Глубокая разведка - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Добряков cтр.№ 31

Если б я властелином судьбы своей стал,

Я бы всю ее заново перелистал

И, безжалостно вычеркнув скорбные строки,

Головою от радости небо достал!

Омар Хайям

Меня толкают в бок.

— Задремал! Уже приехали, — слышу я голос Виктора Шишкина, моего ведомого.

Открываю глаза и вижу, что я сижу в автобусе. Мы едем из нашего военного городка в райцентр. Едем отдохнуть и поразвлечься. Автобус останавливается возле бывшего Дома культуры, ныне громко названного Центром досуга и отдыха. Впрочем, из современных веяний там добавились только небольшое казино, компьютерный салон и зал игровых автоматов. Мы выходим из автобуса и направляемся к крыльцу.

— Чуть не забыл! — спохватывается Виктор. — Когда ты с Матвеичем копался в гидросистеме, звонила Вера. Спрашивала тебя и интересовалась, будешь ли ты сегодня в этом заведении?

— И что ты ответил?

— Сказал, что будешь.

— А она?

— По-моему, обрадовалась.

Вера — учительница английского языка в местной школе. Только-только приехала сюда по распределению. Мы с ней познакомились две недели назад, когда директор школы попросила нашего командира прислать одного из летчиков, чтобы согласовать с ним план шефской работы. Командир послал почему-то меня. Так я и познакомился с Верой.

Согласование плана завершилось в кафе при Центре досуга и отдыха. Там я угостил Веру кофе с пирожными, потом заказал по стаканчику легкого винца. После этого мы с ней посетили дискотеку, и я проводил ее до общежития, где жили молодые, не успевшие обзавестись семьями, учителя и медики. Встречи наши стали регулярными. Занятия в школе еще не начались, а мы летали тогда не чаще двух раз в неделю. Шли регламентные работы на технике. Особых намерений в отношении Веры у меня не было. Просто мне было очень хорошо с этой свежей девушкой, привезшей в нашу глушь из областного центра неизрасходованную энергию и ничем не запятнанную свежую юность. У нас с ней нашлось очень много общих взглядов. И постепенно выяснилось, что жизнь и происходящие в ней перемены мы с ней воспринимаем одинаково.

Но последнюю неделю наши ровные, дружеские отношения подверглись грубому внешнему воздействию. На Веру положил глаз начинающий, но уже преуспевающий бизнесмен, Алексей Московский. Он появился около месяца назад и открыл в городке магазин меховых изделий. Там продавались шубы, манто, куртки из соболя, песца, чернобурки и норки. Цены были даже не астрономические, а какие-то межгалактические. Я сильно сомневаюсь, что кто-то в городке был в состоянии стать клиентом этого магазина. Но магазин не закрывался, а Московский не производил впечатления человека, вложившего средства в невыгодное дело. Скорее всего, под вывеской этого магазина производилась отмывка каких-то темных и весьма немалых сумм.

Мне все его делишки были до фонаря. Я не испытывал ни малейшего желания общаться с ним и тем более вникать в дела этих новоявленных «бизнесменов» на криминальной подкладке. У меня с ними не было и не могло быть ничего общего. Мы жили в разных мирах, в разных измерениях. Но не таков был господин Московский. Он был уверен, что его черная «Тойота», его замшевый пиджак, из кармана которого он извлекал толстые пачки купюр, чтобы заплатить сумасшедшие деньжищи за красивую бутылку импортной дряни, делают его на две-три головы выше всего прочего «быдла». Он был уверен, что все задохнутся от счастья, если он заговорит с ними. Он был уверен, что нет такой женщины, которая не стремилась бы переспать с ним. Я слышал, как он самодовольно и громко изрекал собравшимся вокруг него юнцам пошлость: «Знаете, какая самая чувствительная эрогенная зона женщины? Кошелек мужчины!»

И вот этот «бизнесмен» положил глаз на Веру. Начал он дерзко и напористо. Лихо затормозил перед ней «Тойоту», распахнул дверцу и предложил прокатиться. Потом долго смотрел ей вслед и недоумевал. В его сознании никак не укладывалось, что женщина взяла и отказалась сесть в его иномарку. За первой попыткой последовали другие, не менее неуклюжие и не менее хамские. Успеха Московский не добился, но в определенных кругах городка сложилось мнение, что Вера — «его женщина». Все это происходило, к сожалению, не на моих глазах. Служба есть служба, и мы с Верой встречались через день, через два. Но я все знал. Вера от меня ничего не скрывала.

В «центре» мы сразу проходим в бар. Время еще относительно раннее, и народу немного. Еще не собрались. Выпиваем для разгона по рюмке коньяку, берем по кружечке легкого местного пива и занимаем столик. Крепко выпивать в наши планы не входит. В полночь наша эскадрилья будет находиться в дежурном режиме. То есть, если что-то произойдет, нас по тревоге поднимут первыми.

Потягивая пиво, я изредка бросаю взгляд на часы. Вера, как правило, появляется в шесть вечера. И точно, в восемнадцать ноль две в фойе звучат молодые женские голоса и звонко стучат каблучки. В дверях бара появляется Вера с двумя подружками, соседками по общежитию. На ней юбочка из бархатистой ярко-красной ткани, доходящая до середины бедер и совсем не скрывающая ног — красивых, обтянутых черными колготками и обутых в такие же ярко-красные туфельки на высоких каблучках, с широкими, почти в три пальца, ремешками на лодыжках. Короткая жилетка из такой же ткани, как и юбочка, едва доходит до широкого пояса из мягкой кожи. А под жилеткой — тонкая черная блузка. У нее пышные темно-русые волосы, постриженные чуть выше плеч, они обрамляют красивое лицо с правильными, точеными чертами. А из-под длинных ресниц сияют лучистые серые глаза. Я совершенно не представляю Веру в роли строгой «англичанки». Секретарша, продавщица, программист, медсестра, даже врач, но никак не учительница.

Заметив нас, Вера радостно улыбается и с подругами направляется к нашему столику. Мы встаем, здороваемся и усаживаем девушек. Виктор делает знак бармену, и официантка приносит заранее заказанные нами кофе и пирожные. Вечер отдыха начинается.

В восемнадцать тридцать начинает работать дискотека. Танцует Вера превосходно, не зная усталости. Я уже много раз мысленно благодарил нашего замполита в училище, который силком загонял нас на факультативный курс танцев. «Настоящий офицер должен уметь все. Если офицер не умеет как следует танцевать, вести себя в приличном обществе, поддерживать разговор с женщинами, разбираться в искусстве, играть в преферанс; знать, чем отличается „Цинандали“ от „Портвейна“, а „Портвейн“ от коньяка, то это не офицер, а солдафон, бурбон. А я сделаю из вас настоящих офицеров, клянусь погонами!»

Повеселившись в дискотеке, мы возвращаемся в бар, где я заказываю легкое вино. Вера удивленно смотрит на меня:

— Ты же всегда предпочитаешь коньяк или мадеру.

Я коротко объясняю ей ситуацию и замечаю, что лучистые глаза Веры на мгновение теряют свой блеск, тускнеют.

— Значит, вам в двенадцать часов надо быть на аэродроме? — как бы невзначай интересуется она.

— Нет. На аэродроме будет дежурное звено. А нам надо быть у себя дома в городке. В случае тревоги звено поднимут в воздух, а нас вызовут на аэродром.