Противостояние - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Шидловский cтр.№ 21

— С тех пор, как он занял министерский пост, не столь часто, но раз в месяц — обязательно.

— Тогда у меня к вам просьба, — оскалился Павел. — Я знаю, что вы расскажете ему о нашей встрече. Я но мере сил следил за ним. Радовался, когда его турнули из Управления государственной безопасности в двадцать втором. А когда прочитал о его назначении министром иностранных дел в прошлом году, понял, что мы еще встретимся. Потому что он мой враг. И когда будете говорить с ним, передайте ему, пожалуйста, что я приду и убью его. Не потому, что я ненавижу его лично, а потому, что он враг дела, которое я сделал делом своей жизни. Вдвоем нам не жить на этой земле.

— С вашим отношением к делу порознь вы себя потеряете, — проворчал, отведя глаза, Санин. — Такие как вы без врага теряют смысл жизни, вот что обидно. Передам. А вы берегите себя, Пашенька.

— И вы, — вдруг смягчился Павел. — Знаете, я бы вам посоветовал в ближайшее время уехать куда-нибудь из Северороссии и семью забрать. Не желаете к нам, уезжайте хоть к нейтралам. Всякое может…

— Да нет уж, — отрицательно покачал головой Санин. — Я в этой стране прижился. Сейчас это моя земля, и я не брошу ее в час испытаний.

— Жаль, — нахмурился Павел. — Ну, простите, мне пора.

Он начал подниматься.

— В добрый час, Пашенька, — напутствовал его Санин. — Прощайте.

Алексей опустился в мягкое кресло и взял в руки чашечку-наперсток с крепчайшим кофе. Развалившийся в таком же кресле напротив него Санин под строгим взглядом жены, поморщившись, взял большую кружку с настоем трав, подготовленных для него в известной уже и в Европе, и в Америке петербургской клинике тибетской медицины имени Петра Бадмаева. Сама Анна Санина села напротив мужчин на стул, взяв с подноса фарфоровую чашку с чаем.

— Извините, Дмитрий Андреевич, что не заглянул сразу после вашего возвращения, — произнес Алексей, отхлебывая кофе. — Дел по министерству сейчас до безумия много, и я никак не мог вырваться. Я уж и забыл, когда в последний раз у меня был выходной день.

— Разумеется, Лешенька, — мягко улыбнулся Санин. — Пакт Риббентропа–Молотова и последующий ультиматум Германии Польше наделал много шуму среди дипломатов [19] . И мы с вами прекрасно понимаем, чем это чревато. — Он сделал многозначительную паузу. — Вы просто герой, что вырвались ко мне.

— Как вам понравился Висбаден? — осведомился Алексей.

— Висбаден прекрасен, как всегда, — светским тоном произнес Санин. Лицо его внезапно погрустнело, и он продолжил: — На обратном пути я заехал в Кельн и встретил там Павла. Вы знаете, разговор с ним очень огорчил меня…

— Павла?! – Глаза Алексея округлились от удивления. — Что он там делал?

— Он сейчас в Берлине, на дипломатической работе, — проговорил Санин. — Вы знаете, я с сожалением должен констатировать, что он еще больше ожесточился за прошедшие годы…

— Извините, а что он делал в Кельне? — снова прервал его Алексей.

Он чуть не проговорился, что прекрасно знал, что Павел уже с мая находился в советском посольстве в Берлине и вел некие переговоры с немцами об отношении двух держав к Северороссии. Дипломаты и Управление государственной безопасности Северороссии уже давно пытались собрать информацию о ходе этих секретных переговоров, без особого успеха, впрочем. Хотя для Алексея было достаточно ясно, что речь там может идти либо о разделе страны, либо о ее «передаче в зону влияния одной из держав», как дипломатично называли согласие на аннексию. Но, кроме раскрытия стратегического замысла, было еще принципиально важно понять, о каких тактических шагах договорятся стороны. Переговоры проходили в Берлине, и появление Павла в Кельне совсем не вписывалось в общую картину действий советских дипломатов в Германии. «Сучьи дети, — злобно обругал в мыслях подручных Вайсберга Алексей, — упустить факт такой поездки! Хотя Германия — это не Северороссия, СД работает весьма профессионально, да и советская разведка от нее не отстает. Наши могли Павла и упустить. Он все же профессиональный конспиратор. Но что Павел делал в Кельне? Там что-то готовится. И если мы не поймем что, то рискуем пропустить удар».

