Технологии "Пятой Империи" - читать онлайн книгу. Автор: Александр Проханов, Сергей Кугушев cтр.№ 59

Однако до сих пор ждет беспристрастного исследования вопрос об определении текущего положения страны на основной шкале ветвящегося времени. Возможно, самой острой психологической потребностью высшей власти, да и всей активной части российского общества, стала потребность в определении местоположения нашей цивилизации относительно других мировых «центров силы».

И здесь трезвый анализ, увы, подменяется мифами; беспристрастное исследование оказывается обусловленным локальными интересами и частными выгодами. Таким образом, мы пребываем не в подлинной истории, а в некоем Зазеркалье. Чтобы вернуться из искаженных миров к текущей реальности, необходимо вычленить базовые мифы, утвердившиеся в сознании власти и народа. Таких мифов три.

Миф первый: Россия в начале ХХ века сбилась со столбовой дороги исторического прогресса и, понеся неимоверные жертвы, с трудом вернулась на эту столбовую дорогу в 90-е годы, безнадежно отстав от цивилизаций-лидеров: прежде всего от Запада (в лице США) и в какой-то степени от Китая, совершившего свой рывок в 80—90-е годы прошлого века.

Миф второй: великий, могучий и нерушимый Советский Союз пал жертвой заговора, где сплелось предательство высших эшелонов власти с хитроумной спецоперацией Запада. И если бы не указанные роковые обстоятельства, СССР и поныне процветал бы и здравствовал.

Миф третий: СССР проиграл Третью мировую войну, а США ее выиграли. И России надлежит полностью принять правила игры, навязанные победителями, беспрекословно подчиняясь западным установкам. Иными словами, занимать то место в международном разделении труда, играть ту политическую роль, которую укажут России новые хозяева мира.

Несмотря на их внешнюю противоречивость и противоположность друг другу, все три мифа в той или иной степени влияют на действия всех политических сил в России. Более того, причудливо сплетаясь между собой, эти базисные мифы образуют своего рода амальгаму мифов второго и третьего порядка…

Но закончим с мифами, перейдем к фактам. В принципе они общеизвестны и тысячекратно воспроизведены, обсуждены, проанализированы. Это беспрецедентные в мировой истории результаты периода 1991–1999 годов: падение ВВП более чем на две трети, снижение капиталовложений в десять раз, крах технологического уклада, развал лучших в мире систем фундаментальной науки и образования. Столь же очевидны и следствия социально-экономического неблагополучия нашей страны. Вымирание более чем по миллиону человек в год русского народа, его нездоровье (по данным медиков, более 60 % населения нашей страны страдают душевными заболеваниями той или иной степени тяжести, а более двух третей – различного рода физическими недугами). Эти факты можно множить и множить. На страницах газеты «Завтра» годами подробно рассматривались и основные грани, и даже мельчайшие черты постигшей нас катастрофы.

Но сейчас важно понять, почему так случилось и каковы последствия этого для будущего нашей страны и всего мира.

Прежде всего – о причинах. Несомненно, что крушение СССР напрямую связано с исчерпанием ресурсов индустриального развития. Экстенсивный рост советской экономики в 80-е годы столкнулся с резко падающей фондоотдачей, замедлением роста производительности труда, все более слабым внедрением в производство передовых технико-технологических решений. Все это накладывалось на неблагоприятные изменения мировых цен нефти, а также на рост военных расходов, сопряженных с навязанной стране гонкой космических вооружений и войной в Афганистане.

Экстенсивный путь развития предполагал экспансию, а ее в 80-е годы не было. Даже там, где СССР достиг серьезных дипломатических и геополитических успехов (например, в Юго-Восточной Азии или в Латинской Америке), речь велась не о мобилизации ресурсов этих регионов, а, напротив, о привлечении ресурсов Советского Союза в экономики вновь приобретенных союзников. Кризис индустриализма в СССР в наиболее четкой и откровенной форме проявился в 80-е годы и закончился экономическим крахом начала 90-х.

Второй причиной стал крах потребительской модели советского общества, выбранной еще XXI съездом и воплощенной в жизнь после «косыгинских» реформ в конце 60-х годов. Эта модель предполагала все большую ориентацию на стандарты, свойственные западному обществу, где потребление ставится выше труда, материальное имеет приоритет над духовным, а удовлетворение потребностей безусловно первенствует над реализацией способностей. Как только эта потребительская модель была взята на вооружение руководством СССР, исход противоборства капитализма с социализмом был предрешен. Капитализм обладал и обладает гораздо более обширной ресурсной базой и гораздо дальше продвинут на технологическом уровне индустриального типа. И соответственно обладает неизбывными преимуществами в соревновании систем. Но главное даже не это. Капитализму потребительская модель присуща внутренне. Тогда как социализм внутренне предполагает другую, базирующуюся на справедливости, добре и взаимопомощи систему ценностей.

СССР, подточенный неполадками в собственной экономике, помноженными на сужение ресурсной базы, не смог удовлетворить потребительские ожидания советского общества, пережив сначала кризис недоверия населения к власти, а затем и глубочайший политический кризис, что и привело к развалу государства.

В-третьих, гибель СССР стала результатом агонии советской административной системы. Гениальный советский ученый Глушков еще в середине 1970-х годов указывал на кризис управления как на самую большую опасность для дальнейшего развития социализма. Он замечал, что параметры экономики и социума стали слишком сложны для существующей административной системы. В ней все чаще стали образовываться своего рода тромбы, а система обработки информации постоянно «сбоила». Лавинообразное накопление дефектов в конечном счете привело к полному развалу советского управленческого аппарата и, соответственно, к краху плановой экономики.

В-четвертых, в СССР возник социально-гуманитарный кризис. Потеря веры в «счастливое коммунистическое завтра» привела к отказу от традиционных ценностей и норм поведения, базирующихся на примате добра, справедливости и взаимопомощи. Победили социальный нигилизм, имморализм и право сильного. Но поскольку подобный отказ основной массе населения не принес ничего, кроме горя и разочарования, следующей стадией стали массовая невротизация и зомбирование людей через системы СМИ (как единственный способ удержать обманувшиеся массы в состоянии пассивной покорности).

В-пятых, это тотальная невостребованность системой сверхтехнологического уклада отечественной экономики. Чрезвычайно эффективные инновации и инициативы (такие, как научно-технические центры молодежи, кооперативы, молодежные жилищные комплексы) наполнялись чуждым первоначальному содержанием. Созидательное, трудовое, творческое начало стало подменяться потребительски-спекулятивным, рыночным, что окончательно подорвало и деморализовало последних носителей традиционных ценностей имперского Советского Союза.

А теперь обратимся от погибшего СССР к современному Западу. Отметим сразу: очень далекие друг от друга географически и политически, но объединенные высоким интеллектуальным уровнем мыслители, политики, экономисты, социологи говорят и пишут сегодня о глубоком кризисе современного Запада, о его болезнях. О том, что он все более и более напоминает поздний Советский Союз, с его проблемами, конфликтами и неустранимыми дефектами.