Третий проект. Точка перехода - читать онлайн книгу. Автор: Максим Калашников, Сергей Кугушев cтр.№ 177

«Дорогие авторы, вы, кажется, забыли в своих мечтах об одном обстоятельстве. Как вы соберете пассионариев в эти самые плотно интегрированные группы? На какой основе их сплотите? Вы посмотрите на примеры, которые сами приводите! Сплошь да рядом у вас — война, завоевания. Чингисхан? Он ведь своих пассионариев повязал участием в насилии, в кровопролитии, в грабеже. Где же тут ваши Красота, Добро и Творчество?

Мне кажется, вы стукнулись в прекраснодушный идеализм. Натура человека гораздо хуже. Человек по природе своей плох и несовершенен. Его легче поднять на кровь и насилие, чем на созидание. Разве судьба развалившегося Советского Союза вам ни о чем не говорит? Коммунистические идеалы, что бы там о них ни говорили, были прекрасны, они действительно звали и к творчеству, и к добру. Коммунизм ставил не на темные, а как раз на светлые стороны человеческой души. Коммунистическим идеалом был человек с качествами подвижника: самоотверженный, добрый, сознательный труженик, думающий больше о других, чем о себе. Но люди отвергли коммунизм и на развалинах Советского Союза устроили торжество самых темных сил! И вот вы опять зовете к светлым целям…»

Но мы так не считаем, читатель. И, как ни крути, есть и другие способы сплочения людей в пассионарные сообщества (их социализации), помимо общего грабежа и завоевательных походов. В нашей истории есть пассионарии-созидатели в самом чистом виде: Сергий Радонежский, его братия и его ученики. Эти люди меньше чем за полвека создали новую страну, вдохнули в нее жизнь. Разве они направляли свою активность на войну? Нет, они созидали, они ткали ткань новой страны на руинах Киевской Руси, они опирались на небесную красоту, им давала силы неистребимая вера!

Старообрядцы после того, как власти стали их репрессировать и выдавливать за Урал, не исчезли, не рассыпались, а сохранили сплоченность и освоили Сибирь! Они заложили основы промышленности и особого, высокопроизводительного сельского хозяйства Сибири. С именами староверов связан и культурный взлет России конца ХIХ — начала ХХ века.

Давайте не забывать и о сталинской молодежи 1930-х годов — энергичной и умной, мечтавшей о звездах и глубинах океана. Летчики, полярники-папанинцы, пионеры изучения реактивного движения (ГИРД) и еще тысячи безвестных нынче групп, осваивавших новую технику, строивших гиганты индустрии, самозабвенно мастеривших планеры и аэропланы-самоделки в кружках при заводах и т.п. С пылом и верой, достойными первохристиан или приверженцев пророка Мухаммеда, они создавали Новую Реальность, и для них не было ничего невозможного. Пусть нынешние обезьяны злобно шипят, изображая племя 30-х дураками или твердя о наганах НКВД — мы-то знаем, что такие дела творятся верой, а не насилием. Да, это поколение было вынуждено умирать в битвах у стен Москвы и на Зееловских высотах под Берлином. Но оно было!

Так что, ребята, не все так уж плохо. И социализации, сплочения в сообщества, можно достичь не только на энергии разрушения, но и на почве созидания. И мы думаем, что созидательность, будучи гораздо более структурированной, нежели разрушение, позволит превозмочь силы хаоса. Именно на пути созидания можно найти приемы социализации, что послужат созданию интегральных сообществ — новой формы разумной жизни на Земле.

Но где мы приземлимся после эволюционного скачка? В кого мы, собственно говоря, превратимся? Почему сообщества высокой интеграции можно считать следующей ступенью развития человечества?

Поразмыслим над этим вместе. От рождения современного человека как социобиологического вида и до наших дней, при всех преобразованиях в технике, общественном устройстве и культуре, нечто в нас оставалось неизменным. Не менялся способ людского действия! Мы действовали сообща: хоть при охоте на мамонта, хоть при разработке атомного оружия. Мы вместе трудились и воевали, молились и развлекались. Но каждый человек при этом думал и осознавал себя отдельно. Даже в тех случаях, когда испытывал на себе мощнейшее интеллектуальное или эмоциональное воздействие извне.

Между тем, с седой древности и до ХХ века шел поиск технологий коллективного размышления, со-чувствования и идентификации-осознания. Шла разработка техник мышления, чувствования и медитирования не в «скорлупе» собственной личности, а изначально сообща, командно. Когда именно команда становится наиболее комфортной и эффективной структурой для интеллектуально-эмоциональной активности человека. Все века группы посвященных пытались отыскать волшебные практики, чтобы люди могли не только вместе действовать, но и думать, чувствовать, переживать и вступать во взаимодействие с Великим Нечто. Вот, собственно говоря, суть и направленность эволюционного скачка.

Сообщества высокой интеграции и есть коллективы, где в полной мере достигнуты описанные выше контуры взаимодействия. И, самое главное, у нас есть уверенность: к нынешним дням все необходимые предпосылки для такого скачка уже сложились.

Надличностный интеллект уже не фантастика. Как рассказал нам профессор Таганрогского педагогического университета Владислав Протасов, его начатки появились еще в 1930-е годы — как форма коллективного творчества.

— Если встать на точку зрения теории самоорганизации Клименко, то при наличии соответствующей инфраструктуры (глобальной компьютерной сети) из множества людей-творцов неизбежно должен самоорганизоваться некий планетарный сверхразум, — убежден Владислав Николаевич.

Первой ласточкой надличностного разума стало американское изобретение тридцатых годов — метод «мозгового штурма», окончательно оформленный в книге А.Осборна «Управляемое воображение» (1953 г.) С появлением информационно-компьютерных технологий процесс пошел семимильными скачками.

В книге К.Келли «Восход необиологической цивилизации» (1994-й) описан эпизод конференции в Лас-Вегасе. Несколько тысяч участников, сидя в затемненном зрительном зале, держат в руках картонки, окрашенные с одной стороны зеленым, а с другой — красным. Зал сканируется камерой, и на огромном экране над сценой волнуется море красных и зеленых точек. Ведущий рисует электронным «мелом» на экране круг и просит аудиторию изобразить внутри него цифру «пять». На экране возникает сначала что-то бесформенное зеленое. Контуры его меняются. Люди поворачивают картонки и убеждаются в правильности их положений. Наконец, все начинают различать цифру, контуры которой очень быстро становятся четкими.

Затем ведущий предлагает в одну из компьютерных игр— пинг-понг. Народ с левой стороны зала управляет одной ракеткой, с правой — другой. Игра начинается и идет весьма успешно. Движение ракеток становится результатом усреднения движений тысяч игроков. Возбуждение зала переходит в восторг от спонтанной самокоординации.

Задание усложняется. Запускается программа-имитатор пилотирования самолета. Люди, сидящие слева, управляют поворотом, справа — высотой полета. Зал пытается завести машину на посадку. Сначала самолет держится в воздухе плохо, кренится, рыскает, задирает нос. Но затем управление улучшается. Машина идет на посадку, делая вполне профессиональный вираж. Зал ревет от восторга. Никто не ожидал виража, никто не его навязывал участникам опыта извне. Люди просто летели вместе, как птицы…