Орден Последней Надежды. Книга 2. Святой воин - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Родионов cтр.№ 29

Скоро сто лет уже исполнится с того момента, как английский король Эдуард III развязал войну. Буквально за пару лет до того британская армия была кардинально реформирована. Из типично феодальной, воюющей только сорок дней в году, да и то лишь на территории Англии, она стала полностью профессиональной. Была придумана новая тактика использования войск, будто специально заточенная против французов. Будто некий Талейран, король виртуозно разобрался в хитросплетениях интриг в сильнейшем христианском королевстве мира, тут же безошибочно нашел верных союзников — Фландрию и Бургундию... Словно некий дьявол у него за спиной нашептывал, советовал и направлял.

Но больше всего меня, дитя эпохи построения капитализма в России, волнует другой вопрос. Деньги-то Эдуард откуда взял? Реформировать войско дорогого стоит. Даже в двадцать первом веке профессиональную армию могут себе позволить лишь самые богатые государства мира, прочие не тянут. Ну, допустим, что сам Эдуард нашел клад или кто-то дал ему в долг. Так ведь нет, и последующие английские короли сыпали золотом направо и налево, постоянно набирали новых наемников, ухитрялись как-то вести войну на два фронта. У себя на острове успешно сдерживали Шотландское королевство, да еще и на материке сражались против сильной Франции. Каким же образом маленькое захудалое королевство, расположенное на задворках Европы, так внезапно, буквально за несколько лет, разбогатело? Британцы нашли золотые шахты, открыли серебряные рудники? Да нет у них ничего подобного.

Я досадливо вздыхаю: вот над какой загадкой следовало бы поломать голову! Что толку перемалывать живую силу, пока есть деньги, англичане всегда наймут новых воинов. Уже сейчас большая часть британского оккупационного войска состоит из французов. Убьем этих, англичане наймут новых, и так до бесконечности. Надо найти источник финансирования и обрубить ему руки и голову к чертовой матери. А там посмотрим, кто кого.

Но кто же снабжает деньгами англичан? Немцы намертво сцепились с чехами, объявляют один крестовый поход за другим. Фландрия? Так герцог Брабантский там до сих пор порядка навести не может, после того как они с герцогом Глочестером ее поделить пытались. Кастилия, Наварра или Арагон? Еще скажи, что Литва или Польша... Папа Римский никогда англичанам денег не даст, ему самому их вечно не хватает. Индульгенции зачем, по-вашему, выдумали? Уже двести лет церковники за деньги прощают любой грех.

Постой... я замираю. Индульгенции. Что, если деньги, получаемые за отпущение грехов, идут на финансирование войны против Франции? Идея безумная, признаю... Или все же нет? А что, концы с концами вроде бы сходятся. Семьдесят лет папы римские обитали в Авиньоне под неусыпным надзором французских королей, проводили нужную тем политику, улыбались угодливо и шаркали ножкой при встрече. Тем временем в Риме правил свой собственный папа, еще один. Каждый именовал себя истинным главой церкви, а конкурента — еретиком и смутьяном, гнусным мерзавцем и проходимцем. В результате этой грызни за власть весь христианский мир чуть было не раскололся пополам. Может быть, папа из Рима давил таким образом на Францию? Снабжая деньгами злейшего врага галлов, пытался устранить опасного соперника в Авиньоне?

Но вот уже двадцать лет, как папа снова один, — восседает себе в Риме и в ус не дует. А война продолжается по-прежнему, и деньги у Англии никак не иссякнут. Может, нынешний папа Клемент V мстит французам? Право слово, смешно. Кому и за что? Да он благодарить должен галлов, если бы не чехарда с наместниками святого Петра (одно время их сразу три насчитывалось), не стать бы ему понтификом! Клемент V, как никакой из пап, славится скупостью и осторожностью. У него денег на крестовые походы не выбьешь, а тратить их на поддержание войны между двумя христианскими государствами... не верю. Не верю, но проверить надо обязательно. По крайней мере, я должен сообщить наставнику о возникших подозрениях.

Кто-то еще? Ну, разве что сарацины. Я ухмыляюсь. А что, вполне в духе хитроумных арабов. Вот только попытайся они нечто подобное предложить, ждет их разочарование. Деньги у них возьмут, это не вопрос, но воевать никто и не подумает. Да и нет у них таких денег, чтобы сто лет войну в Европе поддерживать. Нет, сарацины тоже исключаются. Итак, остается лишь Рим? Но ведь Эдуард II, в отместку за то, что папа не поддержал его притязаний на французский престол, отказался отсылать в Рим церковные подати. Громадные деньги, признаю, но недостаточные для создания профессиональной армии. И потом, несмотря на все поражения, французский флот не так уж сильно уступает английскому. Если бы из Рима в Англию переправлялось золото, то за сто лет хоть один корабль обязательно бы перехватили.

Что толку сушить мозг бесплодными умствованиями, ведь прямо сейчас у меня есть срочное дело. Я стою перед пленниками, внимательно вглядываясь в окровавленные грязные лица. Кто-то дерзко смотрит прямо в глаза, один вызывающе рычит, словно волк клацая зубами, двое сжались в клубок, хныча и робко жмурясь. Я тычу пальцем, голос мой холоден как лед:

— Этого, этого и вот этого немедленно повесить прямо здесь, перед входом в форт. Тому плаксе заткнуть уши, чтобы не подслушивал, и пусть пока любуется покойниками. А вот этого робкого малого я приглашаю на беседу.

Латники с довольными ухмылками и веселыми шутками-прибаутками споро вздергивают троих пленных прямо на ближайшей сторожевой вышке. Какое-никакое развлечение, это во-первых. Во-вторых, повешены не рыцари и даже не дворяне, за таких шиш получишь хотя бы ломаный грош. Ну а самое главное в том, что казнены даже не враги-англичане, а предатели-французы, изверги рода человеческого. Потому повесить их — дело справедливое и даже богоугодное. Глядишь, и другие иуды одумаются.

Вряд ли кому из французов неизвестно, что англичане — настоящие еретики, даже хуже сарацин. А потому прислуживать им — все равно что предавать Христа. На всякой проповеди священники только о том и говорят, потрясая тяжелыми Библиями. Вид у священных книг донельзя солидный, обложки из дорогой кожи, поверх писано золотом, а внутри — буквы в два цвета да дивные миниатюры. Разок только глянешь, и сразу ясно делается, что все, в них написанное, правда и только правда, ни слова лжи. А потому вешай его, ребята!

Я грубо, за волосы, дергаю дрожащего пленника и гневно рычу, оскалив зубы:

— Открой глаза, мерзавец, погляди на товарищей!

Тот робко косится влево, тут же съеживается. Лицо у пленного становится белым как снег, плечи трясутся. Ишь, глаза зажмурил, не желает разглядывать дергающиеся ноги и прикушенные синюшные языки.

— Хочешь в ад, к друзьям? — кричу я ему на ухо. Тот изо всех сил мотает головой, из глаз ручьем текут слезы.

— Тогда отвечай, что это за отряд, откуда вы пришли, — кто командир?

Допросив пленника, я приказываю привести второго. Тот тоже не горит желанием висеть на перекладине, а потому выкладывает все без утайки. Итак, из сорока человек гарнизона англичан было только трое. Капитан Томас Поингс, погибший от моей руки, и двое сержантов, все остальные — французы. Этих крестьян англичане набрали три месяца назад в далеком отсюда Бапоме и после месяца муштры отправили в Орлеан. В британском войске, осаждающем город, их никто и в глаза не видел, форт они ни разу не покидали... Любопытно.