Третий проект. Точка перехода - читать онлайн книгу. Автор: Максим Калашников, Сергей Кугушев cтр.№ 140

Сообщество Тени, «Голем сапиенс» заразили культуру смертельными метастазами. И диссонанс сегодня разрешился пустотой масс-культуры.

Иногда кажется, что нынешняя «культура» стала отражением всеобщей психической эпидемии. Люди нынешнего «развитого мира» кажутся умственно неполноценными. Впрочем, это почти верное впечатление. Ведь мы имеем почти сорокалетнюю эпоху выращивания «телевизионных идиотов». Те, кто все это время рос и воспитывался у телеэкрана, получили искалеченный интеллект. У них уже в 1970-е наблюдались отставание в развитии речи, бедность фантазии, плохая коммуникабельность, примитивные стереотипы мышления. И самое главное — присущая невротическим личностям повышенная внушаемость, гипнабельность. Мечта властителей всех времен и народов сбылась. Сформировалась практически полностью программируемая порода людей, послушно реагирующих на видеосмысловые ряды, подаваемые на органы восприятия через систему телевещания. А применительно к молодежи — еще и дополнительно примитивизированной MTV-музыкой. (Не считайте авторов этой книги ретроградами. Даже М.Калашников, росший на западной «антисоветской» рок-музыке и тогдашней западной попсе, смотреть MTV не в силах. Градуса дебилизма не выдерживает).

«Нетрудно сообразить, что те поколения детей давно стали взрослыми, и уже сотни миллионов людей, если не миллиард-другой, имеют более или менее измененный под воздействием телевидения интеллект. Более того, у них деформирована вся психосфера, потому что привыкание к навязываемым извне образам (а не вырабатываемым самостоятельно, как при чтении) дополняется эффектом повышенной внушаемости и самовнушения.

Телевидение навязывает зрителям конкретные образы, обращается преимущественно к их эмоциям, приучает к насилию, пробуждает зависть и жадность, одурманивает соблазнительными зрелищами, запугивает многочисленными сообщениями о катастрофах. Так формируются с детских лет и до старости «правополушарные» личности с убогой лексикой, бедной фантазией, примитивными стереотипами мышления, навязанными извне, легкой внушаемостью, шаткими убеждениями, искаженными представлениями о реальной жизни…

Это, можно сказать, небывалый в прежние эпохи «телевид» человека, который из печатной продукции потребляет почти исключительно глянцевые журналы с обилием картинок и дефицитом мысли. Тотальная компьютеризация вдобавок делает его придатком техноинтеллекта, так же, как в промышленном производстве он — придаток могучих машин и механизмов…»

Так написал в труде «Наркоцивилизация» Рудольф Баландин, уточняя диагноз культурной катастрофы нынешнего мира. Нет ничего удивительного в том, что большинство «цивилизованных людей» не видят очевидных для нас признаков надвигающегося конца. Ведь для этого нужно уметь мыслить и самостоятельно воображать. А этой способности сейчас лишены огромные массы сапиенсов. Самое плохое заключается в том, что ТВ-порождением (со свойственным ему невротизмом, гипнабельностью и инфантилизмом) становится не только народ, но и его элита. Те, кому предстоит отвечать на самые жестокие вызовы в истории человечества!

Давайте четко уясним: мы, люди книжной культуры — зрячие. Мы умеем думать и воображать сами. Но мы тонем в массе слепцов-телеидиотов. Их в «развитом мире» большинство. Это — совершенно новое явление в человеческой истории. Огромной популяции телеидиотов не было ни полвека назад, ни тем более в предыдущие века. Плоские и примитивные, они были выведены Сообществом Тени для того, чтобы ему легче было структурировать простые биологические «триггеры» и «чипы» в сложные системы, помыкать ходом истории. Более того, глобальное телевидение можно рассматривать как важнейший инструмент Сообщества Тени по генетическому программированию сложных систем с нечетной (многозначной) логикой, состоящих из людей-»микросхем» со стереотипными реакциями. Нынешняя «культура» делается для телеидиотов — на потребу их убогим вкусам, для того, чтобы плодить все новых и новых глупцов. И не только в несчастной России это происходит — процесс повсеместен. Просто у нас он, как всегда, доведен до предела — а оттого омерзителен.

Знаете, почему разрушение культуры так страшно? Потому что оно делает сапиенса беззащитным. Человеческое сознание остается один на один с нарастающим потоком перемен. И сознание пасует перед этим потоком, ломается под его напором, обращается в прах.

Поскольку наибольшую динамику человечество обрело в американском и советском вариантах цивилизации, то и наибольшая культурная пустота, трагичность индивидуального и группового сознания перед лицом куда-то несущегося мира проявилась в трудах американских исследователей. Что касается советских,то, насколько нам известно, подобных работ они не писали. А в российских период им стало просто не до того. Поэтому назовем знаменитого Элвина Тоффлера с его «Шоком будущего» (1970 г.). Он пишет:

«Лауреаты Нобелевской премии, хиппи, психиатры, врачи, бизнесмены, профессиональные футурологи, философы и преподаватели выразили свою заинтересованность в переменах, беспокойство по поводу адаптации, страх перед будущим. Благодаря этому опыту я пришел к двум выводам:

Во-первых, «болезнь будущего» является не просто возможной, отдаленной возможностью, а реальной болезнью, от которой страдают все больше людей. Это психобиологическое состояние можно описать медицинскими и психиатрическими терминами. Это болезнь — болезнь перемен.

Во-вторых, я был поражен тем, что и те, кто требует больших перемен, создают их и те, кто по общему мнению готовит нас к приспособлению, очень мало знают об адаптации. Убежденные интеллектуалы снова заговорили о … подготовке людей к будущему. В действительности никто не знает, как это сделать. …Мы совершенно несведущи в том, как человеческое существо приспосабливается к нынешней обстановке, меняющееся стремительнее, чем любая другая, в которой когда-либо оказывался человек.

Наших психологов и политиков точно так же ставит в тупик кажущееся нерациональным сопротивление переменам, которое проявляется у все возрастающего числа людей и социальных групп. Глава предприятия хочет реорганизовать отдел, преподаватель — ввести новый метод обучения, мэр — достичь мирного сосуществования рас в своем городе. Но все они так или иначе сталкиваются с глухим сопротивлением. До сих пор мы мало знаем о его источниках…»

Тоффлер пишет о том, что мы не знаем, почему одни люди страстно добиваются перемен, а другие столь же яростно им противятся. Он подмечает: все, кто исследует перемены, почему-то зациклены на их целях и направлениях, но почти никто не хочет замечать более важной проблемы — скорости этих перемен. Скорость перемен — вот что на самом деле волнует людей и вызывает болезненные реакции. Нам ли, русским, пережившим бурю перемен в последние полтора десятка лет ХХ века, не знать об этой ужасной болезни? Не за это ли мы расплатились миллионами погубленных или исковерканных жизней, потерей огромных территорий, распадом нашего народа и общества?

Есть теория «культурного запаздывания», которая говорит о том, что реакция человека на перемены запаздывает, и это вызывает стресс в обществе, шок будущего. Слишком быстрые перемены вызывают крушение стран и народов, всплески яростных бунтов, приступы войн, волны агрессии и варварства. (Мы цитировали работу Э.Тоффлера «Футурошок» — в книге «Впереди — ХХI век». Москва, «Академия», с.347-348).