— Очевидно, он приехал полюбоваться Кельнским собором, — самым невинным голосом произнес Санин.

— Да, конечно, — глядя куда-то в сторону, ответил Алексей.

Он поставил чашечку с кофе на журнальный столик, уперся локтями в колени и принялся массировать указательными пальцами виски. Санины тревожно наблюдали за ним, но Алексей уже целиком погрузился в мысли: «Нет, советский представитель, тем более на таких важных переговорах, носитель государственной тайны, не может себе позволить проехать полстраны, чтобы полюбоваться какой-то там исторической достопримечательностью. Даже если забыть, что Павел и пальцем не пошевелит, если это не нужно коммунистической партии и мировой революции, такое поведение советского человека обязательно будет выглядеть подозрительным. А учитывая статус Павла, его, скорее всего, тут же арестуют и вывезут в СССР на суд и расправу. И Павел это знает, так что без дела не то что в Кельн не поедет, но и из посольства носа не покажет. Значит, это была поездка с какой-то целью, притом санкционированная из Москвы. Зачем Павел проехал половину враждебного государства? Явно не для того, чтобы посмотреть собор. Думай, Алексей, иначе пропустим удар. Там что-то затевается против нас. Павел работает только в секретной комиссии по Северороссии. Что ему надо было в Кельне? Все дипломатические службы Германии сидят в Берлине. Раз. Центральный аппарат СД и абвера — тоже. Что еще? Может, уже планируется совместная военная операция? Хотя при чем здесь советский дипломатический представитель? Такие вещи обычно оговариваются дипломатами в самых общих чертах: на какую линию выходят войска, в каких пределах действуют военная авиация и флоты союзников, как избежать боя при соприкосновении союзных войск. Все остальное разрабатывают генеральные штабы в тайне друг от друга. Тогда зачем Павлу надо было покидать Берлин?» Он снова взял в руки чашку и отхлебнул кофе.

— С вами все в порядке? — обеспокоенно осведомился Санин.

— Да, все хорошо, — машинально бросил Алексей, но мозг его продолжал лихорадочно работать:

«Положим, германская армия готовит провокацию, в которой должны участвовать части Красной армии или НКВД. Тогда при чем здесь Кельн? Если речь идет о флоте, Павел должен был направиться в Росток или Киль. Если там задействован воздушный десант или даже сам Отто Скорцени [20] , встреча должна была бы проходить в окрестностях Берлина. Например, в Потсдаме. Как с Северороссией и возможной операцией против нее может быть связан Кельн и его окрестности? Стоп! В Аахене живет Зигмунд фон Бюлоф, бывший самопровозглашенный король Ингерманландии, тесно связанный с «Ингерманландским возрождением». От Аахена до Кельна час езды на поезде или автомобиле. Павел или его руководство понимали, что член советской делегации может быть под нашим наблюдением. Они решили, что факт поездки Павла в Кельн, даже если и станет нам известен, нас не обеспокоит. И не обеспокоил бы… Зачем они встречались? Разведданные? Возможно, но это бы поручили профессиональным разведчикам, а тут на встречу выехал дипломатический представитель. Значит, в предстоящей акции «Ингерманландскому возрождению» отводится особая роль. Какая? Все просто. Немецкие националисты поднимают путч в Петербурге. Вермахт приходит к ним на помощь. Не зря они уже перебросили дивизию в Финляндию, якобы для дачи гарантий этой стране. Красная армия переходит границу, якобы для помощи братским славянским народам, которые, могут оказаться под пятой фашистских захватчиков. Занавес! Надо действовать, и немедленно».