Центурион - читать онлайн книгу. Автор: Елена Долгова cтр.№ 96

– Они лезут на излучатели! Они сошли с ума!

К вечеру следующего дня Порт-Калинус корчился – полыхали, испуская жирный чад, перевернутые машины, хрусткие обломки витринного стекла усеяли цветную плитку мостовой. Остатки потрепанной жандармерии, экипировавшись детекторами и тяжелой пси-броней, тщетно пытались захватить неуловимых сенсов – вожаки бунта к славе не стремились и чаще всего умели прятать концы в воду. Кого-то били обезумевшие горожане. Кое-кого расстреливали на месте солдаты. Уцелевшие участки полнились арестованными – избитые люди, скученные в тесных помещениях, страдали от духоты и жажды, стонали, бранились, проклинали и власти, и мятежных псиоников. Узники сидели на полу вплотную, плечо к плечу, локоть в локоть – невозможно было не то, что лечь, но даже вытянуть ноги. Запах в арестантской стоял такой, что даже далекие от эстетики стражи порядка предпочитали с крепкой сигаретой в зубах коротать тревожные часы на улице.

Ревущую толпу остановили на самой границе административных кварталов, улицы попросту завалили мешками с песком, по подходившим слишком близко без сантиментов стреляли на поражение. Сенат заседал в растерянности, бледное лицо председателя собрания дергал нервный тик – шестидесятилетний президент Барт мучился неизвестностью, еще не зная о том, что его дочь, молодая госпожа Барт-Эллиан, супруга авиационного магната, и две шестилетние внучки остались среди искореженных останков сгоревшего кара, не успев отъехать от ворот разгромленного особняка и на двести метров. Президент любил свою семью, нежно любил внучек – сейчас он казался глубоким стариком, под глазами набрякли мешки, широкие, добрые стариковские ладони мелко дрожали. Зал заседаний шумел, кто-то неловко примерял шлем пси-защиты, в дверях не скрываясь, стояла сумрачная охрана.

– Разум и звезды! Что это? Скажите мне, Барт – что происходит?

Президент тяжело, враз погрузневшим телом обернулся к соседу по скамье. Светлые, пронзительные, слезящиеся глаза сенатора Керриана встретились с потускневшими глазами друга.

– Это псионики, Керри. Мы слишком долго делали вид, что их боль, смерть и их вечный соблазн попросту не существуют. Теперь мы пожинаем плоды и получаем урок. Они идут – идут за нами…

– Я не хочу умирать! Чего они хотят, Барт?

Президент покачал крупной, с проседью головой:

– Нам нужно просто держать удар. Выпрямите спину, дружище. Какая разница? Чего бы они ни хотели – для нас с тобой, Керри, это уже ничего не изменит…

Керриан сцепил тонкие пальцы, не замечая, что ломает тонкое тельце позолоченного карандаша.

– А обычные люди? Мы разрешили стрелять в невменяемых безумцев… Мы преступники, Барт.

Президент махнул рукой и отвернулся, грузные плечи его бессильно обмякли.

Свободные помещения Дворца продолжали заполнять отступающие, перепуганные солдаты.

“Заседание растерянности” длилось шесть часов, оно закончилось ничем, шум беспорядочного боя уже врывался в широкие окна Калинус-Холла, толпу несчастных косили на подступах к резиденции. Парламентеры повстанцев не пришли – их и не ждали. Еще через два часа враг сменил тактику, мелкие группы сенсов, прикрываясь пси-наводками, крышами и канализационными шахтами просачивались сквозь оборону конфедеральной жандармерии. Удары наносились прицельно – по неугодным лицам, уцелевшим узлам коммуникации, патрулям.

Сбитые с толку конфедераты впервые увидели врага в лицо – нередко псионики умирали на месте, не выдерживал изношенный мозг. Такие тела опознавали легко – по прижатым к вискам или глазам скрюченным пальцам – сломанные мукой паяцы в липкой, кровавой уличной грязи. Ужас обывателя был так велик, что торопливые прохожие далеко огибали даже трупы. В эти смутные, проклятые часы возродились старинные суеверия – люди прижимали к телу самодельные талисманы, по бумажке шептали давно забытые заклинания против колдовства. Кое-кто из самых предприимчивых наспех, борясь с собственным ужасом, приторговывал и тем и другим. Замкнутая в себе Пирамида, гнездо новорожденного хаоса, молчала – ее огибали и шествия безумцев, и отряды пси-боевиков.

Но в сердцевине Департамента все еще теплилась жизнь.

* * *

– Советник, откройте…

Егерь прислушался к осторожному полушепоту за запертой дверью.

– Кто это?

– Кравич.

– Кто?

– Инспектор Фил Кравич, 15 отдел.

Наблюдатель, царапая сталью паркет, отодвинул в сторону от двери увесистый сейф и впустил гостя – высокого, широколицего, румяного, веснушчатого парня.

– Садитесь, Фил. Не надо субординации – сейчас мы все равны, все в дерьме. Я не предлагаю вам кофе – у меня пересох кран.

– Воды нет во всем крыле. У меня осталась минералка – вот.

– Мне кажется, я вас помню?

– Я участвовал в проекте покойного Хиллориана, охранял сенсов из его команды. Вам налить?

– Оставьте себе. Вы разбираетесь в электронике, Фил?

– Немного. Систему все равно нам не починить, ее выключили с центрального пульта – прямо из кабинета шефа. Я прошелся коридором, дверь блокирована изнутри. Вы знаете, советник – у меня слабенькие пси-способности, до боевого сенса мне как до звезды, но кое-что и я могу. Так вот… Там глухо – глухо, опасно и погано. Внутри кто-то есть. Я не верю, что это Фантом – старик не мог учинить такой дряни.

– Вы правы, Кравич. Мне не дает покоя желание выбраться наружу. Я обошел наш ярус – ни единой щели. Разве что открыть окно и спуститься по внешней стене… Как вам такая авантюра?

– Простите, советник, слом шеи гарантирован, здесь холерски гладкая стена, стекло первосортное, куски большие и гладкие как горный лед, скажите спасибо этой шельме, архитектору Финтиану. Мы с вами, как крысы в садке.

– Картина невеселая… О!

– Что такое?

– Смотрите на монитор.

Кравич резко повернулся, впившись взглядом во внезапно оживший экран.

– Аналитик?

Система, включенная на одностороннюю передачу, демонстрировала всем желающим худощавую фигурку, бледное большеглазое и большеротое лицо.

– Я никогда не любил эту тощую сволочь.

– Послушаем, что он скажет, Фил.

Аналитик откашлялся, опущенные глаза обманчиво придавали юношескому лицу выражение застенчивой скромности – на самом деле он попросту бегло читал текст с положенного на стол листочка.

“Братья по долгу. Час настал! Я, консул обновленной Каленусии, обращаюсь к вам – настало время восстановить нарушенную справедливость. Коррумпированный режим Конфедерации предал нас, лишив естественных прав…”

– Разум и Звезды! Что он несет? Стиль гадостный.

– Тихо, Кравич… Тихо. Дайте послушать. Это только преамбула.