Центурион - читать онлайн книгу. Автор: Елена Долгова cтр.№ 57

– Чума на них на всех. Я к тому же где-то выронил кассету Аналитика.

Хиллориан дерзко стрельнул струйкой табачного дыма в сторону терракотового кратера, вздернул рюкзак на плечи и размеренно зашагал прочь.

Через полчаса он в одиночку начал подъем, навсегда, как ему тогда казалось, покидая сердце Аномалии.

Каленусия, Горы Янга, кратер Воронки Оркуса, день “Z+22”

В сухой, пыльной темноте осторожно прошуршали маленькие лапки. Хмурик, подняв облезлый серый хвост, сделал несколько робких шажков и остановился. Ему было больно, хотя лапы и ребра не пострадали, болело что-то внутри. Его гнездо исчезло – знакомый отнорок завалили громоздкие глыбы. Животное принюхалось – противно пахло гарью. К чужим запахам разрушения примешивался знакомый запах добычи, еды. Хмурик просеменил вперед, обогнул сломанную балку, протиснулся в щель между камнями и наткнулся на искомое. Впереди лежало что-то большое и неподвижное. Зверек встал на задние лапки, бусинки глаз пристально вглядывались в темноту. Большое не шевелилось. Хмурик настороженно приблизился, обнюхал руку лежащего ничком человека, куснул и попробовал отодрать ноготь. Рука не шевелилась. Зверьку уже приходилось обгладывать тела, он вцепился в одежду мертвого, пробежал по руке от кисти до локтя, с плеча перебрался на грудь и мягким, влажным носом дотронулся до человеческого лица.

В ту же секунду резкий шлепок отбросил зверька прочь:

– Ах ты, зараза.

Животное ощерилось, готовясь к схватке. Внезапно ожившая добыча зашевелилась и привстала. Она оказалась большой, слишком большой. Хмурик поколебался и разочарованно отступил, пискнув, юркнул в глубокую щель между камней. Маленький мозг инстинктивно запомнил место – на всякий случай. Грызун убегал, унося в сознании чувство гложущего голода и незаслуженной обиды.

Стриж привстал, и тут же охнул, ударившись головой о низко нависший свод. Он лежал, сверху и снизу почти зажатый между двумя плитами камня, просвет между ними не превышал двух футов. Стриж откинулся на спину, пошарил правой рукой по камням. Левая онемела – пальцы мертвой хваткой сжимали какой-то предмет. Иллирианец попытался ощупать кость, рукав куртки мешал, но перелома, кажется не было. Чувствительность возвращалась – в левую руку словно воткнули с полсотни раскаленных иголок.

Темнота оставалась непроглядной. Стриж машинально сунул обнаруженный предмет в карман и широко пошарил вокруг, отыскивая пистолет и фонарь. Оружие уцелело, фонарь нашелся рядом, Дезет несколько раз бесполезно щелкнул переключателем – лампа даже не мигнула. Стекло оказалось разбитым вдребезги.

– Живые есть?

Низкий свод глушил звук. Стриж извернулся, принимая удобную позу и попробовал отползти в ту сторону, туда, где на ощупь потолок становился повыше. Он прополз несколько метров, оттолкнул в сторону щепу вдребезги разбитой балки. Потолок каким-то чудом еще держался.

– Есть здесь кто-нибудь?

Молчание, сухой шелест осыпающейся земли, тонкий писк зверька. Стриж попытался вспомнить, в какой стороне был выход, но тут же бросил бесполезное занятие – очертания штреков, форма стен – все это изменилось до неузнаваемости. Он переждал с минуту, надеясь, что глаза привыкнут к сумраку – все напрасно, к полной темноте привыкнуть не получалось, ни один луч света не проникал в заваленный тоннами камня подземную ловушку.

– Эй, отзовитесь!

Он кричал и звал, еще надеясь на ответ, но в душе уже зная, что чудес не бывает. “Здесь нет воды. И я буду умирать один, много дней.” Стриж ощутил острый приступ клаустрофобии – масса камня, казалось, давила на плечи, неподвижный воздух не позволял вдохнуть. Иллирианец заметался в темноте, инстинктивно стараясь найти место попросторнее. Ладони скользили по камням, зарывались в измельченный почти до состояния порошка камень.

…На чужую, холодную руку, лежащую среди мусора, он наткнулся случайно.

– О, Разум!

