И на вражьей земле... - читать онлайн книгу. Автор: Олег Шушаков cтр.№ 60

Но сердце у него забилось вовсе не от страха. Не то чтобы он совсем не боялся. Боялся, конечно! Но не того! Не вражеской пули… Боялся лейтенант Полищук, что слишком мало его товарищей в небе, что не хватит их на всех самураев! Что прорвется какая-нибудь тварь к этому прекрасному городу и сбросит бомбы на его чистые, зеленые улицы!

Командир полка качнул крылом, и они посыпались на врагов со стороны солнца.

Николай был абсолютно спокоен и, когда большой двухкилевой бомбардировщик залез в прицел на встречном курсе, вогнал пушечную очередь в пилотскую кабину. И увидел, как полетело во все стороны разбитое стекло, а самолет резко перешел в пике. Есть один!

Проскочив вниз и снова, набирая высоту, Николай вышел снизу к следующей девятке. Чтобы ударить в незащищенное брюхо. И ударил!.. И опять удача! Длинная очередь Николая пришлась прямо в бензобак, и бомбардировщик, загоревшись, накренился и пошел вниз… Есть второй!

Николай свечой поднялся вверх… Тут-то его и подловили! По левой плоскости и мотору пробарабанили вражеские пули! Николай бросил взгляд налево. Самураи быстро приближались, и он резко развернул своего «ишака» лбом им навстречу.

Это его и спасло. Каким-то чудом трассы прошли мимо, а вслед за ними проскочили и серебристые машины с красными кругами.

Мотор еще работал. А вот пушки отказали… Он понял это, когда, скользнув вниз, зашел на скорости очередному бомбовозу в хвост и нажал на гашетки.

Раздумывать было некогда. И упускать врага никак нельзя! Николай резко дал ручку в сторону, поставив свой истребитель на ребро, и мощным ударом консоли отсек крыло у самурая.

И, потеряв консоль, сам полетел вниз. От сильного удара Николай здорово расшиб лицо, но, к счастью, не потерял сознания. Он отстегнул привязные ремни, и его просто вышвырнуло из штопорящего самолета.

Его крутило и вертело, но он сумел в конце концов остановить вращение. Земля быстро приближалась, и Николай рванул вытяжное кольцо. Наверное, в последний момент. Потому что купол не успел полностью наполниться, и его сильно ударило об землю. И он потерял сознание…

И опять лейтенанту Полищуку повезло, потому что если бы он раскрыл парашют раньше, если бы не этот вынужденный затяжной, его расстреляли бы в воздухе самураи, как это произошло в этом же бою с его боевым другом старшим лейтенантом Малаховым. Они расстреляли его, беспомощно висящего под куполом…

Но узнает об этом Николай гораздо позже. Уже в госпитале…

А война шла своим чередом.

Член Военного совета Тихоокеанского флота корпусной комиссар Лаухин подписал последний наградной лист и устало откинулся на стуле. Многовато, конечно, посмертных… Но, что поделаешь… Война! Здорово они, однако, врезали самураям! И морским и сухопутным! Надолго запомнят!

Он посмотрел на бумаги. Тридцать один Герой Советского Союза! Это что-то значит!.. Петр Иванович отхлебнул из стакана с остывшим чаем. И вдруг поймал себя на неприятной мысли… Или приятной?

«А ведь это – Красное Знамя!.. Не меньше!».

Орден у него уже был. Еще один?… Конечно, он не отказался бы. Но сначала надо, чтобы проскочило это представление… А, может быть, орден Ленина? Вон сколько Героев вырастил! Мехлис – человек суровый, но щедрый!.. Корпусной комиссар Лаухин посмотрел в потолок. Лев Захарович его сюда сам назначил. После прошлогодней чистки. И не зря!

«Да! Орден Ленина! Однозначно!»

Такая вот война…

Забайкальский фронт, середина августа 1939 г.

Одиннадцатая ордена Ленина танковая бригада, отведенная в тыл сразу же, как только стихли выстрелы у Халхин-Гола, немедленно получила свежее пополнение людьми и техникой. Вставшие в строй бригады необстрелянные экипажи в тот же день были равномерно распределены по ротам и взводам, прошедшим горнило августовских боев. При этом большинство командиров, участников этих боев, были досрочно повышены в должностях…

Отлично проявивший себя и под Баян-Цаганом, и в генеральном наступлении, капитан Ильченко был назначен командиром батальона. Однако роту он сдал одному из своих комвзводов, лейтенанту Татарникову, а не капитану, прибывшему с пополнением. Потому что командир бригады полковник Алексеенко прекрасно понимал, что в предстоящих боях ему потребуются проверенные командиры.

Как и Татарников, Николай Ильченко был проверенным! За июльские бои его наградили орденом Красного Знамени. За августовские – представили к высокой правительственной награде. Начальник штаба намекал на что-то такое, но о чем именно шла речь, помалкивал. А Николай особо и не допытывался. Скорее всего, дадут орден Ленина. А выше – только Герой Советского Союза. Но на Героя он, по собственным понятиям, пока не тянул. Так что махнул рукой и выкинул все из головы. Наградят, так наградят. Тогда и узнает. Чего раньше времени суетиться-то!

То, что им предстоят бои, он тоже прекрасно понимал. Здесь, во фронтовом тылу, они увидели столько техники и личного состава, что всем стало ясно – скоро начнется! Такие массы войск невозможно укрыть от противника никакими дезинформационными мероприятиями! Да и держать их здесь без дела слишком дорогое удовольствие…

Так оно и вышло. Седьмого утром они получили приказ выдвинуться на юг, в район Эрдэнэ. А двое суток спустя, завершив марш-бросок без потерь, уже были на месте.

Четыре батальона бригады насчитывали двести сорок пять танков БТ-7, в том числе двенадцать артиллерийских БТ-7А с пушкой калибром семьдесят шесть миллиметров, и двадцать пять бронеавтомобилей.

На первый взгляд тактико-технические характеристики легкого колесно-гусеничного танка БТ-7, основного танка РККА, были не хуже и не лучше, чем у его зарубежных соплеменников. Вооружение – сорокапятимиллиметровая пушка и два пулемета. Броня – противопульная. Лоб – двадцать два, остальные части корпуса – пятнадцать миллиметров. Экипаж – три человека.

Увы, но как показали бои в Испании и на Халхин-Голе, калибр орудия был маловат, броня – слабовата, а бензиновый двигатель – слишком огнеопасен.

Однако, при всех своих недостатках (а у кого их нет!), БТ-7 обладал одним неоценимым качеством – быстроходностью! Была у него одна замечательная конструктивная особенность, которая радикально отличала его от собратьев. При необходимости гусеницы можно было снять и продолжить движение на колесах, обтянутых резиновыми бандажами. А это давало резкий прирост скорости. Именно этот, огнеопасный, четырехсотсильный двигатель М-17Т и позволял БТ-7 разгоняться на колесах до семидесяти двух километров в час! Запас хода при этом составлял пятьсот километров…

Обслужив и заправив машины, танкисты получили долгожданный отдых… Однако командного состава это не касалось. Все, вплоть до помкомвзводов, были посажены на полуторки и вывезены на рекогносцировку к китайской границе.

Ехали с небольшой скоростью, часто останавливаясь и определяясь по азимуту и солнцу, отмечая на кроках характерные участки местности, способные послужить ориентирами. Хотя на самом деле назвать ориентирами их можно было лишь с очень большой натяжкой.