Сфера Маальфаса - читать онлайн книгу. Автор: Елена Долгова cтр.№ 100

Дайгал равнодушно взял находку. Вещица странная, но это явно не то, что они ищут. Он сполоснул фигурку в мутной лужице дождевой воды. На дне пустой глазницы пантеры все равно оставалось что-то. Точка? Пружинка? Дайгал вынул из ножен на поясе собственный кинжал и осторожно прижал ее концом лезвия. Раздался щелчок – открылось полое навершие рукояти. На ладони альвиса очутился сморщившийся клочок тонкой кожи.

– Алиенора!

Откинут полог палатки. Почтительно расступаются люди, чтобы пропустить свою баронессу.

– Вот она.

Обрывок слипся, и следует действовать осторожно. Вот так, еще немного…

Пергамент, найденный с таким трудом, лежит перед ними, полностью расправленный. Странный пергамент, такого не делают в Империи.

Ахнула Нора. Дайгал полуневнятно уронил старое непристойное проклятие на языке пещер.

– Ты получишь свою награду, старик. Ты опоздал, но ты ее получишь.

Надежды больше не было. Клочок кожи чист. Вернее, напротив – на нем грязные разводы полусмытой туши. Все, что оставила всепроникающая вода от письма Саргана.

Людвиг очнулся от окатившего его ледяного потока. Болели выбитые плечевые суставы. Палач сердито гремел в углу ведрами. Человек с грубоватым, открытым лицом, в латах императорского гвардейца, спорил с «замаскированным» инквизитором.

– Это противоречит данным мне указаниям…

– Какого диявола, любезный, – гвардеец брезгливо отодвинул сапог от бурого пятна на полу. – У меня приказ его величества – забрать преступника в крепость короны. До суда. Вот пергамент, вот печати. Спустите-ка этого типа вниз. Надеюсь, ваш пациент еще жив?

У инквизитора в маске задергался уголок тонкого, нервного рта.

– Но интересы дознания…

– Для вас, любезный, есть нечто превыше приказов императора?

– Разумеется, нет. Приказ императора превыше всего.

– Так поторапливайтесь.

Заскрипел блок дыбы, ноги Людвига коснулись скользкого пола, подкосились, и он упал. Офицер поморщился.

– Окатите его еще разок водой, он слишком грязный. И оденьте.

Палач, одевая, вертел бессильного фон Фирхофа так и сяк, причиняя ему нестерпимую боль.

– Погодите, капитан. Обвиняемый должен подписать протокол признаний.

– Как хотите. По-моему, он не в состоянии писать.

«А ведь подписывать-то и нечего, – подумал Людвиг. – Лист-то почти чистый». Впервые за долгие недели он почувствовал настоящую радость.

Инквизитор все же попытался вложить перо в сведенные судорогой пальцы узника, вывихнутая рука фон Фирхофа дрожала, на пергаменте осталось несколько неразборчивых царапин и клякса, похожая на раздавленную муху.

– Не слишком радуйся, изменник, – шепнул, улучив момент, «замаскированный». – Теперь ты умрешь относительно легко, зато очень скоро.

Людвиг выслушал это вполне правдивое обещание и ничуть не расстроился. Он испытывал кратковременное, ничем не омраченное блаженство – избавление от физических страданий.

Путь до замка Лангерташ бывший фаворит церенского правителя проделал в карете с зашторенными окнами, пластом лежа на носилках. Новый тюремщик хмуро оглядел узника и махнул помощнику в сторону лестницы, что вела вверх, а не вниз. Так у Людвига появились роскошные апартаменты – собственная камера в башне, с видом на море. Почти как кабинет императора, подумал он с печальной иронией. Узника два раза посетил врач (вправляя вывихи и леча ожоги) и один раз – судейский чиновник. Суть обвинений осталась прежней: государственная измена, использование черной магии, убийство рыцарей и солдат Церена.

Людвиг упрямо не подписывал «повинного» свитка, чиновник не настаивал, сухо заметив, что это не обязательно – достаточно груды свидетельских показаний.

Слегка отошедшего от страданий фон Фирхофа немало позабавило, что никто – ни допросчик в маске, ни чиновник – так и не догадался, что пустить в ход Сферу не под силу одному человеку. «Я-то работал получше», – злорадно подумал бывший инквизитор. Где-то далеко на востоке Алиенора и Дайтал – они в безопасности, а Сфера Маальфаса тихо лежит на дне заброшенного колодца – пусть она останется там вечно.

Силы мало-помалу возвращались, с ними сначала спокойствие и умиротворение, потом – желание жить. Что может он, Людвиг, сделать для самого себя? Просить императора о помиловании? Если бы император хотел, мог пощадить его, то наверняка бы выслушал лично, прежде чем передать в руки палачей.

Остатки гордости все еще мешали фон Фирхофу – он подавил их мучительным усилием. Попросить встречи с Гагеном, рассказать ему все… или почти все. Можно и нужно открыть предательство Тассельгорна, но нельзя впутывать в это дело альвиса и баронессу, нельзя сознаваться, что Сфера Маальфаса уцелела. Жаль, что пропало послание Саргана.

Фон Фирхоф потребовал перо, бумагу и воск – их без промедлений принесли. Он написал то, что считал возможным, запечатал письмо, приложив перстень, возвращенный ему вместе с одеждой. Письмо унес тюремщик. Шли дни, недели – ответа не было. «Это все, – понял Людвиг. – Я выйду отсюда один раз, от силы два – на суд, если он будет, и на казнь».

Он так и ждал, день за днем, и все равно – за ним пришли внезапно. Тюремщик отпер дверь, гремя ключами в огромном замке. Старый знакомец – знаменитый капитан гвардейцев Кунц Лохнер, служивший еще императору Гизельгеру, – стоял за дверью. Во дворе замка не оказалось ни виселицы, ни плахи – только черный экипаж, запряженный четверкой лошадей.

– Вы повезете меня на казнь?

– Нет, только на суд, мессир.

«Значит, будет суд, – подумал Людвиг. – Ну что ж. Придется сыграть еще одну роль – последнюю. Шансов оправдаться почти нет. Зато и терять больше нечего. Sursum corda!» [24] Он почувствовал нечто вроде озорного веселья.

– Ну что ж, я готов, капитан.

Дорога до Эберталя не показалась Людвигу долгой. Карета остановилась ни много ни мало – у дворца Халле.

– Ого! Дворец баронских Собраний. Открытый суд. Такая честь для меня. С чего бы это, любезный капитан?

Кунц Лохнер молча отвернулся. Людвига ввели в зал. Казалось, в лицо ему ударил ветер, не ласковый ветер весны или холодное дуновение стужи – горячий ветер ненависти.

– Изменник! Предатель!

Стража скрестила алебарды, не подпуская к преступнику разгневанных баронов. На возвышении восседали судьи – пятеро высших, самых родовитых и самых прославленных латинистов Империи. Кресло императора пустовало. Стража, не чинясь, древками алебард подтолкнула Людвига к отведенному для него месту – табурету в углу зала. По бокам замерли гвардейцы.

«Как при венценосной особе», – подумал фон Фирхоф и почувствовал, как им овладевает безумный смех. Нельзя. Не время смеяться и сходить с ума. Нужно собраться, еще не все кончено. Скорее всего он проиграет, но недостойно сдаваться без борьбы.