Туринская плащаница - читать онлайн книгу. Автор: Линн Пикнетт, Клайв Принс cтр.№ 44

И вдруг всё стало возможно и позволено: прежние препоны пали. Мир предстал увлекательным и захватывающим местом изучения и познания всего и вся, где можно было бесстрашно экспериментировать и, в рамках законов природы, управлять происходящим. Слава гениев Возрождения – не что иное, как взрыв коллективного самосознания, импульс которому дала оккультная идея о человеке как о Богоподобном создании, приходящем в этот мир, как впоследствии писал английский поэт Уильям Вордсворт (1770 – 1850), «Оставляя за собой // Облака сиянья Славы».

Конечно, оккультные идеи возникли и получили известность задолго до эпохи Возрождения. Особенно преуспели в формировании идеологического фона эпохи алхимики. Однако их идеи были внезапно подхвачены молодыми учениками, преисполненными энтузиазма первооткрывателей, видевшими в этих воззрениях средство преодоления интеллектуальной бесплодности Средневековья и начавшими с возврата к захватывающей дух свободе классической античности.

Страной, где сформировалась философия герметизма и началось бурное развитие Возрождения, суждено было стать Италии. По иронии судьбы это во многом объяснялось тем, что именно там авторитет папы был значительно слабее, чем в других странах. Дело в том, что государства, существовавшие на территории Италии, видели в папе политического соперника и стремились ограничить до минимума власть Церкви. Из Италии этот возрожденческий «Нью Эйдж» начал распространяться по всей Европе, пока Церковь не осознала, что она, так сказать, излишне расслабилась, и попыталась вновь вернуть мир обратно в Средние века. Но там, куда успел проникнуть новый дух, он заявлял о себе творениями живописи, архитектуры и литературы, хотя его истоки, если воспользоваться термином Френсис Иейтс, коренились в новой оккультной философии. Исследовательница проследила прямую преемственность и эволюцию этих взглядов из Италии середины XV в. через труды немецкого мага Агриппы, великого герметика и пророка Джордано Бруно и мага елизаветинской эпохи Джона Ди (конец XVI в.) вплоть до зарождения розенкрейцерского движения в начале XVII в. и далее.

Оккультная философия стоит за всеми идеями и устремлениями эпохи Возрождения, и её просто невозможно отделить от него, ибо именно в характерно оккультном мышлении кроются корни туманного символизма Ренессанса. Одной из главных реликвий и «орудий производства» мага-алхимика является его талисман. Фичино был одержим идеей талисмана. Хотя его часто считают синонимом таких понятий, как амулет и оберег, на самом деле талисман – это нечто гораздо большее. Считается, что он привлекает некие магические силы, которым он посвящён. Многие полотна и скульптуры эпохи Возрождения вполне можно считать талисманами. Так, например, полотно Сандро Боттичелли (1444 – 1510) «Весна» – не что иное, как талисман, призывающий милость Венеры. Век спустя в Амстердаме знаменитый Рембрандт (1606 – 1669) запечатлел на своих полотнах элементы каббалистики.

В свете наших изысканий весьма важно и показательно, что именно Флоренция оказалась тем местом, где объединились три составляющих Возрождения – неоплатонизм, алхимия и каббалистика, – и объединились особенно плодотворно и творчески продуктивно. А своего рода катализатором этого взрывного интеллектуального развития стал не кто иной, как Лоренцо Медичи Великолепный (1450 – 1492), правитель Флоренции и видный покровитель Андреа дель Верроккьо (1436 – 1488), который, как мы вскоре увидим, был одним из главных носителей идей Возрождения в молодые годы Леонардо.

Двор Медичи до такой степени горел желанием превратить Флоренцию в центр культуры и научной мысли, что дед Лоренцо, Козимо, посылал агентов по всему Средиземноморью с заданием скупать древние манускрипты, считающиеся утраченными. Самую высокую цену они заплатили за «Герметический корпус», который Козимо спешно приказал перевести. Честь выполнить этот труд была столь велика, что Марсилио Фичино, по преданию, отложил свой перевод полного собрания творений Платона и приступил к работе над переводом «Корпуса».

Сам Фичино написал или перевёл многие из классических трудов по оккультизму эпохи Возрождения, такие, как «Орфика» (сборник гимнов в честь языческих богов) и «Де триплика вита» [48] (трактат об астральной магии и талисманах), и был воспитателем и учителем самого Лоренцо, а впоследствии – его детей. Пико делла Мирандола, крупнейший авторитет по христианской каббалистике, написал свой знаменитый трактат именно во Флоренции, после того как Лоренцо предложил ему своё покровительство и защиту от инквизиции. Как это ни странно для того времени, во Флоренции при Лоренцо терпимо относились к евреям. Действительно, он часто личным вмешательством останавливал гонения на евреев в других государствах Италии, превратив её в почти идеальное убежище для всех, кто удостоился особого внимания со стороны главы инквизиции, – испанского фанатика Торквемады.

Мы нисколько не удивились, узнав, что Лоренцо так же активно интересовался оккультизмом. По словам историка доктора Юдит Хук, «его сочинения свидетельствуют о хорошем знакомстве с латинскими поэтами… демонстрируют осведомлённость в литературе по алхимии, современных ему медицине и теории архитектуры и интерес к магии и астрономии…»

Флоренция буквально кишела различными группировками и обществами: гильдиями, комитетами, советами, религиозными коллегиями и т.д. В городе существовала широкая сеть тайных религиозных организаций (никто не знал, в чём конкретно состоят их взгляды), так называемых Ночных компаний. Обществом, поддерживавшим особенно тесные связи с семейством Медичи, было Братство магов, ставшее ядром кружка философов-неоплатоников. Лоренцо, как и его отец и дед, состоял его главой. При всей своей религиозной ортодоксальности Братство при Лоренцо было гораздо большим, чем современные масонские ложи, и в «ряды магов» горели желанием вступить все, кто стремились стать влиятельными людьми.

Однако это был мир, который отнюдь не был склонен встретить с распростёртыми объятиями такого чужака, как Леонардо. Он мог с полным основанием быть подвергнут допросу с пристрастием и дознанию за свои откровенно «еретические» взгляды. Но, помимо этих его радикальных воззрений, мы должны обратить внимание на его бытовые привычки и особенности, которые вполне могли дать инквизиции повод обратить на него особо пристальное внимание.

Леонардо был левшой. Он был строгим вегетарианцем. Он рассекал и вскрывал трупы. Он имел немало друзей среди алхимиков и некромантов. Он работал по воскресеньям и посещал воскресные мессы только тогда, когда состоял при дворе. Два последних пункта вполне могли считаться тяжёлыми грехами во времена, когда показное благочестие решало всё, но как же быть с прочими?

В ту эпоху быть левшой означало быть носителем злого начала, и тем не менее Леонардо, хотя он в принципе одинаково хорошо владел обеими руками, любил выставлять напоказ тот факт, что он – левша.

Кроме того, он был вегетарианцем. [49] Для современных людей на Западе сама мысль о том, что кого-то могут счесть еретиком только за необычную диету, представляется более чем удивительной. Однако во многих религиях, например в ортодоксальном иудаизме, исламе и у мормонов, до сих пор сохраняются жёсткие предписания в отношении пищи и несоблюдение их считается наказуемым грехом.