Центурион - читать онлайн книгу. Автор: Елена Долгова cтр.№ 40

Дождь, намечавшийся с вечера, обернулся далекой грозой, гром слабо рокотал за перевалом, сполохи разрядов пару раз безвредно сверкнули за кромкой скал. Аномалия словно берегла пойманную добычу от стихий.

Маленький покосившийся бункер тихо лежал в темноте, прилепившись к груде окаменевшей глины. В эту ночь пси-шторм на время утих, реальность нежилась, погрузившись в кратковременный покой, в сон шестерых людей больше не вторгались пронзительно-тревожные видения.

Вернее, в сон пятерых.

Белочка вытянулась на жестком верхнем ярусе койки, перевернулась на живот и осторожно, стараясь не разбудить компанию, включила фонарик. Миниатюрная лампа – часть горного снаряжения крепилась чрезвычайно удачно – в виде диадемы на лоб. Джу подкрутила вертлюжок, превратив конус света в скромных размеров лучик, направила его куда надо и распахнула пухлый потрепанный том, заложенный вместо закладки сушеным листком парадуанской магнолии.

Полночь погасила звуки. В такие часы отступает тревога, море сонной темноты без следа растворяет дневную суету. Ясный покой располагает к размышлениям, ночная работа мозгами – занятие, не лишенное притягательности для интеллектуала.

Как бы не так – конечно – если ты выспался днем!

Сонная Белочка, вздохнув, перевернула страницу. В конце концов, не зря же она от южных равнин до перевала Янга тащила в рюкзаке увесистый трактат скандально известного сомнительной полемикой пси-философа. Начало выглядело впечатляюще:

“ХЭРИ МАЙЕР. ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ РЕАЛЬНОСТИ”

“Реальность – что мы знаем о ней? Мы, запутавшиеся в обыденной определенности, мы, младенцы, ведомые под руку технологией сытой, безопасной жизни, лицемерное имя которой – цивилизация?”

Джу едва не подавилась – благообразный портрет Майера на обложке вдруг надулся мыльным пузырем, расплылся, лопнул, потек, разметав радужные брызги. Из-под мыльной лужицы вывернулся, грозя пальцем веренице стандарт-каров, увенчанный седым ежиком волос неистовый луддит Иеремия…

Белочка часто поморгала, потерла слипающиеся глаза, прогоняя сон. Фалиан, лихо подмигнув, исчез, портрет преуспевающего Хэри Майера (трубка, свежее лицо шикарный костюм) прочно вернулся на место.

– Прокати их всех на помойку Мировая Дурь.

Джу быстро пролистала четыре страницы. Дальше пошло интереснее:

“…Фундаментальное исключение Калассиана не подвергается сомнению – все попытки технически и адекватно воспроизвести пси человека неизменно кончались крахом. Не наткнулись ли мы в своих блужданиях на косвенное доказательство существования нематериальной первоосновы личности?”

Джу крепко закусила губу – не расхохотаться бы некстати и не разбудить компанию. Автор, излюбленная мишень студенческих анекдотов, давным-давно получил в ученой среде прозвище Грубого Хэри, а в самом узком кругу и того жестче – Ублюдка Майера. Прозвище навесили не совсем без вины – дискуссии с участием идеалиста если не каждый раз, то зачастую кончались вполне материалистическими побоями. Хэри искусно играл роль зачинщика – распалившиеся философы фехтовали пухлыми томами, плескали в лица прохладительной водой из сифонов, метали в оппонентов сайбер-кассеты, престарелые члены коллегии не стеснялись пускать в ход трость.

Сейчас Грубый Хэри плавно подбирался к вопросу о душе.

“Принято считать, что физическая природа пси-явлений до сих пор не разгадана. Эта точка зрения – рискованная иллюзия. Она опасна постольку, поскольку затушевывает очевидную, ясную, нелицеприятную правду. Мы не хотим признавать факт, который встал во весь рост, который кричит, вопиет перед нами – в нашей реальности есть место явлениям, у которых объективно нет физической природы!”

Белочка прыснула в кулак. Студентам изредка открывали доступ в святая святых – побывавшие на “взрослых” диспутах в пси-клубе рассказывали кое-какие пикантные подробности. Как только разглагольствования идеалиста Хэри достигали критической отметки, лица физиков, химиков и биологов неизменно вытягивались. Ученые мужи кривились, словно вкусив лимона. Майер с наслаждением купался в атмосфере всеобщего осуждения, по-видимому, чувствуя себя как рыба в воде.

“Пси-явления произрастают из материального мира, пусть корни их – в физическом мире, но вершина, крона – вовне. Концепция Мирового Разума бездумно отдана наукой на откуп религии – верно ли это? Я не сомневаюсь в отрицательном ответе.”

Белочка зевнула, прикидывая – не посвятить ли остаток ночи сну. Мятежный пси-философ гнал бред, не унимаясь:

“Итак – психическое, идеальное и физическое, материальное – суть две первоосновы нашей реальности, в которой, к сожалению, преобладает второе. Плоть властвует над ментальностью, воплощение над идеей, косность над новизной, тело над духом…”

Лично у Хэри дела, наверное, обстояли по-другому. Уж что-что, а плоть им явно не управляла. По крайней мере, после каждой новой потасовки он, залечив синяки, восставал свежим и энергичным – не хуже Феникса древних.

“До сих пор симметрия духа и плоти пока остаются недостижимой. Можем ли мы надеяться, что где-то – в холодной глубине пространства, в ином ли измерении существует реальность, радикально отличная от нашей? Та, в которой дух (пси) первичен, а материальное, физическое (назовем его – кси) – лишь утонченный, бледный цветок на жирной почве идеи? Почему бы нет? Я верю, что это так. Что произойдет, вздумай случай совместить эти реальности во времени и пространстве?…”

Трактат завзятого скандалиста украшала занятная картинка. Белочка направила на нее лучик света от фонаря:

“…Великолепная симметрия, пригодная для бесконечного сохранения в вечности. Гармони кси и пси в одном существе – то, о чем мы до сих пор не позволяли себе мечтать. Подчеркну еще раз – достойная сохранения и способная к неограниченному самосохранению, как в виде целого, так и в частных своих проявлениях…”

Белочка всмотрелась в завораживающую примитивность квадратов, ахнула, захлопнула книжку, выдернула сушеный лист-закладку и осторожно перевела дыхание. Сердце колотилось пойманный мотыльком. Безвкусная и малопонятная проповедь Грубого Хэри перестала казаться смешной. “А ведь он дает нам, псионикам, надежду на неуязвимость, на естественные пси-наводки без последствий для сенса”. Джу скользнула с койки вниз, ловко обогнула спящего Дирка, отыскала в груде вещей на полу свой рюкзак и запихнула книжку поглубже. Потом передумала – снова вытащила потрепанный томик, как могла, обернула его в мятым лоскутом бумаги, вытащила из нагрудного кармашка обломок красного пластикового карандаша и крупно, несколько раз обведя буквы, вывела на обложке:

“РУКОВОДСТВО ПО ЛЕЧЕНИЮ КИШЕЧНЫХ РАССТРОЙСТВ”.

Надписанный таким образом, злополучный фолиант отправился на самое дно брезентового мешка. Внезапно Джу осенила еще одна идея – она бесшумно подтянула к себе мешок Стрижа и запустила в него пятерню. Минуты две она шарила в вещах, стараясь дотянуться до дна. Результат обескуражил – пропавших ампул у иллирианца не оказалось.