Битва за небеса - читать онлайн книгу. Автор: Максим Калашников cтр.№ 127

Ядерный прорыв русских стал возможен благодаря людям-исполинам. порожденным эпохой 1930-х годов. Тем они и были велики, что знали: для постижения тайн материи, для достижения могущества надо прежде всего ускорить процессы в веществах, убыстрить движение в производстве и транспорте, овладеть новыми видами энергии, создать невиданные ранее машины и технологии. И не жалеть при этом сил, не оглядываться заискивающе на заграницу. В этом – главное отличие людей Империи от нынешних тупиц, свято верящих в то, что можно обойтись только выпуском акций, организацией банков и десятым по счету переделом собственности.

Мы начали ядерные исследования первыми в мире, обгоняя и немцев, и янки. Еще в 1932 начинается строительство гигантского ускорителя частиц, циклотрона, в Ленинградском физтехе. В 1935 в Харькове (Украинский физтех) закладывают основание громадной «электронной пушки» для обстрела атомных ядер исследуемых элементов. Уже тогда, когда ядерная энергия казалась чем-то фантастическим, сталинское правительство не жалеет денег на эту перспективу. К осени 1937, когда в стране происходит вторая Всесоюзная конференция по изучению атомного ядра, глава Академии наук Игорь Губкин сообщает: нужно как можно скорее освоить ядерную энергию. Число ученых, работающих по этой проблеме, с 1933 выросло в СССР пятикратно.

1939. Стране уже трудно. Экономика нацелена на подготовку к грандиозной войне. Впереди – планы похода на Западную Европу. 1 сентября Гитлер нападает на Польшу и разражается Вторая мировая. Еще в апреле немцы начинают свой урановый проект, ставя во главе Гейзенберга и Гана. Но уже 21 сентября мы начинаем строить огромный циклотрон в Петрограде. Машину для получения из урана «ядерной взрывчатки». Ввод ее в строй планируется на 1942. Именно в тот год молодой Игорь Курчатов делает сенсационное заявление: при расщеплении ядер в килограмме урана должна выделиться энергия, равная взрыву 20 тысяч тонн тротила. Эквивалентная 20 килотоннам. Или 23 миллиона киловатт энергии. Расчеты Курчатова полностью подтвердятся в Хиросиме.

Тогда же ученик Курчатова, Георгий Флеров, вместе с Петржаком делают сногсшибательное открытие – самопроизвольное деление ядер в уране, цепную реакцию. Теперь надо найти лишь способ построить бомбу. А в перспективе – и реактор для получения энергии. В Харькове собирается важное совещание по физике атомного ядра.

1940 год. Наша страна провела тяжелую Финскую войну, после нее присоединив к себе Прибалтику и Молдавию. Идет титаническое перевооружение армии. Но именно в этом году Курчатов, обгоняя США, выскажет идею графитового реактора. В декабре, за полгода до нападения на нас Гитлера, Курчатов и группа его соратников представляют в Академию наук план овладения ядерной энергией и создания целой атомной индустрии – заводов по производству обогащенного урана и тяжелой воды. В Америке ядерный проект начнется почти годом позже…

Увы, эти планы сбылись совсем не так, как хотелось бы. Успей Сталин первым напасть на Гитлера и завоевать Западную Европу в сорок первом – и году этак в 1944-1945 у нас была бы своя атомная бомба. С ее помощью мы громили базы британского флота и расправлялись с Америкой.

