Черные корабли - читать онлайн книгу. Автор: Джо Грэм cтр.№ 15

— Что тебе видно? — тихо спросил Эней, присевший рядом.

— Искры, — ответила я. — Искры, возносящиеся от алтаря. Ты воздвигнешь алтарь на другом конце света, за морями, когда закончится твое плавание. Между тем пределом и этим лежит множество дорог, и не все они легки. Но какие-то из них ведут к городу, который ты должен построить.

— К новому городу?

— Вилусы больше нет, мы не можем жить в море. Значит, нужно построить город, до которого не доберутся враги.

Меня охватил озноб. Ее рука ощущалась все тяжелее. Я ничего не ела со вчерашнего вечера, и все это время Она носит меня как одежду…

Эней накинул на меня свой плащ.

— Тебе нужно отдохнуть. Кто знает, какие битвы пришлось тебе сегодня вынести.

— Я чувствую себя сносно. Хотя ты прав, царевич, поесть не мешает.

— Пойдем туда, где готовят ужин, — сказал он, поднимая меня на ноги. — Там свежий хлеб из Пилоса, тушеная чечевица с зеленью и запеченная на углях рыба.

У меня потекли слюнки от одного упоминания о еде. Позади нас кто-то из танцующих произносил слова погребальной песни, сливающейся с барабанным ритмом: она должна была помочь умершим найти путь к Реке.

— Надо дождаться, пока прогорит костер, — промолвила я.

— Подойдешь потом еще раз.

На ногах я стояла довольно нетвердо.

— Как скажешь, царевич Эней.

— Зови меня Ней, как другие. И дай мне руку. Каково будет видеть, как воплощение Смерти шлепнется носом о землю?

Я подавила смешок.

— Да уж, неподобающе. — Я оперлась на его руку, и он довел меня до костра.

Той ночью все спали на берегу. Проснувшись от того, что холодом свело все тело, я подошла к костру — посидеть с женщинами, которые поддерживали огонь. Они посторонились и замолчали, мне стало неловко. Я редко бывала среди женщин, общаясь разве что с храмовыми служительницами, и с раннего детства не знала подруг. Я жрица, мне никогда не быть женой и хозяйкой: мне не знакомы привычные женские заботы, вокруг которых обыкновенно вьется разговор. Вот и сейчас я не знала, что сказать, и просто молча присела рядом.

Наконец одна из них, знавшая меня в детстве, протянула мне кусок вчерашнего хлеба.

— У нас ее звали Чайкой, — сказала она остальным. — Я помню ее мать, дочку корабельного мастера из нижнего города. А Чайку еще ребенком отдали пифии.

Кто-то придвинулся обратно, взгляды стали мягче.

— Спасибо, — кивнула я, принимая хлеб. — Я видела тебя в детстве, когда работала с матерью у реки, твое имя Лида. У тебя тогда был маленький сын.

— Он тут, с нами, ему уже девять. И еще есть младший. Даже не думала, что нас придут спасти…

— Моя мать не дождалась. Многие не дождались. Восемнадцать лет — долгий срок.

— Я думала, ты совсем старая, — удивленно сказала какая-то девушка, младше меня.

— Это Она стара, а не я.

— А правда, что ты призвала с неба ветер и поразила ахейцев немотой? Чтобы они не сопротивлялись нашим воинам?

— В общем, нет. Я просто объявила перемирие.

Лида кивнула:

— Правильно сделала. Будь по-другому — недосчитались бы еще многих. Да и про льняную реку кто бы вспомнил: откуда нашим знать, как нас найти.

— С реки ушли все? — спросила я.

Она покачала головой:

— Четыре женщины с детьми остались. Не захотели бросать мужчин, с которыми живут. Но кого привезли нынешним летом — те все здесь.

Я не удивилась.

Мы отплыли поздним утром, оставив на берегу угли погребального костра. Перед отплытием ко мне подошел Эней.

— Если ты не против, пифия, оставайся на «Дельфине». Корабли переполнены, и только у Ксандра есть место: он отдает тебе носовую будку, а сам будет спать с остальными моряками. У меня на «Семи сестрах» такая же, но…

— Знаю, у тебя там сын.

— Да, — кивнул он. — Ты согласна?

Я не возражала. Проще остаться на «Дельфине», чем привыкать к другому кораблю.

Весь день мы шли вдоль берега к югу, мимо селений, о которых я раньше слышала, — они отправляли в Пилос оружие и выставляли воинов. Позже, на закате, мы пересекли пролив, дальше лежали уже незнакомые земли.

Эней опасался ночевать на материке, однако пригодных островов поблизости не было, и мы пристали к полоске песчаного берега подальше от городов.

Ночь совсем не походила на предыдущую. Ярких костров не жгли, вокруг лагеря выставили вооруженную охрану. Первым, еще до ужина, своих людей направил в караул «Охотник»; когда взошла луна и все укладывались спать на берегу, настал черед «Очей Владычицы». Перед самым рассветом на стражу встанут моряки с «Жемчужины».

Я толком не знала, с кем рядом мне лучше держаться, поэтому устроилась неподалеку от команды «Дельфина». Лежа на расстеленном поверх песка покрывале, я взглянула на небо: луна с каждой ночью делалась ярче и полнее. Так странно ночевать на открытом берегу — рокот океанского прибоя, шум множества людей, чье-то похрапывание, вскрики ребенка, шепоты, шорохи… Годами я спала в темноте пещер, и провести ночь под открытым небом было теперь и радостно, и непривычно.

Я перевернулась на бок, пытаясь пристроить покрывало так, чтобы луна не светила в лицо.

В нескольких шагах от меня лежал Ксандр. Он тоже не спал — в открытых глазах мерцали лунные отсветы.

— Неужели ты не устал за день? — прошептала я.

— Не спится. Чужой берег, всякий миг могут напасть.

— А почему нельзя было ночевать в море?

— В море опасно. Бросить якорь можно только на мелководье, а без якоря суда разнесет течением. Огонь — только в жаровне. Невозможно помыться и выстирать одежду. Да и люди уже устали от сидения, им надо размяться. Но на берегу мы уязвимы.

Тихий звук — часовые с «Очей Владычицы» обходят лагерь.

— При яркой луне нас видно издалека, на стоянку легко напасть. В безлунную ночь было бы лучше?

— Да. Иногда приходится идти на риск. — В его голосе мелькнуло что-то вроде удивления. — Неужели в святилище учат воинскому делу?

— Нет. Там учат смотреть на мир и замечать очевидное.

— Я не хотел тебя обидеть, госпожа.

— Значит, ты учился воинскому делу?

Ксандр пожал плечами — насколько можно пожать плечами лежа.

— Я рыбак. В детстве, как только я немного подрос, отец начал брать меня в море. Потом он поговорил с друзьями и родичами, и меня определили в гребцы на боевой корабль. Сначала на «Очи Владычицы». А через несколько лет я перешел на «Дельфин» певцом.