Горячие ветры Севера. Книга 1. Рассветный шквал - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Русанов cтр.№ 69

Сзади затопали грубые сапоги Желвака. Испуг заставил его броситься прочь. Плевать, пускай спасает свою шкуру.

Мне в грудь с визгом уткнулась Гелка.

Лихорадочно соображая, как же спастись, я попытался передвинуть себе за спину окаменевшую Мак Кехту. Она не поддавалась, застыв столбом. Стояла, не отрывая глаз от безжизненного тела Этлена, который, как я знал, был сиде в последнее время ближе родного отца.

Что же делать с ней?

Взяв за локоть, я попробовал потянуть сильнее.

— Феанни. — Несмотря на трясущиеся поджилки, слова старшей речи сами сорвались с языка, почти без усилия со стороны головы. — Феанни, гав' амах. Госпожа, уходим отсюда.

Мак Кехта лишь тряхнула головой, словно лошадь, отгоняющая слепней. И осталась стоять.

Стуканец наконец оставил в покое изломанную фигуру, уже и не напоминавшую отважного перворожденного — так, куча окровавленного тряпья. Поднял голову. Со свистом втянул ноздрями воздух…

Конечно же! Зверь идет на тепло. А у меня в руках горящий факел. Но, с другой стороны, погаси огонь — и в кромешной тьме мы окажемся еще более беззащитными. Хотя куда уж более?

Единственный из нас боец лежал мертвым. Я сильно сомневался в своей способности защитить кого бы то ни было, несмотря на всю решимость отчаяния.

Именно отчаяние заставило меня вызвать в памяти формулу, позволяющую исторгнуть струю пламени и потянуться к Силе.

Ощутив мощь магической энергии, я охнул и задержал дыхание. Получилось! И без всякой предварительной концентрации, сосредоточения, самоуглубления, всего того, что упорно вколачивали в голову на занятиях в Школе.

Клокочущая лента ярко-желтого огня сорвалась с моей ладони, устремляясь навстречу атаковавшему нас в этот миг хищнику. Мгновение — и пламя обняло его плотным коконом.

Да, с вонью живого стуканца могла поспорить только вонь стуканца сгорающего. От невыносимого смрада запершило в горле, слезы навернулись на глаза. А тут еще издыхающая тварь тоненько завыла. Нечто напоминающее комариный писк, во много раз усиленный и помноженный на боль и смертную муку.

Звук безжалостным обручем сдавил виски. Оглушенная Мак Кехта приземлилась на пятую точку. Гелка, зажимая уши ладонями, дернулась вправо, потом влево, упала на колени.

Я отпустил Силу, давая угаснуть ослепительному свечению. Стуканец больше не подавал признаков жизни. Черный жирный дым клубился над его бесформенной тушей.

Напряжение покидало меня, оставляя взамен противную дрожь и предательскую слабость.

Выжили.

Вот главное…

И запоздалая мысль — а как же Этлен? Что мы теперь стоим без его опыта и закалки?

Теперь, вдыхая осенний прохладный воздух, я вспоминал, как страшный сон, все произошедшее под землей.

Помощи ждать ни от кого не приходилось. И девочка, и сида были в шоке от смерти телохранителя. Желвак куда-то удрал. Впрочем, когда я укладывал перворожденного на вечный сон в бывшем логове стуканца, он явился, поскуливая, словно побитый пес. Ну что с такого возьмешь? Даже желание обругать по-черному растворилось само собой.

Мечи Этлена взяла Мак Кехта. Кто бы возражал? Во-первых, это ее право как ближайшего к погибшему существа. А во-вторых, воительница достаточно умело владела оружием. Хотя, конечно, ни в какое сравнение с мастерством старика ее навыки идти не могли.

Вот так и вышло, что в обнаруженный разлом первым выбрался я — не маг и не воин, а простой работяга, волею случая взявший на себя ответственность за более слабых.

Вылез. Огляделся. Лес как лес. Буки, рябины, заросли орешника. За время нашего полудобровольного заточения осень вступила в свои права. Оно и понятно. Север есть север. Это у меня на родине в яблочник еще ходят в туниках и широкополых шляпах от солнца, чтоб, не ровен час, голову не напекло.

Осень чувствовалась не только по жухлой траве и тронутым желтизной листьям, но проникала в ноздри едва ощутимым запахом легкого ветерка. Слабенькой, но все же заметной сыростью. Должно быть, отмахали мы по подземным путям не мало. Где-то неподалеку Аен Маха — река не столь широкая, как Ауд Мор, но все же полноводная и могучая. Она вливается в неспешный поток Отца Рек неподалеку от самой северной оконечности выгнувшихся дугою Железных гор.

Если так, нужно идти на восход солнца — мимо реки не промахнемся. Переправимся, а там до Лесогорья рукой подать. А это уже Ард'э'Клуэн. Фактории, поселки рудокопов.

Я так размечтался, что чуть не забыл о своих обязанностях по отношению к спутникам. Сперва стоило развести костер, согреться — ведь холодина в пещерах стояла непереносимая. Нет, конечно, переносимая, мы же ее выдержали, но постоянное чувство холода угнетало. У меня разболелись плечевые и коленные суставы. Вроде бы и не старый еще, а сырость и сон на студеной земле дают себя знать. Плюс работа каторжная, на которой надрывал себя ради призрачной выгоды, желания скопить малую толику на спокойную сытую жизнь.

От болей в костях помог бы отвар листьев березы с крапивой и цветками фиалки. Еще не худо примочки поделать из собранных весной соцветий бузины и ромашки. Да о каких примочках сейчас может идти речь? На отвар худо-бедно частей набрать можно, если только без фиалок. Они здесь не растут — слишком уж нежные и теплолюбивые.

Мечтать об отваре целебном можно, но для всех будет лучше просто вскипятить водички да заварить ягодного чая, который протаскал в вещмешке полтора десятка дней. Ведь под землей попить горячего не удавалось по той простой причине, что никак не находилось топлива. Конечно, будь я настоящим магом, прошедшим как положено посвящение и доступ к амулетам, добыть огонь не составило бы труда. А так… С горем пополам растянули запас факелов.

Да много ли пользы — рассуждать без толку. Бурокрылку рифмами не прокормишь, как любил повторять учитель изящной словесности Ратон из Килака. Он любил, чтоб его называли полностью. Словно великого поэта прошлых лет. Читал нам свои стихи. Как сейчас помню:

Судьбой наказан я разлукой с вами,

Живу одной надеждою отныне.

Не знаю я, какими же словами

Открыть свою любовь моей Богине?

Ничего особенного, но меня за душу трогало. Хотелось самому попробовать срифмовать строчку-другую. И рифмовал ведь. Листки папируса, исчерканные моими поэтическим изысками, остались ждать своего часа в тайнике под половицей спальни учеников. Удирая, я забыл о них совершенно.

Пришлось отправить Желвака в лес за хворостом. Бывший голова побурчал под нос для порядка — он не он будет, коли не повозмущается чуток — и пошел. Я вывернул содержимое изрядно похудевшего мешка на траву и принялся его изучать. Мясо закончилось дней пять назад. С тех пор я выдавал на привалах по горсти муки и маленькому кусочку сала. Не знал, на сколько растягивать придется. Мак Кехта от муки гордо отказалась. Я не настаивал. Не хочет — не надо. Ишь, какие мы благородные. Предпочтем ноги протянуть, а дрянь всякую есть не станем.