Шеломянь - читать онлайн книгу. Автор: Олег Аксеничев cтр.№ 68

И как-то само собой всплыло значение этой красивой и, казалось, бессмысленной фразы. Западные трубадуры, нищие рыцари, у которых не хватало смелости даже на разбой, рыцари, сменившие копье и меч на лютню, не раз в тоске и печали звали ее, Даму, способную избавить от позора и презрения, окружавших их жизнь.

Дама, не знающая жалости.

Ее Величество Смерть.

Кончик кинжала отдернулся от книги. Негоже живому тревожить имущество мертвых, не стоит и торопить Смерть.

Нет на свете никого справедливей этой Прекрасной Дамы. Ее визит неизбежен, и никто не может отказаться от незваной гостьи.

Смерть что правосудие, она для всех.

Но правосудие слепо, а смерть видит все.

Видела она и тот самый кинжальчик, который осторожно отодвинулся от немного неровной странички пергамена. Видела, потому что притаилась внутри, за тонкими, но такими прочными кожаными шнурами.

И была чрезвычайно недовольна тем, что ее не выпустили на свободу.

Весна остановилась у стен тмутараканского святилища.

Бог, живший теперь в центре святилища, не любил тепло. Глазами обледеневшего каменного изваяния бог недовольно смотрел на зазеленевшие грязевые болота и освободившееся ото льда Меотийское озеро. Не в его власти было отменить весну, но задержать ее было возможно.

Весной у людишек просыпалась надежда, а она питала врагов тмутараканского идола. Все эти Перуны и Иисусы упивались искренними жертвами и молитвами, набираясь сил и могущества.

Растрескавшийся у губ статуи камень создавал у молящихся впечатление, что бог улыбается. От этой улыбки стыла кровь в жилах, а весеннее солнце старалось скорее спрятаться за тучу, чтобы не оскверниться.

Почему бы и нет? Бог мог себе позволить не просто улыбаться – хохотать.

Это была последняя весна на земле. С наступлением осени бог должен набраться сил, чтобы восстать против тех, кто многие тысячелетия назад заключил его в этот камень.

Так будет же камнем вся эта планета, и развеется в прах живой мир!

Бог не был живым.

Ему нас не жалко.

– Народ – что эта дубрава, – заметил болгарин, левой рукой указав Ольстину Олексичу на темную полосу леса в двух полетах стрелы от боевого охранения черниговских ковуев. – Издали, на первый взгляд, мы тоже кажемся монолитом. Но приглядись поближе, и от единства не останется и следа. Все порознь, все стараются найти место на просторе, где сильный сосед не сможет отобрать больше солнца. От милости светила зависит и положение в обществе. Чем лучше место, тем толще ствол.

– Ствол дуба в любом случае толще прута орешника, – проговорил черниговский боярин, не забывая настороженно оглядывать окрестности.

– Верно. Но и у людей не все определяет только удача. Есть порода, происхождение, и княжий отпрыск по рождению своему поставлен в положение лучшее, чем сын рабыни.

– По-твоему, это справедливо? Христос ратовал за равенство. Как там – «нет эллина и иудея»?.. Нет различия даже между народами, а не только внутри них! Или я не прав?

– Все сложнее… И не стоит, мне кажется, вырывать слово Божье из Святого Благовествования. Человека определяет душа, а она – от Бога. Холопа может поднять до боярина внутреннее благородство, а княжеского наследника его отсутствие сделает изгоем.

– Погоди-ка! Выходит, что все предопределено, и не стоит даже пытаться изменить свою судьбу. Уподобимся Валтасару, с покорностью читавшему на стене огненные буквы: «мене, текел, фарес»?!

– И опять-таки – все сложнее! Господь ведь не зря дал нам разум. Человек каждым своим действием совершает выбор, решая, каким путем идти дальше. Как бы пояснить… Скажем, боярин, ты стоишь на распутье и не знаешь, какую из двух дорог избрать. Одна явно короче и лучше, но пройти по ней ты сможешь только ценой смерти другого человека. Другая дорога запутанней и тяжелей, ты потеряешь время, зато не запятнаешь себя грехом убийства… Прародитель Адам не выдержал испытания искусом, и нам приходится каждодневно доказывать Господу, что он не зря помиловал человечество во время потопа и Сын Божий распят не напрасно. В нас перемешано добро и зло. Как знать, чего больше?

– И все же, Богумил, как быть с неравенством? Бедность и унижение не делают нас добрее и терпимее.

– Так же точно, как богатство и боярская шапка…

Ольстин Олексич хмыкнул, но возражать не стал.

– Золото и знатность, – продолжал болгарин, – испытания сложнейшие, и расплата за то, что ты оказался недостоин даров Божественных, страшней прочего. Человек сотворен из грязи, и только душа в нем – от Бога. У нас рассказывают, что Адама вылепил тот, кого мы иносказательно называем Светящимся, Люцифером…

Ольстин Олексич махнул рукой, словно отводя от себя зло. Болгарин сделал вид, что не заметил этого, и говорил дальше:

– Светящийся не смог даровать созданному им человеку жизнь, она по природе своей противна злу и не подчиняется его воле. Здесь и пришел на помощь Господь и вдохнул в первого человека душу. Люцифер же наделил нас разумом, и потомки Адама вынуждены метаться между бездушным знанием и бездумным состраданием.

– Наличие души отрицает разум?

– Отнюдь! Все дело в пропорции. Это как вода с вином. Когда, смешивая, мы добавляем в чашу с водой вино, то проясняем ум, если же, наоборот, в кратер с вином мы скупо отмерим несколько водных капель, то хмель отберет последние остатки человеческого, что еще оставались у пирующего. Разум, как и вино, дает своему обладателю ощущение превосходства над остальными, тем самым доказывая, что в его основе заложено зло. Но это сладкое, очень сладкое ощущение, не сравнимое ни с чем, даже со слиянием с женщиной! И многим людям этого оказывается достаточно, чтобы променять бессмертную душу на преходящее знание, ничтожное, поскольку рассыпается в прах подобно мертвому телу, от которого отлетела душа. Говорил Иисус: «Блаженны нищие духом». Как понимать это? Может быть, так: нищий дух – это душа, лишенная всего, следовательно, свободная от тюрьмы, в которую ее может загнать сильный разум. Только тот, чей дух воспарил над знанием, достоин Царствия Небесного!

– Следовательно, знания не нужны?

Черниговскому боярину Ольстину Олексичу разговор помогал скрасить скуку долгого пути. Болгарский паломник горячился, пытаясь доказать свою правоту, и каждый вопрос собеседника воспринимал подобно витязю, получившему вызов на ристалище.

– Не надо упрощать! Никогда не надо упрощать, ибо простого в человеке нет и быть не может! У нас есть душа, дарованная Богом, и она так же неисчерпаема и бесконечно изменчива, как и сам Господь. А на вопрос твой отвечу так, как давно сказал Проповедующий в храме. Во многия знания многия печали! Многие печали, ты только вдумайся, боярин! Это, по моему разумению, один из главных искусов, которые должен преодолеть в своей жизни человек. Господь всеведущ, и Он, конечно, знал, какой дар Люцифер преподнесет людям. И Проповедующий справился с искусом, заявив: «Суета сует и всяческая суета»! Воистину, и в разуме есть зерно Божье, и, познавая, человек обязан осознать суетность приобретенных знаний и обратиться к совершенствованию души.