Россия на дне. Есть ли у нас будущее? - читать онлайн книгу. Автор: Максим Калашников cтр.№ 21

* * *

В общем, это самый приятный сценарий. Но насколько он реален?

Конечно, можно сгрести «ядовитые» (плохие) активы в банк-отстойник (или в заменяющую его систему фондов), но спасет ли это положение? Да, это чистый цинизм: на общество вешаются те убытки, что натворили безответственные финансовые спекулянты (они же — «финансовые инноваторы»). То есть прибыли остаются им, а их наложенные ими кучи г…на придется разгребать налогоплательщикам. Однако мы знаем, как трудно оценить эту массу «плохих активов». Ну, соберут их в отстойник — а дальше что? Как их ликвидировать? Неясно. Происходит всего лишь откладывание решения огромной проблемы на будущее. Сегодня — спаслись, но завтра огромный созданный гнойник лопнет, снова сорвав глобальную экономику в новую депрессию.

Но и это еще не все! Никакой банк-отстойник не сможет вобрать в себя все неоплатные долги и обязательства американской финансовой системы (а это, как уже говорилось, почти 70 трлн долларов). Никуда не денутся нарастающая проблема бюджетного дефицита Соединенных Штатов и перспективы банкротства их пенсионной системы. А колоссальные долги частных лиц, американских потребителей?

Согласятся ли все прочие страны мира оплачивать растущий дефицит бюджета США? Смирятся ли с тем, что американцы в недалекой перспективе просто не смогут отдавать свои долги?

Вот почему развитие кризиса по мягкому варианту весьма и весьма проблематично. Однако продолжим рассмотрение самого оптимистичного сценария по Митяеву.

* * *

А что этот мягкий сценарий с жесткой посадкой означает для Российской Федерации? Да, в общем, лишь наименьшее зло. Митяев, как сугубый реалист, не ждет того, что в РФ появится иная элита. А та, что имеется, на многое просто не способна.

Итак, падение мировых цен на сырье больно ударит по бюджету Росфедерации. Но сама «стабилизация падения» позволит приспособиться к новым условиям и государству, и компаниям, и гражданам. Бюджет РФ придется сурово урезать-секвестировать. Отказ от ряда расходов позволит сократить дефицит казны с нынешних 8–10 % ВВП до приемлемых 5–7 %. Этот дефицит в принципе может покрываться за счет заимствований — облигаций федерального займа (ОФЗ), инфраструктурных облигаций и так далее. Компаниям придется урезать затраты, занявшись и энергосбережением, и повышением производительности труда, и сокращением числа работников. Новая девальвация рубля даст шанс заняться импортозамещением и несырьевым экспортом. А «дорогие россияне» (население) вынужденно вспомнят трудные 90-е годы, занявшись выживанием на садовых участках и «кручением». Хотя возможности для нового «челночного» бизнеса будут теперь куда меньше, чем в первой половине 90-х.

«…Валютные резервы РФ (с учетом расходования основной части резервного фонда) в «мягком сценарии»… составят порядка 200 млрд долл. (плюс-минус 30–40 млрд долл., в зависимости от политики ЦБ и торговой конъюнктуры), торговый баланс будет слабоположительным за счет падения импорта и некоторого роста несырьевого экспорта, сокращение ВВП составит несколько процентов, вывоз капитала стабилизируется на допустимом уровне (до 10 % ВВП) с учетом отсутствия прибыльных сфер его вложения в мире.

Симптоматичны заявления таких «финансовых специалистов международного класса», как бывший министр финансов и нынешний глава ВТБ-24 М. М. Задорнов, который «рассчитал» оптимальный и достаточный размер валютных резервов РФ в районе 200–250 млрд долл. как сумму трехмесячного импорта и годовых платежей по валютным кредитам.

Конечно, это не вполне «мягкая посадка», однако данный сценарий из всех возможных представляется наиболее комфортным, т. к. он позволяет всем экономическим игрокам (государству, фирме, индивиду) сформировать достаточно «рациональные» ожидания и модели поведения, которые приведут к формированию нового (пониженного) уровня динамического равновесия, что дает шанс на структурную перестройку экономики.

«Мягкий сценарий» для РФ означает возвращение примерно в середину 1990-х гг., в режим воспроизводства, знакомый экономическим агентам.

Вместе с тем выход на траекторию «мягкого сценария» будет означать существенный риск закрепления мировых диспропорций: однажды согласившись оплатить счета обанкротившейся западной (точнее — англосаксонской) финансовой системы, «мировая фабрика» (Азия) и «мировая кладовая» (Россия и другие сырьевые страны) усилят свою зависимость от «мирового печатного станка», приняв в очередной раз зависимые отношения, оплату «сеньоранжа» (эмиссионной сверхприбыли) в пользу эмитента «воздуха».

Реколонизация мира в «добровольном варианте» пока выглядит не слишком приемлемой для таких игроков, как Китай, Германия и Франция.

Вероятность «мягкого сценария» зависит от действенности тех «механизмов торможения» процессов распада системы, которые в ней содержатся и которые запускаются игроками, заинтересованными в административной (статусной) и ресурсной ренте, генерируемой остатками «здоровых элементов» мировой финансовой системы. Таких игроков много. К ним, безусловно, относятся (по статусу и объективному положению) секретарь Казначейства США, председатель ФРС, да и ведущие банкиры всего мира, вес которых определяется стабильностью (даже если это стабильность спада).

В России «мягкий сценарий» отвечает интересам широкой коалиции — от сырьевиков, которые смогут стабилизировать стоимость своих активов и обязательств на уровне, достаточном для сохранения и постепенной реструктуризации основных активов, до финансистов и бюджетополучателей всех уровней, включая население.

Этот сценарий поддерживает и «главный бухгалтер РФ», достаточно честный идеолог нынешней политики «мягкого встраивания» в мировой кризис А. Л. Кудрин, который несколько наивно предлагает своим коллегам некоторые меры добровольной уступки части мировой экономической власти («Вопросы экономики», 2009, №11): «Среди мер, которые необходимо осуществить в среднесрочной перспективе, следует выделить следующие:

• выработка новых правил регулирования финансовых рынков, а также требований к макроэкономическим параметрам развития стран по примеру Маастрихтских соглашений (т. е. де-факто запрет США на рост бюджетного дефицита до 7–8 % ВВП. — Д. М.);

• расширение финансовых возможностей МВФ, в настоящее время недостаточных для решения задач в кризисной ситуации;

• повышение роли G20 и укрепление его статуса; G7/G8 и G20 должны дополнять друг друга (такая же «политико-финансовая матрешка», или «система приводных ремней», какая существовала в СССР (партия — комсомол — профсоюзы и т. д. — Д. М.);

• создание единой системы регулирования деятельности рейтинговых агентств (это особенно «обрадует» американцев, которые самостоятельно регулируют этих «мегарегуляторов» рынка. — Д. М.);

• создание в финансовой сфере новой международной организации… нужен международный полномочный орган, чьи рекомендации были бы обязательны к выполнению (как сегодня обязательны к выполнению рейтинги американской «тройки»? — Д. М.)».