Выбор воина - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Витковский cтр.№ 54

Сашка поднялся. Земля, которую он зачерпнул, показалась вдруг очень теплой. Он ссыпал ее за пазуху и вытянул из ножен меч. Холодный стальной луч уперся в синеву неба. Савинов долго стоял так, слушая, как нечто волнами стекает с клинка, пронизывая все тело, и уходит в землю, а оттуда, из кургана, течет навстречу другой поток, теплый и крепкий, как рукопожатие сильного человека.

– Прощай, Храбр! И слава тебе! Тебе и тем, кто лежит с тобой рядом! Прощай…

Он убрал меч и, не оглядываясь, спустился с кургана. Время не ждет. Хотя здесь его, наверное, и нет, времени-то…

– Ну что, Хаген, похоже, что наши расставания становятся привычкой.

– Похоже на то. – Скандинав сжал Сашкино предплечье железными пальцами. – На все воля богов. Однако и человек не бессилен. Да и не верится мне, что расстаемся мы навсегда.

Они стояли на пристани, а лодьи одна за другой отваливали от нее. Волны плескались под веслами, а на передних кораблях уже хлопали, наполняясь ветром, цветные паруса.

– Не печалься, Александр! – Сигурни улыбнулась и сунула ему в руки сверток. – Вот, передай сестрице моей подарок да целуй ее от меня! Норны прихотливо прядут нить человеческих судеб. Кто знает, как повернется?

– Кто знает… – согласился Сашка и крепко обнял Хагена. – Прощай, брат! – Затем поцеловал Сигурни и прыгнул на борт «Медведя». Лодья качнулась. Гребцы толкнулись веслами, и пристань поплыла назад. Фигуры друзей как-то сразу стали далекими. Одинокие люди на пустом причале… Нет, не одинокие! Вон на холме колесница Диармайда, и сам черноволосый ирландец поднял копье, прощаясь, а Грайне машет рукой. Савинов помахал в ответ и отвернулся. Уходя – уходи…

Мы были на голову ниже,

Европы опыт был у них.

Вот и учили нас они же,

А выучив… мы били их.

Т. Д. Гусинский, боевой летчик 767 ИАП ПВО

– В общем, так, дочка, – кузнец Богдан ласково погладил Ярину по плечу, – лодья уже снаряжена. Ждан со своею ватажкой ждет тебя. Отправляйтесь в Ладогу. Там у меня торговое подворье да кузня. Пускай-ка сын поработает без моего пригляда. Пора ему уже и самостоятельность явить. А ты, ласковая моя, будешь милого своего поджидать, за хозяйством смотреть да за торгом следить. Торг в Ладоге богаче, чем здесь. Возьмете готовые брони, справу, мечи да копья, скобяной товар. А чего недостанет – то пускай Ждан там сделает. Да смотрите мне, не проторгуйтесь!

– Спасибо тебе, батюшка. – Ярина обняла отца. – Что бы я без тебя делала?

– Ладно уж, – Богдан улыбнулся, – как любимому чаду не помочь? Поезжай дожидаться своего милого! Птицы вещие не ошибаются – мимо Ладоги Ольбардовы лодьи никак не пойдут. Да осторожней там! Урмане и свеи нынче редко озоруют в земле новгородской, однако всякое случиться может. Да и на торгу в Ладоге их немало. Народ они беспокойный, так что одна не ходи. Я парней предупредил…

– А Ворон, батюшка?

– Что с тобой сделаешь, егоза! На лодье он уже, коник твой. Вот тебе грамотка к Твердиславу, тамошнему воеводе. Он вас под опеку возьмет…

