Шаман всея Руси. Книга 1. Ветер с Итиля - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Калганов cтр.№ 24

Страница

Из леса с жутким воем выскочил человек с палкой наперевес и бросился на Степана.

Белбородко уже приготовился угомонить ненормального хорошим ударом в челюсть, как вдруг признал в стремительно приближающемся силуэте своего недавнего знакомца Шустрика.

Парнишка перепрыгнул через мертвого волка и со всего маха всадил палку в его шею.

– Вот спасибо, братец, – улыбнулся Степан, – пособил!

В ответ парень разразился длинной старославянской тирадой, из которой Степан разобрал лишь два слова: «упырь» и «киек», то бишь «оборотень» и «кол».

– Теперь точно не воскреснет, – довольно язвительно заметил Степан.

Парень, похоже, ничего не понял, но зато уловил язвительную интонацию и надулся.

– Ладно, ладно, – проворчал Степан, – не злись. Можешь считать, что совершил подвиг. И откуда ты только такой взялся?

В ответ бедняга что-то быстро залопотал, показал на луну и, схватив Степана за руку, потащил к лесу.

«Может, выведет наконец к людям? Там все и прояснится».

Лютичей день ото дня становилось все больше. По Неясыти шли ладьи с воями, недовольными Истомой; тропами до тайного места пробирались людины, готовые примкнуть к новому вождю, дарующему вечную молодость и вечную жизнь. Не все они оставались в селении, раскинувшемся посреди дремучего леса, многие возвращались обратно, но возвращались другими, неся в себе Истину. В назначенный час они поднимутся, примкнут к воинству Владыки, которое подомнет под себя всех тех, кто не покорится.

Говорили, Отец Горечи получил свою силу от самого Чернобога – повелителя темных сил и их прислужников: упырей, леших, степовых, овинников, банников. Говорили, что Чернобог является Отцу Горечи в виде огромного черного волка с огненно-красным полумесяцем на груди, и в его пасти вместо языка три змеи, а из ноздрей валит дым, как от погребального костра.

Владыка нижнего мира – самый могущественный из богов. Стоит ему пошевелить пальцем, и заполыхают лесные пожары, тучи саранчи пожрут посевы, из топей вылезет лихо, обезлюдит и наполнит горем веси. Кому, как не грозному Владыке, следует приносить требы, кому, как не Чернобогу, следует поклоняться? Иначе смерть войдет в каждый дом. Иначе живые позавидуют мертвым.

Так говорили кощуны-странники, а еще говорили, что тех, кто не чтит Чернобога, ждет быстрая расплата. Им верили – везде свирепствовали упыри. В самых разных местах видели огромных волков, средь бела дня рыщущих близ селений. То и дело находили истерзанные тела со страшными ранами, оставленными клыками, каковых не бывает у обыкновенных волков. Упыри рыскали не только по лесам, они заглядывали и на заливные луга, убивая пастухов, калеча скот. Они подстерегали косарей в пору сенокоса, рвали рыбаков, когда те вытягивали сети с уловом. Казалось, от них нет спасения. По земле полянской пополз страх.

«Это потому, – говорили кощуны, – что славянское племя не чтит Чернобога. Отправляйтесь к Отцу Горечи, он научит, что делать, защитит вас».

* * *

Перед Кукшей стоял старик. Руки его тряслись, голос срывался. Он хотел того же, что и остальные, – жить. Он стенал, клялся в преданности, умоляя, чтобы Отец Горечи вернул ему молодость.

«Глупец, – думал Кукша, – разве можно войти в одну реку дважды? Ты хочешь попробовать? Что ж, мне нужны рабы».

– Подойди, – приказал Кукша.

Дрожа, проситель приблизился, упал на колени и принялся целовать ноги.

– Молю тебя, молю, – шептал старик, – позволь служить тебе.

– Хорошо, ты получишь то, чего хочешь!

Кукша достал из кожаного мешочка, висящего на груди, розовый кругляш и подвялый лист щавеля. Завернул таблетку в лист и раздавил.

– Проглоти.

Старик безропотно подчинился.

– Теперь подойди к идолу и, не отрываясь, смотри ему в глаза.

Они были на капище. Двенадцать костров разгоняли ночь. У каждого из них замер послушник, укутанный в накидку из волчьих шкур. Кукша сделал знак, и один из послушников снял накидку, подошел к старику и с поклоном протянул:

– Надень.

Когда тот надел накидку, Кукша вновь подал знак. К старику подошел другой послушник, протянул выкованную из железа пасть с острыми клыками. С обратной стороны пасти имелись рукояти, сжав которые можно было сомкнуть ужасные челюсти.

– Возьми.

Черный идол с огромной волчьей головой был едва различим в ночи. Лишь его рубиновые глаза кровожадно вспыхивали, когда на них падал отсвет пламени.

Подождав, пока пройдет достаточно времени, Кукша встал за спиной идола.

– Ты слышишь меня? – прорычал он.

– Да, – ответил старик.

– Ты знаешь, кто говорит с тобой устами Отца Горечи?

– Да, владыка.

– Что ты видишь?

– Темно, – тихо проговорил старик, – кругом пляшут белые тени. Они тянутся ко мне, хотят растерзать меня. Где ты, владыка?

– Не бойся, это мои слуги, теперь ты один из них. Каждую полную луну ты будешь съедать волшебное снадобье и оборачиваться молодым волком. Ты можешь оставаться волком в течение пяти дней и ночей, а после вновь должен стать собой. Накидка, что на тебе, станет твоей шкурой. Железная пасть, что у тебя в руках, – твоей пастью. Сила разольется по твоим жилам. Но помни, за мой дар ты будешь мне давать живую кровь, ты будешь убивать.

Старик вдруг захохотал, словно ворон закаркал:

– Да, да, владыка, у тебя не будет недостатка в жертвах!

– Если предашь меня, то тебя ждет лютая смерть, – сказал Кукша, – помни об этом.

Он отвернулся и зашагал вон с капища, предоставляя неофита самому себе.

Через некоторое время Степан с Шустриком и правда вышли к деревеньке. Только деревенька была какая-то неправильная, как тот бутерброд…

Поселение находилось в низине на просторной поляне. С одной стороны песчаный пригорок с деревьями, с другой – лента реки. Окружал селение довольно высокий частокол – толстенные сосновые кряжи с заостренными концами. Стена была накрыта своеобразной «шапкой» – односкатной крышей, поднятой на жердинах над невидимой с внешней стороны площадкой.

Они подошли к воротам, над перекладиной которых угнездилось какое-то деревянное страшилище. Страшилище отдаленно напоминало сфинкса, но в отличие от древнеегипетского аналога имело птичье тело и волчью голову. Странная зверушка! Створки ворот были сработаны из грубо обтесанных тонких бревен. По бокам возвышались два четырехугольных сруба с узкими бойницами. Каждый был накрыт настилом, по верху которого шел частокол из заостренных кольев. Назвать строения сторожевыми башнями язык не поворачивался, но, по всей видимости, ничем другим они быть не могли.

Страница