Путин Инкорпорейтед - читать онлайн книгу. Автор: Максим Калашников cтр.№ 78

Он указывает, что чиновники в его государстве получают очень большие зарплаты, сравнимые с заработками менеджеров крупных корпораций. Ибо ничто не обходится так дорого, как чиновники с низкой зарплатой. Зато управленцы Сингапура умеют обеспечить ежегодный рост экономики в 8–9 % ежегодно. Показная «бедность» чиновников (Ю приводит примеры Филиппин и Малайзии) сопровождается страшным мздоимством и казнокрадством. Западная модель — где легальные доходы политиков и чиновников крайне малы — подразумевает лишь то, что в политику и госаппарат идут только богатые люди со своими источниками доходов. Ну, а что такое власть богатых — смотри выше. В этом смысле сингапурский опыт намного успешнее и эффективнее.

Правда, при этом в Сингапуре существует сильнейшая антикоррупционная «опричнина» — структура, подчиненная непосредственно главе государства. Это — БРК, Бюро по расследованию коррупции. Настоящее НКВД. (Подробнее о нем — http:// m-kalashnikov.livejournal.com/1070579.html). Свободная пресса работает эффективно лишь в связке с такой опричниной.

Таким образом, демократия при либеральном капитализме становится властью денег.

Но дальше следует вполне логичное продолжение. Отмена бесполезной ширмы в виде всяких там выборов. Или переход к полной фальсификации голосований, к «управляемой демократии». И в этом смысле то, что уже произошло у русских, еще случится на Западе.

Почему? Потому что либерализм, провозгласив свободу капитализма, сделал философией жизни принцип «Прибыль — мерило всего и превыше прибыли нет ничего». И тут в конце ХХ века случилось то, что чего не было ни в начале ХХ столетия, ни в 1930-е годы. А именно — вывод производства из развитых стран в Азию. Туда, где труд дешев, налоги государства — меньше, климат — мягок, а производство на порядок прибыльней. За минувшие 30 лет с Запада в Азию ушли сотни миллионов рабочих мест, перекочевали десятки тысяч заводов и фабрик. Но ведь раньше все эти рабочие места, все эти сонмы заводов позволяли западным рядовым гражданам хорошо зарабатывать, платить налоги и отчисления в социальные фонды, тем самым оправдывая их гражданские права и право голоса. А тут все новые и новые миллионы западных граждан становятся ненужными, лишними. Они же ни черта не производят, прибыли больше не генерируют. Зато требуют каких-то социальных гарантий, пособий по безработице, хотят жить так же хорошо, как привыкли жить в «золотое тридцатилетие» 1945–1975 гг. Но на деле они уже превращаются в люмпенов. Чтобы их содержать, приходится облагать корпорации слишком большими налогами, приходится отягощать государства большими заимствованиями.

И тут наступает предел: корпорации не хотят платить слишком много, да и государственные долги (см. пример Греции, Испании, да и самих США) рано или поздно могут вызвать катастрофу. Значит, выход у капиталистов лишь один: отнять у масс, ставших бесполезными, все эти социальные гарантии, пенсии, пособия по безработице, дабы не тратить на это денег бизнеса и государственного бюджета. Но как? Ведь отнимать все это нужно у многих миллионов граждан западных государств, а они все — с правом голоса. Одна Ассоциация пенсионеров в Америке чего стоит! Все эти избиратели, составляющие до половины электората, при любой попытке отнять у них привычные социальные блага тут же выйдут на улицы. На ближайших же выборах они свалят политиков и партии, осмелившихся проводить курс на экономию и демонтаж социального государства, выбрав популистов и «обещалкиных». И так — вплоть до краха государственных финансов, до обрушения пирамид государственных долгов.