Ярина звонко чмокнула отца в колючую щеку и побежала домой, собираться. Сердце радостно колотилось. Вот и кончилось вынужденное бездействие! За две седмицы они легко дойдут по рекам до озера Нево, а там уж и Муть-река [80] с градом Ладогой в устье. Впервые вот так, без батюшки она отправится в далекое путешествие. Увидит дремучие леса и реки быстрые, и, может, Ждан не воспротивится, если она захочет сама пострелять уток или пойти с ним на охоту. Брат ей не откажет! А в Ладоге новые люди да чужеземные гости! Знай смотри на их чудные одежды. А еще там девицы наряжаются не хуже, чем в самом Новгороде или Киеве. И можно будет поглядеть, что новенького у наряжех… А главное – к любимому поближе. И не нужно томиться, сидючи дома и выпрядая кудель за куделью. Не по ее нраву – сидеть да ждать-тосковать. А за путем-дорогой да делом новым и времечко быстрей полетит. Глядишь, и заполощутся над волнами знакомые ветрила. И впереди всех самое долгожданное – с сердитым оружным медведем…

– Буря идет! – Ратимир, прищурившись, разглядывал подернувшийся туманной дымкой горизонт по левому борту. Там море заметно потемнело, а за дымкой виделась быстро надвигающаяся стена облаков. Морские птицы с криками носились над самой водой, шарахаясь от вспенившихся гребней. Ветер усилился, лодьи ощутимо увеличили ход. Паруса вздулись пузырями, снасти натужно звенели. «Медведя» кренило на длинной волне, бегущей вдогон кораблям с левых кормовых углов.

Сашка посмотрел на приближающийся шквал. «Надо бы площадь паруса сократить. А то опрокинет нас…» Он указал кормчему на парус. Ратимир кивнул и зычно, перекрикивая вой ветра, отдал команду. Варяги забегали по палубе, потянули канаты. Рей дрогнул и начал опускаться… Савинов снова оглянулся на шквал. «Главное, чтобы успели подвязать и снова поставить парус. Иначе без хода мы все покойники. Поставит бортом к волне и „капут унтерменш“, [81] как говаривали фашисты…»

Он быстро прошел по палубе, проверяя, все ли закреплено по-штормовому. Особенно Сашку беспокоили пороки. Если на сильном волнении вышибет стопора, то поворотная часть метательной машины начнет болтаться из стороны в сторону и вполне может кого-нибудь покалечить…

Тем временем небо стремительно заволакивала темная пелена. Закат, остававшийся за кормой, протискивал свои багровые сполохи сквозь узкую щель в тучах. Края облаков кипели расплавленным золотом. Ветер рвал их в клочья, и куски золотой пряжи неслись по небу уже над самыми кораблями. Волны дыбились острыми гребнями, и Сашка вспомнил, что нет ничего хуже, чем попасть в шторм в Балтийских проливах. Кажется, он когда-то об этом читал… Но если повезет, то скоро корабли пройдут Скагеррак, оставляя справа датские берега. А там уж и Каттегат с Зундом, и вот она – Балтика. Там остров Рюген, или Руян, как говорят здесь. Земли лютичей и ободритов. А от них – две недели пути до устья Невы и еще пара недель до Белоозера. А там – Ярина…

Холодные брызги хлестнули по лицу: «Опомнись! О чем ты думаешь?! Шторм! Шторм идет!» Сашка встряхнулся и пошел дальше, проверяя крепления, подбадривая людей, отдавая приказы. Парус все же успели подвязать и поднять заново. Теперь он был в два раза короче. «Кажется, именно это называлось „зарифить паруса“ или „взять рифы“…»

Савинов прошел вдоль палубы до самого носа, остановился, поплотнее закутался в плащ и посмотрел налево, туда, где тянулась серая полоска датских берегов. Оттуда, должно быть, хорошо видны паруса лодей. А даны, по словам Ратимира, свирепы на поживу. Правда, вряд ли они решатся напасть в шторм. Вот после, если корабли разбросает…

«Медведь» шел последним. Впереди на волнах, взбрыкивающих, как норовистые кони, плясал черный корпус «Тура». А за ним, дальше на восток, виднелось все соцветие парусов эскадры Ольбарда. Временами особо высокая волна закрывала один из кораблей, и казалось, что стихия поглотила его. Но через несколько мгновений корабль снова выныривал из небытия, гордо расправляя крыло паруса. Грозная картина. Выдержат ли они шторм? Варяги – опытные мореходы. Однако насколько малыми кажутся эти кораблики по сравнению с теми стальными громадами, что приходилось видать Савинову. А ведь и те, случалось, погибали в шторм…