Война 2020. Поле битвы - Россия! - читать онлайн книгу. Автор: Ральф Питерс cтр.№ 59

– Вражеские?

– Опознавательных знаков нет. Предположительно противник.

– Всем, всем, – выкрикнул Бабрышкин. – Воздушная тревога! Сойти с дороги и рассредоточиться. Воздушная тревога!

При звуке его команды механик-водитель направил стальное чудовище влево от шоссе, распугав овец. Их хозяева бросились за ними следом, что-то крича. Юрий подумал, что скоро у них появятся другие, гораздо более серьезные поводы для волнения.

– Надеть противогазы, – скомандовал Бабрышкин в микрофон. – Задраить все люки.

Он торопливо расстегивал подсумок своего противогаза. Беженцы, сгрудившиеся на палубе танка, испуганно смотрели на него. Безразличие и усталость как рукой смело с их лиц. Ему показалось, что он читает безнадежный упрек в их глазах, но тут он надел маску и временно укрылся от их взглядов. Выбирать не приходилось. Нет никакого смысла умирать из одного лишь чувства солидарности.

Грязная маска воняла невыносимо. Оглядевшись по сторонам, Юрий увидел, что его машины расползлись по степи, чтобы насколько возможно усложнить задачу атакующих.

Времени не оставалось вовсе. Он уже видел темные точки вражеских самолетов, набирающих высоту перед атакой. Они шли прямо на колонну.

И ничего нельзя было поделать: зенитчики не имели снарядов. Они могли только расстрелять свои последние патроны, что было бы ничуть не умнее, чем пытаться подбить само небо.

Повсюду вокруг него с грохотом захлопывались люки, оставляя на крышах и палубах машин беззащитных беженцев. Кое-кто из гражданских соскочил на землю и из последних сил бросился прочь, надеясь найти хоть какое-нибудь укрытие или просто стремясь как можно дальше уйти от цели самолетов. Бабрышкин краем глаза заметил схватку на задней части одного из бронетранспортеров, где солдаты расчищали люки от беженцев. Какой-то огромный мужик схватил противогаз одного из солдат, и тут же загремели выстрелы.

Ни на что нет времени.

Толком не отдавая себе отчета в том, что он делает, Бабрышкин вырвал из рук женщины старшего ребенка. Он резко сунул мальчика в люк танка, потом потянул туда же женщину.

Не понимая, в чем дело, она упиралась и отбивалась, в ужасе глядя на чудище в пучеглазой маске.

Самолеты уже отчетливо виднелись на горизонте. Юрий выскочил из люка, ударил женщину по лицу и оторвал ее и младенца от орудийной установки. Самолеты заходили для атаки, теперь стало ясно видно, что это штурмовики.

– Живей! – прогудел Бабрышкин голосом, неузнаваемым из-под маски. Он подтащил женщину к люку и пихнул ее вниз, как мешок. Прочие беженцы в ужасе глядели на них, отчаянно пытаясь удержаться на подпрыгивающей на ухабах машине.

Нет места. Нет времени. Бабрышкин еще раз толкнул женщину вниз подошвой сапога и сам рухнул сверху, отшвырнув ее в сторону. Она упала на железное днище танка, пытаясь при падении своим телом защитить ребенка. Даже сквозь рев мотора и резину противогаза до ушей Бабрышкина донесся отчаянный плач маленького мальчугана.

Он захлопнул за собой крышку люка и лихорадочно принялся задраивать герметический запор. Последним звуком, донесшимся до него снаружи, был рев самолетных двигателей.

– Включаю приборы нагнетания давления! – выкрикнул он в микрофон внутренней связи, стараясь, чтобы воздушный фильтр не заглушил его голос, и его рука упала на панель с выключателями, расположенную прямо перед ним.

Еще раз, еще один последний раз. Он молил Бога, чтобы система нагнетания давления не отказала. Наплевать, что случится потом – об этом еще хватит времени подумать. Он только хотел пережить нынешнюю, сиюминутную угрозу. Юрий знал, что фильтры дышат на ладан, что всему танку за последнее время крепко досталось. Смерть могла наступить в любую минуту. Неизбежная, безжалостная.

Он почувствовал, как вздрогнули металлические стены. И еще раз.

Бомбы! Возможно, все ограничится обычной бомбежкой, без химических снарядов. Но он сам мало верил в такую возможность. Химические атаки стали привычным явлением. Враг привык применять ОВ, оценив редкостную экономичность такого оружия. Бабрышкин попробовал через оптические приборы посмотреть, что творится снаружи, но противогаз мешал разглядеть что-либо. Танк бросало из стороны в сторону на ухабах, и бешено пляшущий горизонт затянуло стеной дыма и пыли.

Первым признаком будет – выживут ли женщина и ее дети. Если да, значит, система нагнетания давления все еще работает.

Мальчик продолжал кричать. Но это – хороший знак. Пораженные нервно-паралитическим газом не кричат, они просто умирают.

Заработало радио. Плохо слышно, очень плохо слышно.

– Говорит «Кама».

– Слушаю, – сказал Бабрышкин, сознательно отказавшись от традиционного отзыва, чтобы упростить переговоры до предела, пока на нем одет противогаз.

– Говорит «Кама». Химическая атака, химическая атака. – «Кама» оставалась последней машиной химической разведки в потрепанной части.

– Какой газ? – резко спросил Бабрышкин, заранее представляя себе, какая сцена предстанет его глазам, когда он снова откроет люк. Тут уж ничем не поможешь, ничего не поделаешь.

– Еще неизвестно. Мой наружный определитель вышел из строя. Приборы только показывают наличие ОВ.

– Вас понял.

– Говорит «Ангара», – вмешался в разговор командир взвода противовоздушной обороны. – Они улетают. Похоже, все ограничится одним заходом.

Голос звучал подозрительно отчетливо.

– Ты надел противогаз? – рявкнул Бабрышкин.

– Нет… Нет, мы вели огонь по противнику. Наши машины герметичны, и…

– Надень противогаз, идиот. Мне не нужны лишние потери. Слышишь?

Тишина. Нервы начали сдавать. Он случайно нажал на выключатель передатчика, и связь прервалась. Он начал забывать элементарные вещи. Отдохнуть бы хоть немного!

– Внимание всем экипажам, – медленно и отчетливо произнес Бабрышкин. – Произвести перекличку в соответствии с порядковыми номерами.

Скольких еще позывных он не досчитается?

Система нагнетания давления не подвела. Женщина и ее дети все еще дышали, лежа на полу отсека экипажа. Бабрышкин совсем уже было собрался приказать женщине, чтобы она заткнула рот своему ублюдку, но осекся. Даже бесформенная толстая шуба не могла скрыть того, что рука у ребенка торчала под неестественным углом к телу. Ничего не поделаешь. Все же мальчишка остался жить. С рукой все обойдется. Женщина подняла на Бабрышкина почти безумные глаза. Из ее рассеченного лба струилась кровь. При падении она защитила от удара ребенка, но не себя. Хорошая мать. Хотя сама почти еще ребенок.

Юрий слушал перекличку. Голоса подчиненных звучали по-деловому, хотя и устало и немного приглушенно. Все это давно уже стало для них для всех привычным.

В чередование отзывов вклинилось молчание.

Еще один экипаж погиб.