Меч на ладонях - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Муравьев cтр.№ 96

И в течение года, прошедшего с Собора в Констанце, патриарх не сидел без дела. Генрих не жалует сына – что ж, тайно собравшиеся представители Милана, Кремоны, Лоди и Пьяченцы уже провозгласили Конрада итальянским королем. Пока тайно, но сын уже не сможет отступиться. За корону он не только отца, желавшего, по слухам, жить вечно, он за корону всю Германию в ад отправит.

Но чем дольше рассказывала беглянка и выступали один за другим свидетели, приехавшие в ее свите, тем больше в сознании Урбана II проблема борьбы с императором начинала отходить на второй план. Его волновала рисуемая перед ним картина. Ведь не на пустом месте возникла такая ситуация, при которой император предает церковь и уходит в лоно сатанистов. Знает ведь, что душу бессмертную теряет, значит, что-то такое получает, от чего не страшно ему! И не один он в Германии такой. В памяти наместника начали всплывать нехорошие воспоминания и слухи, дошедшие до него из разных источников. Крепнет в Европе ересь, растет число пожелавших связать себя с нечистым. Кроме Германии полно таких на юге Франции. Доходили сведения о сектах в Британии, даже в Италии появились какие-то тайные ложи, собиравшиеся ночью и творившие безобразия. Ведет свою работу проклятый! А они вчера весь день софистикой занимались, спорили. Эх! Когда на Европу такая туча двигается, те, кто должны быть руками Господа на земле грешной, обсуждают теологические нюансы, полемизируют о трактовках Ветхого Завета и записях святых угодников.

Потяжелел взор главы Католической церкви, сжались в кулаки руки, заострился орлиный нос. С годами только тело дряхлеет, душа же расцветает. Как бабочка покидает кокон тела, ползавшего по бренной земле, христианин обязан, стремясь к моменту встречи с Создателем, обрести душу, достойную страданий Спасителя. А кто еще должен обладать достоинствами духовными, как не наместник? Лучшие качества развил в себе за годы жизни Урбан. Надо Господу, чтобы слуга Его был быстр в решениях, – и годы тренировок дают возможность контролировать себя в любых ситуациях, принимать правильные решения с ходу. Надо помнить все, что слышал, – и память в старости лучше, чем у молодых послушников.

Сейчас мозг папы работал как мельничные жернова, перерабатывая всю получаемую информацию, а уста продолжали спрашивать о том, что могла забыть сказать беглая супруга еретика. Кто помогает императору? Кто попал под влияние проклятого? Кто духом крепок еще на землях немецких? Откуда такая зараза пришла? Как долго Адельгейда подозревала мужа? Кто доволен, кто недоволен на землях Германии?

Лилась речь, мелькали страницы истории, сжимались и разжимались кулаки епископов и кардиналов, почувствовавших свою причастность к великому. Допрос продолжался до обеда, когда уставшую Адельгейду и ее спутников передали на проверку братьям-экзорцистам. А папа удалился готовиться к послеобеденному выступлению в Палаццо Комунале перед церковными легатами Собора. Сегодня будет его день! День торжества веры!

Только оставшись наедине с собой, Урбан перевел дух. Сегодня он наконец сможет повернуть все вспять. За делами мирскими он чуть не проглядел то, ради чего и поставлен был на земле. Да, опасен государь величайшей страны, отринувший Бога из сердца своего, но стократ более опасная угроза подкралась незаметно, ударила в самое сердце, если уже и властители земные предпочитают церкви посулы нечистого. Но время еще есть! Если права императрица и вся ересь идет с берегов Босфора, из Азии, то ошиблись те, кто считает битву проигранной для католической веры!

Папа заскрежетал зубами, но быстро взял себя в руки и упал на колени перед распятьем. Молиться! Молиться и просить о силах, столь нужных ему в эти минуты. Силах, способных дать защитникам веры возможность низринуть противников Христа за пределы Ойкумены. Найти и растоптать гнездо ереси, где бы оно ни было! Даже если для этого надо будет идти на край света.

Молился священник неистово, долго, изматывающе, за себя, за всех верных христиан, за край и земли родные. Молился один, шепча знакомые слова, добавляя от себя просьбы и клятвы. Уже отослали обратно карету от ломбардской торговой гильдии, разошлись по кельям кардиналы, ушли спать молодые послушники, задремал у двери верный Джакомо, а у папы в келье горела лампада и слышались слова на латыни. Но за час до полуночи Урбан почувствовал, как привычное тепло затопило низ живота, поднялось к плечам, заструилось по ладоням. Благодать снизошла на коленопреклоненного патриарха, он наконец понял, что его молитвы слышат, а значит, и будет помощь…

4

К счастью для «полочан», братья-экзорцисты во вчерашнем вечернем обследовании не были настроены агрессивно. Только стандартная форма, без средневековых излишеств. Для начала констатация, что допрашиваемые не реагируют на святую воду, святые мощи, религиозные песнопения и в разговоре ведут себя как истинные христиане. Допрос велся на ломаном немецком языке. Причем дознаватели сбивались то на латынь, то на итальянский, а допрашиваемые – на русский и русский матерный. Последнее было только раз, когда молодой монашек предложил закончить проверку испытанием водой или огнем. В первом случае испытуемого в мешке топят в воде. Если он выбирается из мешка или всплывает другим способом, то, значит, ему помогали нечистые силы. Во втором варианте, испытуемого прогоняют между двух костров, что само по себе не очень здорово, так как проход должен быть не больше двух локтей, а высота костров не меньше десяти локтей. Дослушать, что ожидает выжившего, «полочанам» и императрице не дал седой монах, возглавлявший комиссию. Одним только взглядом он заставил примолкнуть не в меру разошедшегося энтузиаста из числа молодых братьев. После чего заявил допрашиваемым, что печати дьявола на них нет, а значит, до особого распоряжения его святейшества они свободны в пределах территории обители.

Лечь спать им предложили в специальной странноприимной зале, где стояло много лавок, отделенных друг от друга занавесками из некрашеного холста. Для венценосной гостьи братья-монахи переместили других обитателей этой ночлежки на сеновал и в подсобные помещения. Чего-то большего мужская монастырская обитель не смогла найти даже для императрицы. В случае, если разрешит его святейшество, в дальнейшем ее величество, возможно, поселят в одной из вилл местных богатых семейств, но, пока идет следствие, ей и ее спутникам придется довольствоваться этой скромной залой.

На ужин гостям дали круг сыра и половинку жареного барашка, принесенного вместе с кувшином сильно разбавленного красного вина. Во дворе, куда выходили двери жилья, всю ночь дежурили десятка полтора стражников папской гвардии из числа франков, горцев Шварцвальда, Гельвеции [138] и норманн. Для верности с ними всегда были двое или трое монахов. Так что, хотя открытую стражу к гостям папы не приставляли, русичи себя чувствовали под постоянным присмотром. В целом не страшно, но немного нервировало. Впрочем, после гонки и допроса все так устали, что спали без задних ног.

Утром показания беглецов были повторены в присутствии большого количества епископов и кардиналов Рима. На этот раз Урбан II молча сидел в стороне, укрывшись в тени нефа, а весь опрос велся сановниками церкви. Те же вопросы, те же ответы.