Гонец московский - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Русанов cтр.№ 52

– То-то и оно, что вроде как, – сварливо пробормотал охранник. – Меня и не заметили.

– Почему не заметили? – пожал плечами Вилкас. – Я слышал, как ты идешь.

– Что ж не окликнул? Вдруг чужой?

– Был бы чужой, схлопотал бы. – Литвин показал тяжелую палицу, которая лежала у него на коленях. – Будь спокоен, мало не показалось бы.

– Да? – недоверчиво прищурился смолянин. И добавил растерянно: – Собаки пропали.

– Как? – удивился Никита. – Они же с тобой были.

– Были… Лошади прямо взбесились – рвались, чалая путы порвала. Пока мы их успокаивали, пока дров в костры подкинули… Глядь, а нет ни Буяна, ни Белки. – Добрян печально вздохнул. Присел на корточки, протянул ладони к огню.

Никите почему-то показалось, что седой суровый мужик сейчас расплачется. Уж очень привязан был старший охранник к своим лайкам.

– Может, того… Пойдем поищем? – несмело предложил литвин.

– Темно.

– Волки их сожрали, – сказал Улан-мэрген, выбираясь из-под овчин и елового лапника.

– Тьфу на тебя, парень! Типун тебе на язык! – вызверился Добрян. – Что ты морозишь?

Никита украдкой показал татарину кулак. Ну чего ты лезешь, когда не просят?

Ордынец пожал плечами – мол, а я что?

– Может, и обойдется, – виновато пробормотал Вилкас. – Поищем. Вдруг спят где-то под санями?

– На рассвете поищем, – поддержал литвина Никита. – Вместе.

– Ладно, поищем, – согласился Добрян. Стремительно поднялся. – Тщательнее сторожите.

Он ушел, а Никита с Вилкасом еще битый час выговаривали Улану, что не стоит лишний раз человеку на мозоль наступать. Любит он собак, как монгол коня своего. Ордынец оправдывался, что смолянин – взрослый, умудренный опытом воин, а не женщина и не мальчишка. Он должен принимать удары судьбы стойко и не срывать досаду на спутниках.

Пока не взошло солнце, они спорили, не забывая поглядывать по сторонам.

С первыми лучами завывания стихли, как будто все волчьи стаи разом ушли отдыхать после трудной, но добросовестно отработанной ночи.

Вилкас принялся кашеварить, а Никита пошел помочь Добряну и прочим охранникам поискать собак. На душе парня скребли кошки. Он уже догадывался, что отыщет.

Так и вышло.

Все, что им удалось обнаружить, – капли крови на взрытом снегу и отпечатки волчьих лап. Огромных – ладонь Никиты с трудом накрыла след.

«Каким же должен быть волчара? С теленка ростом, не меньше…»

Смоляне цокали языками и опасливо поглядывали на ближний лес. Добрян ругался в полный голос, не стесняясь даже проснувшегося брата Жоффрея. Охранник обещал волкам, которые утащили его любимцев, кары одна страшнее другой, не задумываясь, каким образом приведет свой приговор в исполнение.

– И охота попусту орать, – шепнул старший купец на ухо Никите. – Близок локоть, да не укусишь… Думал бы лучше, как обоз теперь оберегать без помощников.

– Лаек жалко, ничего не скажешь, – добавил Гладила. – Только кто нас пожалеет, если следующей ночью волки совсем страх потеряют?

До Смоленска оставалось добираться каких-то три дня. Пропасть по глупости перед самым домом не хотел никто.

Запрягая лошадей, купцы и возницы не шутили, как обычно, не обменивались прибаутками. Ожидание будущей ночи в окружении десятков волчьих стай напрягало всех. Того и гляди прорвет, тогда не только до ссоры и ругани недалеко, но и до мордобития.

Один лишь Вилкас остался верен себе. Едва взгромоздившись в седло, вытащил канклес и запел о девушке, которая посадила лен, а теперь собирается его теребить, потом мять, прясть, ткать полотно и так далее, пока не сделает рубаху своему любимому.

Pasejau linelius

Pasejau linelius,

Geltonus grudelius.

Oi vija kanapija,

Grazi musu kumpanija.

Rutele zalioja,

Lelijele grazioja.

Стая снегирей, взметая искристую пыль, сорвалась с ветвей.

Мышастый под Никитой шарахнулся на обочину, захрипел. Парню стоило немалого труда вернуть его на дорогу.

Uzdygo lineliai,

Geltoni grudeliai.

Oi vija…

Де Тиссэ, пробормотав что-то под нос по-франкски, пришпорил коня и галопом проскакал в голову обоза.

…kanapija,

Grazi musu kumpanija.

Rutele zalioja,

Lelijele grazioja.

Улан-мэрген прижал ладони к ушам, закатывая глаза.

Вилкас, заметив его полный отчаяния взгляд, только подмигнул и растянул губы до ушей.

Uzaugo lineliai,

Geltoni grudeliai.

Oi vija…

Пронзительный вой, раздавшийся из чащи, заставил литвина замолчать на полувздохе и озадаченно вытаращить глаза.

Заржали лошади, вырываясь из постромок.

Конь под Никитой встал на дыбы так, что седоку пришлось двумя руками схватиться за его шею, дабы не вывалиться из седла. Чубарый Вилкаса прижал уши и рванулся в сторону.

Возницы закричали, натягивая вожжи.

Одни сани подались назад, наваливаясь на идущие следом. Хрустнула оглобля. Гладила, вскочив на ноги, заорал что-то зло и неистово, размахивая кулаками.

А из лесу на дорогу выплеснулась толпа голосящих, рычащих, размахивающих дубинами людей.

Никита, вцепившись в поводья двумя руками, боролся с конем, порывающимся сбросить его и умчаться куда глаза глядят. В голове билась одна мысль: «Достать клинки и сражаться!» Но как это сделать, если мышастый, словно обезумев, бил задом и хрипел, выбрасывая клубы пара из распяленного удилами рта?

Время будто остановилось.

Нападающие, одетые в рванье и облезлые шубы мехом наружу, налетели на сгрудившиеся сани.

Замелькали дубины.

Купцы ответили кистенями и палицами.

Добрян, привстав на стременах, наотмашь рубанул по шее ближайшего к нему врага. Широким веером брызнула кровь.

– Босеан!!!

С этим кличем брат Жоффрей врубился в рычащую толпу. Рыцарь бросил повод и сжимал эфес меча двумя руками.

– Non nobis Domine, non nobis, sed nomini Tuo da gloriam!!!

Улан-мэрген перепрыгнул с седла на кучу товаров, высящуюся на санях, и пытался натянуть тетиву на лук. Петля все соскальзывала и соскальзывала, не слушаясь трясущихся пальцев.

– Бей-убивай, друзья!!!

Вилкас направил коня прямо на врагов. Одного свалил ударом палицы, двое попали под широкие копыта чубарого.

– Прыгай! Прыгай! – кричал ордынец.

«Куда прыгать?» – не мог сообразить Никита. Тут и так все усилия прикладываешь, чтобы не свалиться. Да еще, кажется, нога в стремени застряла!