Но Гитлер ударил первым. Не имея ни запасов зимнего обмундирования, ни совершенной техники, не отмобилизовав до конца свою экономику. Он надеялся на мистику, на помощь древних германских богов – а этого Сталин просчитать не смог. Началась тяжелейшая война. База ядерных исследований в Харьковском физтехе оказалась потерянной, и в 1941 немцы вывозят из нее уникальное оборудование – уже для своей ядерной программы. Петроград-Ленинград с его ЛФТИ оказался в блокаде, парализованный холодом, голодом, немецкими бомбежками, создание циклотрона останавливается. Курчатов и другие физики-ядерщики переброшены на фронтовые задачи. Нужно бороться с немецкими магнитными минами, решать тысячи неотложных задач на военном производстве. Курчатов то с минами в Севастополе борется, то бронебойные снаряды разрабатывает, то изобретает защиту танков от кумулятивных снарядов немцев. Флеров трудится авиатехником в бомбардировочном полку. Петржак – начальник разведки в зенитном полку. Будущий ракетчик Ко ролев работает то над реактивными минометами, то над новыми двигателями. Враг грозит взять Москву…

И все-таки мы создали свое ядерное оружие!

Этим мы обязаны по большому счету четверым: научным гениям Курчатова и Королева, несгибаемой воле Сталина и непревзойденным организаторским способностям Лаврентия Берия. Можно как угодно судить двоих из этой четверки с моральных позиций, но это свершение у них не отнять никому. Тем более, что у империй всегда своя мораль во веки веков. Даже у нынешней американской.

Как это было? Весной сорок второго, когда полк Георгия Флерова вывели на отдых в Воронеж, молодой физикпервым делом бросился в местный университет познакомиться со свежей научной литературой из-за рубежа. (Да, читатель, даже во время тяжелейшей войны «тоталитарный режим» Сталина не скупился на то, чтобы снабжать научными новинками даже провинциальные университеты! Это вам не россиянские времена). Обнаружив то, что иностранцы полностью прекратили публикации по ядерной физике, Флеров кинулся писать письмо Сталину. На Западе делают урановую бомбу! Флеров едет в Казань, где выступает перед академиками.

Сталин… Получив письмо Флерова в труднейшем 1942 о том, что на Западе создается оружие фантастической разрушительной силы, и, сопоставив его с данными прекрасно отлаженной разведки, Сталин все быстро понял. Он поверил Флерову, который всего за шесть лет до того был всего лишь студентом физтеха. В июне Сталин вызывает Флерова в Москву (Господи, да ведь тогда немцы перли к Волге и на Кавказ, и страна, казалось, вот-вот рухнет под ударами Гитлера). Вот это воля была у Императора! В отличие от Гитлера и даже многих американских «столпов», он не счел атомную бомбу сказкой, а распорядился срочно начинать русский ядерный проект. Распорядился тогда, когда самые густонаселенные и промышленно развитые районы были заняты гитлеровцами, когда Империя ожесточенно сражалась за свою жизнь, голодая и испытывая нехватку буквально всего.

Научным «головой» дела стал русский ученый Игорь Курчатов (1903-1960 гг.), который образование получал в Таврическом университете, созданном в Крыму при Врангеле. То есть у белых, которые воевали с красными. Вопреки соплям и воплям нынешней интеллигентщины о том, что при Сталине умных людей расстреливали и гноили в лагерях, Курчатов работал тогда на полную мощь.

В октябре 1942 Курчатова вызывают в Москву. Знакомят с данными разведки в США. Уже в декабре Курчатов дает план работ по Русскому ядерному проекту.

Вот вам еще красноречивая иллюстрация сталинской воли. Для работы над бомбой нужен циклотрон. По приказу Сталина из Питера вывозят мощные электромагниты тамошней установки, и к 1944 в Покровском-Стрешневе в Москве начинает действовать новый ускоритель. С его помощью мы первыми в мире получаем поток дейтронов – столь нужных ядер тяжелого водорода, дейтерия. Потом бомбардировкой урана мы получаем на этой машине плутоний – куда лучшую ядерную взрывчатку. В этот момент от нас безнадежно отстают британцы. У них нет циклотрона. Нет его и у гитлеровцев. Сталин осыпает Курчатова наградами. Теперь он – академик, кавалер высшего ордена тех времен – ордена Ленина.