Подземный человек - читать онлайн книгу. Автор: Мик Джексон cтр.№ 28

Я прислонил голову к плечу Клемента и уставился в его большое, круглое лицо, а он прошагал со мной по узкой дорожке и нырнул под притолоку. Я оказался в простой белой комнате, обогреваемой скромным угольным очагом. Мне расстегнули рубашку и сняли ее через кружащуюся голову, и я помню, как меня уложили на верстак, накрытый простыней. Лежа голым среди всей этой белизны, я чувствовал себя трупом на столе в морге.

— Доброе утро, Ваша Светлость, — сказал мягкий голос надо мной. — Меня зовут Коннер.

— Доброе утро, Коннер, — прохрипел я ему в ответ. — А чем вы занимаетесь?

— Я костоправ, — сказал он.

— Шейный лекарь?

— Можно сказать и так. А расскажите мне, Ваша Светлость, как поживают с утра ваши косточки?

— О, это старые косточки, Коннер, и в очень плохой форме. Мне всю спину заклинило.

— Что ж, тогда, — сказал Коннер, — я сделаю все, что смогу, чтоб вас расклинить.

— О, хорошо бы, — сказал я.

Мне было так худо, что я едва открывал глаза, но, когда он переворачивал меня на живот, я мельком увидел его. Он был довольно молодой, плотный и краснолицый, с темными кудрями и аккуратно подстриженными усами. Поверх обычной одежды на нем был белый фартук, а рукава рубашки были закатаны выше локтя, открывая впечатляющие предплечья.

Положив щеку на подушку, от которой пахло лавандой, я почувствовал, как его большая теплая рука коснулась моего плеча.

— Немного масла... — прошептал он, — для смазки.

И в ложбинке между лопатками я внезапно почувствовал жидкое тепло. Сперва мой разум был в ужасном смятении, не зная, приятно ли мне или болезненные ощущения только увеличиваются. Тем временем, крохотные предвестники восторга разбегались во все стороны под холодной кожей моей спины, по мере того как теплое масло уверенно пробиралось отлогой долиной моего позвоночника.

— Вы позавтракали, Ваша Светлость? — спросил он, втирая масло мне в плечи аккуратными круговыми движениями пальцев.

— Нет, Коннер, не завтракал, — пропыхтел я из-под его могучих рук. — Клемент привез меня прямо из постели.

— Мне показалось, пахнет беконом, — сказал Коннер.

— Это вчерашний бекон, — ответил я.

— А, — сказал он, описывая все более широкие круги большими пальцами. — Странно, каким устойчивым бывает запах.

Он не прекращал добродушной болтовни, пока его руки внедряли масло в мою плоть. Большая часть нашей беседы была малозначительна и забывалась на месте, но в основе ее чувствовалась доброта, благодаря которой я постепенно расслабился и уже через несколько минут смог признать:

— Мне кажется, в последние день или два я был немного обеспокоен. На что Коннер ответил:

— Неудивительно, Ваша Честь. Тело не любит, когда его крутит узлами.

Теперь кончики его пальцев глубже погружались в меня, создавая симметричные вихри по обеим сторонам позвоночника.

— А откуда в теле берется столько узлов? — поинтересовался я.

— О, есть сотня разных источников, Ваша Светлость. Я бы сказал, самый популярный из них — накопленное напряжение. Или, может, резкий поворот головы. Еще есть плохой сон... слишком много подушек, слишком мало...

И разрази меня гром, если за этой болтовней он не творил со мной чудеса. Его пальцы, казалось, прямо-таки вытягивали из меня боль, как по волшебству. И оглядываясь назад, я вижу, что в отличие от невежды доктора Кокса Коннер и впрямь поощрял меня изливать свои тревоги, разделываясь с ними на месте — расправляясь с ними кончиками пальцев и спокойно льющимся голосом.

— А скажите, Коннер, — спросил я, — вы не боитесь, что некоторые плохие чувства, которые вы достаете из пациентов, могут осесть у вас внутри?

Он наклонился и зашептал мне в ухо:

— А знаете, Ваша Светлость, я воображаю себя чем-то вроде камина... таким образом, все дурные чувства просто вылетают в трубу.

— Камин, — сказал я. — Да. Превосходно.

Затем он перевернул меня на спину, обошел верстак и встал в изголовье, все это время не снимая с меня руки. Должен сказать, что, развернувшись лицом к комнате, я, несомненно, почувствовал себя уязвимым, но надежные пальцы Кон-нера, мягко скользнув под мою шею, тут же меня успокоили. Он поднял мою голову на дюйм или два над столом и баюкал ее в своих руках, и в первый раз я смог открыть глаза и бегло осмотреть место действия. Как младенец, я таращился вокруг. В дальнем углу потолка я обнаружил паутину, что лениво раскачивалась над комнатой, где больше не было ни пылинки. Теперь Коннер держал мою голову ладонью одной руки, пока другая медленно пробиралась вниз, вдоль шеи, а пальцы проверяли состояние каждого позвонка, прежде чем перейти к следующему. Я заметил, что стены операционной были совершенно голыми. Ни одной картины или схемы.

— Расслабьтесь и не держите голову, Ваша Светлость, — сказал он мне. — Я не дам ей упасть.

Затем он начал вращать мою голову под почти незаметными углами — весьма своеобразное ощущение, от которого сначала меня едва не замутило, так что мне понадобилось немало стараний, чтобы не сжать мышцы и не остановить все действо. Я ощущал себя куклой в чьих-то руках, как это ни глупо. Комната механически скользила вокруг меня. Но после того как моя голова расслабленно подвигалась туда-сюда с пару минут, поначалу я почувствовал, что мне становится неизъяснимо уютно, а потом мои веки стали наливаться благословенной тяжестью. Помню, я вяло размышлял, какими сложными должны быть суставы, приспособленные для столь запутанных маневров, и удивлялся количеству мышц, приводимых в действие медленным покачиванием моего черепа в пространстве.

Издалека донесся голос Коннера:

— Мне хотелось бы произвести небольшую манипуляцию, Ваша Светлость.

Лежа в колыбели его рук, я дал полусонное согласие.

Он попросил меня глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть. Я под завязку наполнил свои старые легкие и начал выдыхать в ту маленькую белую комнатку, и впервые за несколько недель почувствовал, что нашел тихий уголок для раздумий. Мир приятнейшим образом замедлял свое движение.

И тут Коннер с такой невероятной силой и жестокостью рванул мою голову к востоку, что дьявольский треск раздался меж голых стен комнаты.

Я был в совершеннейшем ужасе, в особенности из боязни, что моя голова напрочь оторвана от шеи. Еще я боялся, что какие-нибудь мелкие, но существенные косточки только что пришли в негодность. Я представил себя лежащим в собственной деревенской больнице, в постели, с множеством разных устройств, пристегнутых к моей голове. Беспокойство мое было очевидным — судя по тому, что Коннер задумчиво произнес:

— Впечатляющий звук, сэр, не правда ли?

Я согласился и довольно робко поинтересовался:

— А будут еще?

— Будут, — ответил он.