Стриж не отдернул ладони – он провел пальцами вдоль страшной находки, и успокоился, нащупав кисть, предплечье и плечо лежащего навзничь человека. Грудь, голову, шею скрывала россыпь мелких камешков. Иллирианец бесконечно осторожно, слой за слоем сдвигал крошево мусора, пока не нащупал гладкую ткань куртки, не расстегнул пуговицу под подбородком лежащего, чтобы дать тому возможность вздохнуть. Потом осторожно смахнул пыль с неподвижного, холодного лица, ощутил густой поток волос, срезанный пониже ушей.

– Джу?

Дезет попытался нащупать пульс на холодном тонком запястье, не нашел, отогнул ворот куртки, нашел сонную артерию – она медленно вздрагивала в такт ударам сердца.

– Ну, хвала Разуму. Джу, вы слышите меня?

Никакой реакции.

“У нее может быть поврежден мозг. Нужно осмотреть зрачки.” Стриж поспешно шарил вокруг, поднимал и бросал камни, обломки; вырвалось и метнулось прочь невидимое в темноте теплое, гладкое тельце “хмурика”.

– Сейчас…

Фонарь сострадалистки обнаружился далеко в стороне. “Звезды и Разум – неужели и этот разбился?” Стриж, воззвав в душе к справедливости, щелкнул переключателем. Тускло-желтоватый, словно бы пыльный конус света прорезал темноту. Дезет закрепил ремешок на голове, склонился над девушкой, приподнял неподвижное веко. Зрачок заметно сузился.

– Это уже кое-что.

Он убавил яркость, экономя заряд, обследовал шею, конечности, позвоночник – переломов не оказалось.

– Джу, вы слышите меня? Попробуйте пошевелить пальцами.

Ответа нет. “Что за наваждение, может быть, у нее травмы внутри?”. Паника – предвестник приступа клаустрофобии подступила опять. Стриж, устроясь среди битого камня, уговаривал сам себя: “Спокойно, спокойно, только без срывов и без спешки, она жива и это не самое худшее…” В неподвижности сострадалистки было что-то странное – транс, обморок или все-таки начало конца? Он освободил неподвижное тело от каменного крошева, полусидя устроился у стены, там, где потолок поднимался повыше, прислонил к своему плечу голову сострадалистки.

– Можете позаимствовать моей энергии, леди – не жалко. Побери меня чума, будь я сенсом-сострадалистом… Но тут я, к сожалению, полная бездарь. Вы меня слышите?…

Нет ответа.

– Я буду ждать. Как только вернетесь – подайте знак.

Он ждал, выключив фонарь, сберегая последние капли энергии в батарейках. Тьма упала не занавесом, пологом или чашей звездного неба – под землей не бывает звезд – нет, она колыхалась невидимой сетью, не черной – серой, липкой, сплетенной из тонких хищных нитей.

Стриж пожал плечами.

– Сеть из липкого барахла? Ты меня забавляешь, Аномалия. И только-то?

* * *

Джу мерзла. Куртка исчезла. Она стояла на сквозном ветру, тонкое короткое кружевное платье не могло защитить от холодного, сухого потока воздуха. Туфельки, те самые, которыми она выстукивала по ступеням “Виртуальных приключений”, скользили по отполированным ветром камням, у самых носков скала отвесно обрывалась пропастью – но не такой зловеще-иррациональной, как Воронка. Внизу, под обрывом, сквозь плоский слой перистых облаков просвечивал город – словно бы стеклянные ярусы крыш, нефрит скверов, серебряные ниточки улиц. Город казался странно-безжизненным – или это расстояние не позволяло рассмотреть обитателей? Ветер размеренно свистел, огромные массы воздуха гнали облака прочь, рваная завеса нехотя проплывала мимо, время от времени широкая прореха позволяла рассмотреть город получше. Серое небо гасило голубизну стекла. Джу съежилась, обхватила плечи – острые иглы холода пронзали пальцы, руки совсем закоченели. “Что мне делать? Я не могу туда спуститься.” Джу не знала, как она попала сюда, и вместе с тем смутно, словно сквозь рваное одеяло облаков, и мерцающую дымку, видела собственное неподвижное тело, распластанное глубоко под землей. Она попыталась рассмотреть ту, другую Джу, но никак не могла повернуть голову – картинка оставленного смутно маячила в уголке глаза.