Видимо, так оно и случится на Западе. Этим самым и должен закончиться нынешний глобальный кризис. И в результате у большинства граждан западных стран — попомните мои слова! — будет отобраны права голоса. Де-факто. Для проведения шоковой терапии западных экономик придется либо вводить жесткие диктаторские режимы, либо — создавать полностью «управляемую демократию». С фальсификацией подсчета голосов в чудовищном масштабе, с административно поддерживаемыми «партиями президента», с мощным репрессивным аппаратом и не менее мощными машинами пиар-пропаганды — промывки мозгов. Именно в этот момент либерализм достигнет своего апогея: и на Западе власть и собственность сольются, богатые превратятся в замкнутую правящую касту, а демократия пойдет куда подальше. Причем все это верно и для «варианта Мойо»: с дефолтом США и образованием Североамериканской автаркии. И там придется вести такую же политику. Ибо как иначе превратить США в «новую Индию» и опять построить промышленность в Америке?

Вот тогда и на Западе мы увидим аналоги и Путина, и «Путин Инк», и «Единой России», и 282-й статьи, и громадной власти «силовиков».

В этом и заключается громадное всемирно-историческое значение Владимира Владимировича Путина. Ибо система, олицетворяемая им, не просто сегодняшний день РФ. Нет! Перед нами — образ будущего для Запада после крушения социально ориентированных государств и достижения либерализмом наивысшей точки своего развития. Можно сказать, владыки Запада поручили Путину крайне важное дело: отработать на русских и России модель будущего. Этакого нового феодализма, плавно перетекающего в неокастовое общество и практически в рабовладение-2. РФ должна послужить опытной площадкой для эксперимента, а потом — исчезнуть в хаосе гражданской войны и нового развала, чтобы Запад мог жить дальше.

Ибо обломки СССР — действительно максимально приближенный к Западу аналог того, что происходит со странами вчерашнего «Свободного мира» (Он же — Первый мир). У русских еще в 1985 году имелось высокоразвитое научно-промышленно-аграрное государство с развитой социальной системой. С очень образованным и квалифицированным населением. Причем государство именно белой расы: ибо представители небелых рас составляли только 25 % населения Советского Союза.

За считанные годы СССР не только развалили (что ждет Испанию и многие иные европейские национальные государства), народ наш опрокинули в нищету (аналог краха социального государства на Западе), оболванили и отучили читать, а также — поломали нам основную часть промышленности. В отличие от Запада, русскую промышленность просто останавливали и убивали, а не выводили в Китай, как на Западе, но все равно последствия — аналогичны. Ибо после разгула «реформ», когда экономику РФ свели к «трубе», объективно лишними стали не менее ста миллионов из 140 миллионов населения РФ. Они действительно не нужны: «Газпрому», «Роснефти», металлургическим компаниям и сорока миллионов за глаза хватит. А если надо — они гастарбайтеров завезут. И это — тоже аналог западного кризиса, где после вывода индустрии в Китай лишними стали до восьмидесяти процентов граждан. Да ведь эксперимент еще и не закончен: сейчас, когда Путин втолкнул РФ в ВТО, должны прекратить существование последние оплоты несырьевой русской промышленности, должны образоваться новые миллионы «лишних ртов».

Конечно, аналог несовершенен. В РФ и на Украине нет такого сильного высокотехнологичного сектора экономики, что еще сохранил Запад. В этом плане аналог вышел эдаким примитивным, брутально-сырьевым. Да и русские, будучи белым арийским народом, по национальной психологии сильно отличаются от западных белых. Мы все-таки не европейцы и не янки (и не азиаты), а особая цивилизация. Однако за неимением лучшего подопытного животного работают с имеющимся. Тем паче, что русские (украинцев я тоже отношу к ветви русского народа) держат весьма неприятные для нашего национального самолюбия «пальмы первенства». Власть, состоящая из кланов воров с куриными мозгами и психологией махрового обывателя, в мире — не новость. Но такие режимы находятся в основном в Африке, Азии или в Карибском бассейне. А тут мы стали первым белым народом с властью типично африканского типа. На нас первыми попробовали управление социумом с помощью заказных мегатерактов (осень 1999-го в Москве, гексоген), которое потом — в 2001-м — применили в США.