться, Растопченко, отоспавшись, да отъевшись немного на княжеских харчах, слегка успокоился, осмотрелся и решил, что раз так вышло, надо бы поудобнее устроиться в новой обстановке. Используя старый опыт работы в органах, путь для этого Витя видел только один и весьма привычный — выслужиться. А для этого проще всего кого-нибудь заложить. Выслужиться необходимо перед начальством — это был, конечно, князь Белозерский, он тут самый главный. А вот кого заложить?

Людишек вокруг много, весьма разномастных, ближайшее окружение трогать опасно — можно нарваться на неприятности. Какие там у них отношения — сразу не разберешь. Настучишь на доверенного человека — тебе же хвоста и накрутят. А вот кто подальше, меньше на княжеских глазах, тех и подставить можно. Князь, он ведь и в Африке князь. Он, как и все начальники, мыслит крупно, глобально, в мелочах копаться не станет, если правильно материальчик поднести — рубанет и готово. Старания Растопченко запомнит — тогда и положение укрепится, и доверия больше.